Василий Орехов - Миссия невыполнима

Или все-таки стоит? Насколько «Аламут», местная секретная служба, осторожен и уверен в себе?

Получить гарантию от прослушивания было довольно просто: достаточно лишь привести в действие электронное устройство, замаскированное под кодовый замок чемоданчика. Только, во-первых, стоит постояльцу покинуть номер, как в его отсутствие все выведенные из строя «жучки» немедленно заменят на новые. А во-вторых, если происшествие в космопорту еще можно было считать взаимным прощупыванием – вроде как два сильных человека, пожимая друг другу руку, стискивают пальцы, показывая свою силу и проверяя соперника на прочность, – то уничтожение чужой аппаратуры равносильно открытому объявлению войны. А как раз войны-то пока и следовало избегать.

Вздохнув, он набрал на коммуникаторе номер местного вип-ателье по прокату смокингов. Следовало готовиться к вечернему выходу в высший свет и первому грандиозному скандалу из череды запланированных.

В отличие от мистера Джебедайи Сименса, мисс Дженнифер О’Хара миновала паспортный контроль за полминуты и безо всяких проблем. Правда, летела она другим рейсом в первой половине следующего дня и проходила контроль в другой кабинке. Пограничник только проводил ее восхищенным взглядом, но заговорить так и не осмелился. Пожалуй, у нее действительно было на что взглянуть. А если учесть, что на мисс О’Хара были только коротенькие шортики, крошечный топик с глубоким вырезом и стильные пляжные шлепки, то многие лакомые детали ее интерьера были вполне доступны для всеобщего обозрения.

Опять же в отличие от мистера Сименса, которому подали черный лимузин, мисс О’Хара на остановке такси рассудительно забралась в старый желтый водородник, проезд в котором стоил втрое дешевле, нежели в новеньком синем глидере. Для местных жителей, впрочем, тариф на такси бизнес-класса стоил ровно столько же, сколько для приезжих машина класса эконом: королевство проводило политику оголтелого протекционизма своим подданным, на что, впрочем, мировое демократическое сообщество охотно закрывало глаза, так как выгод от сотрудничества с Аль-Сауди было куда больше, чем от попыток либерализовать местное законодательство в духе общечеловеческих ценностей.

Шофер трещал без умолку и так часто оборачивался к пассажирке, что ей приходилось ежеминутно напоминать ему, чтобы он следил за дорогой. Их пути с мистером Сименсом разошлись приблизительно на четвертой минуте поездки, когда впереди замаячили цилиндрические небоскребы деловой части города: черный лимузин накануне устремился к центру напрямик через крыши, желтый же водородник, следуя изгибам трассы, свернул к окраине. За окошком мелькали бедные кварталы, в которых ютились гастарбайтеры и эмигранты, обслуживавшие экономическое чудо королевства; местные жители при желании могли не работать совсем, поскольку им полагалась пожизненная рента из государственного бюджета, а те, кто не хотел проводить свои дни в праздности и желал большего, выбирали более чистые и менее обременительные профессии, нежели уборка улиц, строительство небоскребов или вождение городского транспорта – их куда чаще привлекали карьеры врачей, кадровых военных и священнослужителей.

Таксист высадил даму возле окраинного хостела, взял с нее более чем умеренную плату (за удовольствие прокатиться с такой красивой девушкой самому платить надо, пояснил он) и тут же уехал, не пытаясь дождаться следующего пассажира – то ли знал, что здесь это бесполезно, то ли опасался долго стоять в трущобах.

Впрочем, трущобами это можно было назвать только по сравнению с шикарными кварталами столицы, которые Дженнифер мельком увидела из окошка водородника. На многих планетах Соединенных Миров такие микрорайоны считались бы достаточно респектабельным жильем для нижнего слоя среднего класса – современные кремовые трех– и пятиэтажки с увитыми виноградом просторными лоджиями и внутренними двориками, небольшие скверы и зеленые насаждения вдоль трассы, прячущиеся среди зелени многочисленные киоски и магазинчики. Предыдущий владыка Аль-Сауди заботился не только о своих подданных; по его мнению, иностранные гастарбайтеры тоже должны были жить хотя бы в минимальном комфорте, дабы не плодить грязь, пороки и преступность. Однако опытный глаз мисс О’Хары тут же выхватил из общей картины отдельные фрагменты, которые мешали ей поверить в полное благополучие, процветание и довольство жителей микрорайона. Ларьки и магазинчики в самое ходовое время суток по большей части были закрыты, а некоторые вообще заброшены – через их выбитые окна буйно прорастала странная высокая трава с колючими стеблями. В домах там и сям виднелись почерневшие квадраты лопнувших окон: после пожара ремонтом никто не озаботился, и теперь эти обугленные шрамы уродовали приветливые фасады. Растительность, которую явно когда-то аккуратно подстригали и регулярно поливали, росла теперь вкривь и вкось, некоторые деревья засохли и торчали посреди зеленых островков коричневыми скелетами, кусты вылезали на проезжую часть, и машины задевали их бортами, отчего листва на ветвях выглядела грязной и измочаленной. Некоторые бордюрные камни были расколоты и вывернуты из грунта. А вон на другой стороне дороги лежит с закрытыми глазами человек в лохмотьях, и никто не спешит к нему на помощь…

Волоча за собой по разбитому тротуару чемодан на колесиках, Дженнифер О’Хара добрела до дверей хостела (вполне приличные двери и крыльцо, только вот ветер перекатывает по грязным ступеням бумажные пакеты, обрывки пластиковой пленки и другой мусор). Вошла внутрь и решительно двинулась к стойке ресепшн, за которой восседал грузный араб лет пятидесяти в рубашке с короткими рукавами (интерьер тоже ничего, только не ремонтировалось лет десять и стойка в одном месте словно изрезана ножом). Приветливо улыбнулась портье (солидный человек, только на рубашке слева жирное пятно):

– Мне нужно место в женском номере.

Араб смерил ее с головы до ног задумчивым взглядом. Потом еще раз – в обратном порядке.

– Место, – напомнила девушка, когда пауза затянулась. – В женском номере. Вы понимаете интерлингву? Может быть, мне перейти на английский?..

– Я понимаю интерлингву, – неторопливо, с достоинством кивнул портье, глядя дюймов на пять ниже подбородка собеседницы. – У меня такая работа, что мне необходимо знать интерлингву. Стало быть, место, – задумчиво констатировал он. – В женском номере. – Он наконец оторвал взгляд от прелестей Дженнифер и перевел его на древний монитор на своем столе. – Только предупреждаю сразу, они все четырехместные. А есть вообще шестиместный. Но удобства все равно в конце коридора.