Дэвид Вебер - Тень Саганами

Она снова сделала паузу, ожидая, не поступят ли вопросы. Их не последовало, и она продолжила.

— Вдобавок к кораблям флота и ремонтным судам разведмодуль засёк также полдюжины крупных грузовых судов. Мы не знаем, что они там делают, но такая концентрация торгового флота в системе разряда Моники выглядит чрезмерной, особенно на таком удалении от единственной обитаемой планеты. Пока мы не захватим реальный контроль над станцией можно только гадать о цели их пребывания здесь, однако у меня такое ощущение, что это связано с появлением всех этих линейных крейсеров и, возможно, с поддержкой "Джессик" АСК и ДНМ. Однако, если только они не сделают чего-то, что заставит нас полагать, что они представляют непосредственную угрозу, мы намерены отнестись к ним как к гражданской инфраструктуре и попытаться ограничить их ущерб в случае, если дойдёт до перестрелки.

Она снова задвинула схему станции "Эройка" к краю дисплея и на карте системы появилась зелёная линия, начинающаяся сразу за гиперграницей и заканчивающаяся стрелкой, направленной прямо на станцию.

— В самых общих чертах мы намерены сделать следующее: совершить альфа-переход у самой гиперграницы. Как только выйдем в обычное пространство, "Вулкан" начнёт торможение, поскольку у нас нет никакого желания ставить ваш корабль, капитан Бэдмачин, на пути каких-либо ракет.

— Приятно это слышать, — с горловым смешком откликнулась коммандер Бэдмачин. — Мой корпус тонковат что для заострённых объектов, что для лазеров.

— Капитан тоже так подумал, — с улыбкой ответила ей Каплан. — Однако одновременно с началом торможения вы начнёте сброс ракетных подвесок. Мы возвращаемся к старой тактике и пойдём в систему с полным грузом подвесок на буксире. В пусковых станции "Эройка" могут оказаться ракеты солли, но у них никак не сможет найтись что-то, что могло бы сравнится дальностью активного полёта с ракетами наших подвесок или с Марк-16 "Гексапумы".

— Как только подвески будут распределены по кораблям, мы продолжим движение к станции "Эройка". Разворот для торможения мы совершим так, чтобы уравнять скорость со станцией примерно в восьми миллионах километрах от неё, что должно оставить нас в полутора миллионах километров за пределами максимальной дальности их ракет. Это позволит нам держать их на прицеле во время переговоров. Также мы выпустим сенсорные беспилотники для прикрытия флангов. Честно говоря, для остатков Флота Моники попытка вступить с нами в бой будет самоубийством, даже если у них будет шанс подкрасться к нам поближе, но мы не намерены рисковать.

— Если капитан и мистер Ван Дорт добьются результата дипломатией, мы будем достаточно близко, чтобы сенсоры дали нам чёткое подтверждение эвакуации со станции "Эройка". Как только мы будем в достаточной степени уверены, что персонал действительно покинул станцию, мы пошлём туда на ботах морскую пехоту для обеспечения безопасности. Если же, однако, мониканцы откажутся деактивировать оружие и эвакуироваться, мы атакуем.

— Даже самая аккуратная бомбардировка ракетами с лазерными боеголовками не может не причинить сопутствующего ущерба, — сказала она, поднимая взгляд от карты системы, чтобы твёрдо встретить взгляды офицеров эскадры. — С расстояния в восемь миллионов километров мы должны стрелять достаточно точно, и мы сделаем абсолютно всё возможное, чтобы попадать только по линейным крейсерам. Наша задача — уничтожить эти корабли, дамы и господа, а не убивать мониканцев и не превращать станцию "Эройка" в металлолом. Мы даже не заинтересованы в уничтожении пусковых их ракет или орудий ПРО, если получится уничтожить линейные крейсера не трогая их. Тем не менее, если дойдёт до этого, мы не сможем не причинить серьёзных повреждений как минимум военной части станции, и не сможем не убить никого из мониканцев. Мы сделаем всё возможное, чтобы этого избежать, но только для того, чтобы сократить потери среди мониканцев, мы не станем подводить эскадру на дистанцию, где та понесёт потери в людях и кораблях, которых можно было бы избежать.

Она снова замолчала, встречаясь с каждым из них взглядом, а потом слегка кивнула.

— Это изложение плана в общих чертах, — сказала она. — Теперь мы перейдём к деталям, а также обсудим задачи каждого из кораблей. Была бы признательна, если бы вы придержали вопросы до самого конца, когда я постараюсь ответить на них насколько получится подробно.

Каплан дождалась, пока все согласно кивнут, и начала:

— Как только мы совершим альфа-переход, ваше судно, капитан Бэдмачин, должно…

— Есть какие-либо новости об "агрессорах" коммодора Хорстера? — спросил Исидор Хеджедусич.

— Нет, сэр, — чтобы повернуться лицом к адмиралу, офицер-связист развернул на полоборота своё кресло на просторном "флагманском мостике" Альфы-Прайм, главной военной составляющей станции "Эройка". — Вы хотите, чтобы я попытался с ним связаться, адмирал?

— Нет-нет, — Хеджедусич помотал головой, улыбнулся и отвернулся. У него было множество дел, и трястись над тем, как Янко Хорстер управляется со своими новыми игрушками, было, мягко говоря, непрофессионально.

"Это зависть, — мысленно фыркая, сказал он себе. — Чистейшей воды зависть. Тысяча чертей, я бы предпочёл быть там, на настоящем флагманском мостике, а не изображать из себя начальника в этой позолоченной консервной банке. Ладно, через пару недель крейсеров будет достаточно много для того, чтобы я мог с чистой совестью отобрать игрушки у Янко и позабавиться с ними сам".

Хеджедусич ухмыльнулся и прошел в свой персональный кабинет. На коммуникаторе мигал сигнал вызова и, опускаясь в кресло, он нажал на кнопку приёма. Экран заполнила заставка Изрока Леваконича и вежливый компьютерный голос попросил Хеджедусича немного подождать.

Прошло не больше пятнадцати секунд, как заставка исчезла, и с экрана ему улыбнулся Леваконич. Хеджедусич улыбнулся в ответ. Несмотря на изначальный настрой не проникаться симпатией к администратору "Технодайн" — который, в конце концов, был всего лишь ещё одним коррумпированным, высоко взлетевшим капиталистом с гипертрофированной алчностью — всё равно к этому всё и пришло. Нельзя сказать, что он не видел имевшихся во множестве недостатков Леваконича. Однако в большинстве своём те были прискорбно широко распространены в окружении президента Роберто Тайлера. Леваконичу просто повезло припасть к куда большей кормушке, чем большинство мониканцев могли даже мечтать. А как личность он обладал живым чувством юмора и готовностью закатать рукава и как следует поработать, когда это требовалось.

— Исидор, — кивнул Леваконич.

— Изрок, — отозвался Хеджедусич.