Дэвид Вебер - Тень Саганами

— И к чему вы клоните? — спросил Бурмон, когда он сделал паузу.

— Я просто несколько обеспокоен поддержанием нашей безопасности, пока мы будем находиться в таком состоянии, сэр. Неприятно получится, если случится проблема, а Флот не будет в состоянии принять меры.

— Хм, — нахмурился Бурмон, теребя нижнюю губу. Потом он пожал плечами. — К сожалению, я не вижу какого-либо способа этого избежать, Исидор. О, мы составим расписание так, чтобы наиболее мощные и современные наши корабли оставались укомплектованы экипажами как можно дольше, но возможности избежать упомянутого вами переходного момента нет.

— Нет, сэр. Но я тут подумал, не спросить ли нам мистера Леваконича, не будет ли возможно развернуть для прикрытия наиболее важных наших сооружений несколько его "ракетных подвесок". Насколько я понимаю, они вполне приспособлены для установки на неопределённое время, пока возможно обеспечивать им регулярное обслуживание, так что это на самом деле не будет их тратой. А я бы чувствовал себя намного лучше под прикрытием дополнительной огневой мощи.

— Хм, — снова произнёс Бурмон, нахмуриваясь. — Полагаю, что вы, Исидор, скорее всего, проявляете излишнее беспокойство, — сказал он, наконец, — но это не значит, что вы не правы. И получится действительно неприятно, если нас подловят таким образом, каким бы маловероятным это мне ни казалось. Ракетные подвески не поступят ещё пару месяцев, но я обсужу идею с Леваконичем. И, если её реализация не приведёт к отставанию от графика, думаю это здравая мысль.

— Спасибо, сэр. У меня на душе будет значительно спокойнее.

— У меня тоже, раз уж вы подняли эту тему, — признал Бурмон и поморщился. — Это предприятие будет для нас серьёзной проблемой, — продолжил он. — Буду откровенен, одной мысли собственно о проведении операции для меня достаточно, чтобы занервничать. Но, на мой взгляд, план в основе своей здравый, а президент убеждён, что потенциальные приобретения существенно перевешивают риски. В целом, я весьма склонен с ним согласиться. Но задача свести все части плана воедино и заставить его работать фактически ложиться на вас, Исидор. Вы готовы к такому вызову?

— Да, сэр, — ответил Хеджедусич, впившись взглядом во второй линейный крейсер, вползавший носом в предназначенный ему космический док. — Да, сэр, я готов.

Агнес Нордбрандт сидела на кухне конспиративной квартиры, прихлёбывая горячий чай и ожидая.

Она заметила, что ей нравятся кухни. Даже такие маленькие и тесные, как эта. Было что-то в успокаивающем, придающем силы ритуале приготовления пищи. Запахи, вкусы и тактильные ощущения, заключавшие повара в уютный кокон. Она поднялась, шагнула к нижней из двух стоявших друг на друге духовок, пригнувшись чтобы заглянуть внутрь сквозь прозрачную дверцу, и улыбнулась. Корнатийская "индейка" действительно весьма походила на земную птицу, подарившую ей своё имя, а запекавшаяся в рукаве тушка приобрела насыщенный золотисто-коричневый цвет. Скоро она будет готова для праздничного ужина.

Агнес отвернулась и вышла из кухни. Узкий коридор односветника был тёмен, хотя была всего лишь середина дня, потому что её квартира была расположена в самой глубокой части здания. Временами её донимал недостаток солнечного света, но в расположении квартиры были и преимущества. Среди прочего, оно позволило прорезать в спальне люк запасного выхода в старый канализационный туннель, соединявшийся с ливневой канализацией Карловача, которую она и её Движение столь часто и столь успешно использовали. Рано или поздно они потеряют это преимущество в мобильности… или, по крайней мере, оно существенно сократиться. Но в настоящее время они всё ещё знали ходы в чреве столицы намного лучше НПК.

Нордбрандт выбралась на крутую, узкую лесенку, расположенную с тыльной стороны односветника. Предполагалось, что она должна была служить аварийным выходом, и использоваться только в случае неисправности лифтов. Учитывая, что за всё время её пребывания в этом доме лифты не работали ни единого дня, лестница использовалась гораздо интенсивнее положенного. Криво поморщившись при этой мысли, она продолжила свой неуклонный подъём.

"Интересно, что почувствуют Райкович и Басаричек, когда обнаружат, что я всё-таки жива? Хотелось бы видеть их лица. И ещё хотелось бы видеть и их реакцию на известие, что я с самого начала пряталась прямо у них под носом. До них, похоже, это не доходит. Может быть, им представляется, что мне для эффективного руководства нужен какой-то большой и замысловато обустроенный командный пункт? Но это было бы глупостью. Управлять всем, чем нужно, я могу всего лишь при помощи одного персонального коммуникатора и пары надёжных гонцов. И это позволяет мне бесследно раствориться среди населения столицы — всего лишь ещё одной бедной безымянной молодой вдовой, изо всех сил пытающейся сохранить крышу над головой на то жалкое пособие, что предоставляет правительство. И я даже исправно получаю талоны, — при этой мысли она ухмыльнулась. — Устроить всё это перед уходом в подполье не было простым делом, но оно окупилось сторицей".

Она покачала головой, всё ещё дивясь близорукости противника. Возможно, дело было в том, что ищущие её люди знали, что она всегда была относительно богата. Её приёмные родители были достаточно состоятельны, чтобы отправить её в частную школу и оплатить большую часть обучения в колледже. Её парламентская карьера тоже принесла ей неплохие деньги, не говоря уже о сопутствующих неэкономических бонусах. Так что, возможно, ищущим её людям просто не приходило в голову, что она дерзко спрячется на самом видном месте, просто слившись с беднотой.

Нордбранд, направляясь по плоской крыше односветника к бельевой верёвке, снова отметила про себя, что это было одной из лучших её идей. Получение обычного социального пособия превратило её с точки зрения правительственных агентств в "похищенное письмо". Она была прямо здесь, у всех на виду, однако абсолютно подлинные счёт социального обеспечения и регистрационная запись превращали её в безымянную невидимку. Правительство в точности знало, кто она такая, и что она безобидна, поэтому полностью её игнорировало.

И этот же принцип использовался ею при выборе конспиративных квартир. Достаточно бедный человек становился фактически невидимым, а плотно заселённые многоквартирные дома трущоб Карловача были неизмеримо лучшим укрытием, чем какой-нибудь замаскированный бункер в горах.

"Не упоминая уже о том факте, что многоквартирный дом намного лучше подходит для моей работы".

Она прошлась вдоль бельевой верёвки, щурясь от яркого света, её короткие волосы — теперь каштановые, а не чёрные — ворошил свежий бриз, трепавший развешенные по верёвке простыни и полотенца. Шелестели лопасти накрытых грибообразными колпаками вентиляторов, кожу её ласкало теплом. Она прикоснулась к каждой простыне, каждому полотенцу, проверяя их на влажность и, тем самым, предоставляя каждому, кому случится взглянуть в её сторону, объяснение того, какая рутинная, безобидная причина привела её на крышу в этот конкретный момент.