Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба

Мы сошлись в грязном, захламленном подвале, где по углам валялись разбитые пульты, а с потолка свисали цепи с магнитными зажимами. И пахло в этом подвале странно. Скотину тут раньше потрошили, что ли?

Мерис выглядел раздраженным и злым. Может, говорил по дальней связи с начальством? Вот бы хорошо, если бы Дьюп, то есть Колин, ему вставил!

Зато он нам кое-что объяснил. Рассказал, что набрал две группы из спецоновцев северного крыла (они полетят другим транспортом) и нашу группу — из перспективных, но малообстрелянных ребят. И сделал это нарочно. Он сказал, что каждого из нас ждет более трудный путь, чем просто служба в особых войсках южного. Нас бесполезно, да и нет времени переучивать так, как учат обычно особистов. На это понадобился бы не год и не два, а времени в обрез. Выход один — раскидать новичков по уже сформированным подразделениям южного спецона, чтобы мы выучили себя сами. И чтобы ни у кого не возникло подозрений, когда он "наберет" нас повторно.

Мерис предупредил, что служба в спецоне вообще гораздо страшнее и грязнее, чем в армаде, а в южном крыле — особенно. И отношения между сослуживцами там сейчас тоже хуже некуда. Если кто-то из нас не готов испытать всё многообразие жизни на своей шкуре, то сегодня ещё можно отказаться и вернуться на корабль. Завтра будет поздно.

С Мерисом явились двое хмурых парней в полевой форме спецона со споротыми нашивками. Пока он говорил, они откровенно маялись, глазели по сторонам, переминались с ноги на ногу, то есть вели себя совсем иначе, чем обучали нас.

И только когда генерал велел мне выйти из строя, я понял, зачем тут эти двое, и что за цепи болтаются на потолке.

— Вас будут унижать и бить, — сказал Мерис. — Над вами будут издеваться сослуживцы и высшие чины. И вы должны быть к этому готовы. И должны выдержать. Трусы и слабаки мне не нужны. Кому сейчас происходящее не понравится, можете сразу собирать вещи, — он повернулся ко мне. — Видишь эти цепи, сержант? К ним когда-то приковывали ослушников и избивали. В южном крыле так делают до сих пор. Вэнс, — он кивнул одному из спецоновцев, — активируйте механизм, мы на днях проверяли, он работает.

Спецоновец не спеша поковырялся в пульте, и тот действительно ожил. Цепи поползли вниз, остановились на уровне его лица.

Я уже всё понял, но почему-то надеялся, что обойдется. Я ещё думал, что Мерис может шутить… Щенок я доверчивый. С какой стати я питал такие надежды?

— Напоминаю, — сказал генерал. — Заставлять никого не будем. Откажетесь — ваше дело. Да и с такими, как наш сержант, — он хлопнул меня по нижней части бицепса, — мы втроем и не сладим. Но я его знаю, он упрямый. Он пойдет добровольно. Вэнс, покажите сержанту, что он должен сделать.

Спецоновец подошел к цепям (концы их с магнитными захватами болтались рядом со мной) и вложил в захваты запястья обеих рук.

— Давайте, сержант! — весело кивнул мне Мерис.

Похоже, его радовала возможность ещё и отомстить мне заодно по-мелкому.

Почему я не испугался, не знаю. Страх словно бы что-то обрывает внутри меня. Но когда ушёл Дьюп, всё, что могло, уже оборвалось… Я, наверное, ещё не способен был чего-то бояться по-настоящему, думал, что самое страшное уже случилось.

Подошел и вложил руки куда просили.

Захваты сжали мои запястья, а цепи дернулись вверх. Впрочем, я почти стоял. И всё-таки от этой нелепой позы и металлического холода мне стало не по себе.

Мерис достал из кармана цилиндрик электробича, передал второму спецоновцу.

Что ж, боль от боли отличается мало. Да и импульсный бич хуже. У нас на ферме один рабочий попал под направленный импульсный сигнал. Он орал, что называется не приходя в сознание, с пеной изо рта и галлюцинациями… Но и электробич — тоже ничего, встречались мы с ним в детстве… Как-то отец пытался таким способом объяснить мне своё мнение… Я, честно говоря, до сих пор ему этого не простил. Дьюпу простил бы — у него были пару раз серьезные причины. Но он-то как раз сдержался. А у отца особых причин не было, он просто по-иному смотрел на жизнь. Но если бы Богам хотелось, чтобы мы полностью повторяли родителей, они бы нас клонировали. Так я ему тогда и сказал. Отец спал и видел, чтобы я остался на ферме…

Зато я знал теперь, что нужно глубоко вдохнуть и выдохнуть. Дышать, скорее всего, в ближайшие минуты не придётся.

Я не кричал, хотя и не соображал почти. Сначала от болевого шока пропало дыхание, а потом, чтобы выдохнуть, надо было ещё как-то вдохнуть. И только когда я услышал, как на ребрах лопается кожа, я смог подумать, что припомню ещё всё это Мерису. Обязательно припомню.

Цепи провисли, генерал поймал мой не самый ласковый взгляд, но только хмыкнул. У него свои цели и свои враги, что ему месть какого-то сержанта? Мерис смотрел на меня с чувством глубокого морального удовлетворения, по-моему, не более.

— Вызывай подкрепление, Вэнс, — бросил он спецоновцу и поднял глаза, пересчитывая цепи. — Нужно человек десять, иначе мы тут и за два часа не управимся…

Из набранных генералом бойцов развлечь его персону не отказался никто. Хотя молчать многие не умели. И от этих криков мне было куда больнее, чем от саднящих ран на спине и на ребрах. Но заткнуть уши я не мог. Беспамятные боги! Я уже ничего не мог. Только стоял и смотрел, как избивают ребят. Моих ребят. Мерис уже сказал им, что я их будущий командир. И я смотрел. И молчал. И, может быть, только теперь начинал понимать, почему Дьюп так не хотел брать меня с собой. Он знал. И навигатор знал. Каким бы я не возомнил себя в последние месяцы суперменом, я изначально не был приспособлен к службе в спецоне. Даже когда у меня в башке щёлкнуло, и я бросил в Баруса кресло, я бросил его не в голову… Я бросил кресло в стену НАД его головой. Я как был добрым доверчивым деревенским щенком, так им и остался. Почему же Дьюп меня не бил, чтобы я хотя бы помнил об этом?!

Дьюп всегда бил расчетливо и наверняка, я — молотил воздух… И я никогда не мог смотреть, как кому-то больно. Сам могу терпеть, пожалуйста, но смотреть…

Да и кем Дьюп мог взять меня с собой в спецон? Ординарцем, что ли? Разве я способен вот так, как этот, со споротыми нашивками, избивать человека только за то, что это пришло в больную голову его командира? Какой я дурак, Беспамятные боги!

А если бы Дьюп отдал мне такой приказ?

Хотя… Он бы сделал всё сам. Он всегда самую грязную работу делал сам. И мне велел сидеть там, где сижу. Он отвечал за то, что делал. Это я… Беспамятные боги, что же я натворил… Да кончится это когда-нибудь или нет?!

После экзекуции Мерис велел нам идти за спецоновцами. Они, пока мы тут мыли, развернули в одном из ангаров передвижной госпиталь.

— Но, — сказал генерал, — шрамы по возможности оставляйте. Они вам ещё пригодятся потом, эти шрамы.