Любовь Безбах - Королевские шутки

— Им пришлось туже, — невозмутимо продолжала зертилийская бабушка. — Теперь они красотки хоть куда, только бывшие.

Арина, искренне считавшая себя доброй и отзывчивой девушкой, неожиданно для себя испытала некоторое удовлетворение. В светелку спиной вперед ворвалась Кея, выталкивая вон напирающих людей. Обитатели замка тянули шеи, с любопытством и сочувствием глазели на Арину поверх головы Кеи. Девушка вытеснила их из комнаты и закрыла дверь.

— Слава богам Сиала, ты осталась жива! — воскликнула она с облегчением, пала на колени перед топчаном и немедленно залилась слезами. Старуха осуждающе закряхтела.

— Мои побеги каждый раз заканчиваются плохо, — прошептала Арина. Каждое слово отзывалось в голове болью и тошнотой. 'Плохо. Ох, плохо…', - додумала она единственную мысль. Сиаль и Кея дружно подались вперед и наперебой затарахтели:

— Тут, пока тебя не было, столько всего произошло! С самого утра были танцы, о, если бы мы знали!

— А я сразу догадалась, куда ты могла уехать, я ж сама тебе про кабачок рассказывала! А папа отказался взять меня с собой, представляешь, как обидно? Сказал, если там тебя не будет, пустит по следу лучших охотников! Они отыщут тебя по следам!

— А когда хозяин привез тебя умирающей, пир отменили. Многие гости предложили своих знахарей, но наша-то Абара-Тайса самая лучшая! А потом все разъехались. А Парсат поцеловал меня на прощанье. По-настоящему, в губы!

Арина, не в силах ворочать языком, воззрилась на Кею.

— Да не меня, а Сиаль, — испуганно отмахнулась та.

'Неплохой альянс, — лениво подумала Арина. — У Парсата рудники, у Кафа домны и город мастеров'.

— Где Каф? — прошептала она.

— Воюет. На земли Парсата напали двое хозяев. Они решили, пока Парсат пирует — самое время оттяпать у него часть владений. Папа полетел к нему на помощь.

— Всё бы мужчинам драться и воевать, да клинками шпынять чужое пузо, будто дел других больше нет, — ворчливо проскрипела старуха. 'Так то он печется о моем здоровье', - с обидой подумала Арина. Она чувствовала себя виноватой, и обида удачно вину уравновесила. Захотелось плакать.

— Да что там такое? — Сиаль вскочила и подбежала к двери. Стоило ее открыть, как в комнату ворвалось сразу несколько человек. У каждого на лице сострадание.

— Прочь отсюда! — взмахнула рукой знахарка, и люди попятились. Сиаль и Кея в четыре руки вытолкали их из комнаты.

— Сиаль, выйди к людям и объясни, что с хозяйкой все в порядке. Выжила. Да воина к отцу отправь с известием, — велела Абара-Тайса.

Сиаль радостно ухнула и выскочила из комнаты, за дверью которой собрались почти все обитатели замка.

— Сколько времени я пролежала? — осторожно спросила Арина с закрытыми глазами.

— Третий день уже, — ответила Абара-Тайса и влила ей в рот очередной тошнотик. — Тихо, тихо, держи. Вот так…

Арина с трудом вычистила, что сегодня на дворе 28 сентября. В гостях у Кафа она уже пятнадцатый день. Открывать глаза не хотелось. Пленницей овладело отчаяние.

На следующий день она поднялась на ноги. Отчаяние медленно отступало вместе со слабостью. 30 сентября Арина чувствовала себя довольно сносно. Помогла забота знахарки. К аптечке землянка не прикоснулась, не рискнула смешивать местные снадобья с земными препаратами. Все вокруг только и говорили, что о Стинвии. Пленница к разговорам не прислушивалась. С утра бесцельно побродила по коридорам замка, уклоняясь от бесед, и вышла во двор. Ее удивил цвет неба — красноватый, тревожащий. Воздух замер, давила страшная духота. Тайга притихла и сомлела. Вокруг не звенело ни одного насекомого. Арина задыхалась. Легкие работали с трудом, воздуха не хватало. Во дворе ей не понравилось. Она вернулась в замок и поднялась на крышу в надежде, что хоть там ее обдует ветерком. На крыше, однако, было почти так же душно, как и внизу. На западе раздувшееся, налившееся кроваво-красным полушарие касалось горизонта неровным краем. Солнце уверенно поднималось к зениту, и по подсчетам Арины должно было садиться как раз в том месте, где зависла гигантская планета. Землянке такая перспектива не понравилась. 'Похоже, туземцы правы, ожидая ночью едва ли не конец света, — с растущей тревогой думала Арина. — Как там наши? Успеют ли подготовиться? Хоть бы догадались поиски свернуть на сегодня'.

Она спустилась вниз, не зная, куда себя девать в опустевшем без хозяина замке. Провались все пропадом, почему он уехал именно сейчас? Арине было плохо, тоскливо. Междоусобицы не представлялись в ее понимании чем-то важным.

— Вот ты где. А я тебя ищу, — услышала она за спиной, обернулась и увидела Сиаль. Арина обвела рукой пространство:

— Что происходит?

— Приближается Стинвий. Боги Сиала заберут с Земли все, что им понравится. Арина, они заберут и меня! — со страхом произнесла девочка.

— Это почему же?

— Потому что меня зовут Сиаль, я принадлежу Жилищу Богов!

— Ерунда, — поморщилась Арина. — Мама и папа ни за что бы тебя так не назвали, если бы это было опасно. Лучше опиши, какой он, Стинвий.

— Это ураган, молнии и землетрясения. В прошлый раз мне было всего три года, но тогда Сиал висел выше, чем сейчас. Боги разрушили два соседних замка и забрали многих, кто там укрылся! А в этот раз боги решили прибрать еще больше и спустились ниже.

— Это не значит, что им нужна маленькая трусливая девочка. Давай лучше съездим на море, я его нарисую.

Так как Сиаль упрямо насупилась, Арина добавила:

— Мы ненадолго. Скоро вернемся.

Сиаль согласилась. Слишком уж обидным показалось замечание, будто она трусливая. Девушки вывели капаланов и рысью отправились к морю по тропе через поникшую тайгу.

Море отступило от берега, как не отступало во время самых сильных отливов, и напоминало озеро. Его поверхность застыла, словно кисель. Багровое у горизонта, ближе к берегу оно наливалось глубинным зеленовато-бурым цветом. Четко обозначилась граница воды и песка. Сиал погрузил край в воду, истекая в море красным, будто кровью. Девушки искупались. Купание не доставило удовольствия: неподвижная вода казалась мертвой и не ласкала кожу. Арина взялась рисовать, но вдохновение не приходило. Руки отяжелели, легкие с трудом справлялись с вязким воздухом.

Сиаль вгляделась в горизонт на востоке, а потом указала на замершее небо. К ним приближались черные точки, быстро превратившиеся во всадников на шурсах.

— Папа с воинами, — опознала ездоков Сиаль.

Немногочисленное войско пошло на посадку. Упруго засвистели наполовину сложенные перепонки. Боевые шурсы яростно тормозили когтистыми лапами, прорывая глубокие влажные борозды и уходя в песок по щиколотку. Воины втыкали копья в уязвимые места ящеров, требуя полного подчинения. С переднего шурса соскочил почерневший от усталости Каф, выволок из эскадрона могучего дракона с окровавленным боком и подвел к девушкам. Шурс упирался, хрипел, брызгал пеной, звонко грыз мундштук, лязгал пастью. Стальной намордник мешал хищнику вцепиться в ногу всадника. Арина попятилась, чувствуя, как кровь отливает от рук и ног куда-то вглубь.