Фрэнсис Вилсон - Тери

Только тут они напали на него всерьез — на трех уровнях. Одни хватали его за ноги, другие за руки, а остальные метили в голову. Он яростно размахивал дубинкой, лягался, когда представлялась возможность; ему удалось сдержать их на пару секунд, но вдруг один из них впился зубами ему в ногу. Джоун дернулся и потерял равновесие. Он упал на одно колено. Тут вся стая окружила его; они впились в него когтями, зубами; их омерзительные темные тела терлись о него. Джоун почувствовал, что сейчас рухнет на спину. Он бросил дубинку и поднял правую руку, пытаясь обрести равновесие, ища поддержки — все, что угодно, лишь бы встать на ноги. Если они повалят его на землю…

Вдруг он почувствовал, как чьи-то мощные пальцы стиснули его запястье. С такой силой, что рука едва не вывернулась из сустава, его вздернули вверх и отчасти освободили от нападающих. Он стряхнул их с себя; тут его потянули наверх и бесцеремонно швырнули в пещеру наверху. Он извернулся, готовый лицом к лицу встретиться с новым врагом, опаснее, чем те, что остались внизу. С изумлением он увидел самку, которой помог на пути сюда.

Она зашипела и подтянула его к себе, затем переключила внимание на стаю паукообразных внизу. Они карабкались вверх. Самка прислонилась к стене и стала ждать. Как только первый просунул голову в пещеру, она схватила его и разбила ему голову своим мощным кулаком. Руки у нее работали словно два молота. Казалось, убивая врагов, она получает огромное удовольствие.

Джоун охотно помог бы ей, но его дубинка осталась внизу. С облегчением он заметил: бомба по-прежнему у него. Он огляделся, ища, какое бы еще орудие использовать против паукообразных, однако ничего подходящего не нашел. Только на полу валялся труп паукообразного, убитого раньше. Отпрыски могучей самки столпились вокруг него и рвали его зубами.

Вдруг Джоун увидел вдали свет. Ему стало любопытно; обойдя омерзительных пирующих детенышей, он пошел на разведку. Туннель резко изгибался кверху, но свет над головой так и манил к себе. Он быстро полез вверх по стене.

Наверху он обнаружил трещину, в которую не могла бы пролезть и его голова. Сквозь трещину пробивался свет — не болезненное фосфоресцентное свечение, которое пронизывало всю Яму, а яркий, чистый, знакомый свет.

Солнечный свет!

Джоун выглянул наружу. Оказалось, что от потолка пещеры отходит большая вертикальная труба с гладкими, отполированными стенками. Наверху, там, откуда падал солнечный свет, били в гонг; вдруг послышался человеческий крик. Джоун извернулся, оперся плечом о стену. Ему стало видно, что происходит на том конце трубы. Тот конец закрывала тяжелая железная решетка. За ней было голубое небо; вокруг решетки толпились люди.

Решетку подняли; к самой трубе подтолкнули голого человека. Он отчаянно извивался и кричал. Руки у несчастного были связаны за спиной. Через некоторое время он перестал кричать и лишь тихо стонал. Голос над ним что-то произносил — размеренно и неотчетливо. То ли молятся, то ли зачитывают приговор…

Смутно знакомый голос…

Когда голос замолк, голый человек снова закричал. Два солдата с силой толкнули его, и он полетел вниз, дергая ногами и отчаянно вопя от ужаса. Когда голый упал, послышался вой обитателей Ямы, поджидавших его внизу. Джоуну не было видно, что произошло дальше. Да он и не хотел смотреть.

Вместо этого он разглядывал злобные физиономии солдат над своей головой. Они с любопытством всматривались вниз, очевидно пытаясь угадать, какая судьба постигла бывшего узника. Потом над шахтой склонилось еще одно лицо, и Джоун почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.

Он узнал его! Капитан Гентрен из крепости Китру!

Внезапно все вернулось — горе, досада, гнев, боль. Благодаря знакомству с Тладом и носителями Дара эти чувства несколько притупились, как затянулись раны, нанесенные мечами. Он думал, что выздоравливает, но теперь понял: ничего не изменилось. Его душевные раны нарывают и болят еще сильнее, чем раньше.

Он вдруг услышал, как клацают его зубы. Больше всего на свете ему хотелось крови капитана Гентрена. Равновесие должно быть восстановлено…

И будет восстановлено!

Джоун отпрянул от дыры и задумался. Он не сумеет сам добраться до Гентрена. Ему нужна по мощь Тлада. Он посмотрел на гладкое яйцо у себя в руке и понял: вот он, ключ к решению! Маленькая игрушка сделает Тлада сговорчивее. Он переложил ее в левую руку и заспешил к выходу из пешеры.

Самка поджидала его; вокруг нее столпились детеныши. Банда паукообразных убежала — может, заметили другую жертву, а может, наконец сообразили, что бесполезно пытаться проникнуть в пещеру. Самка прижалась к стене, пропуская его, и зашипела, когда он проходил мимо.

Джоун держался от нее на расстоянии; он дернулся, заметив, что она нагнулась и подняла что-то с пола. Однако она всего лишь подхватила оторванную ногу паукообразного. Она опять делилась с ним добычей.

Передернувшись, Джоун взял жуткий подарок.

Самка оскалилась на него. Возможно, она так улыбалась; надо признать, улыбка ее совсем не красила. Однако Джоуну показалось… будто в глазах самки застыла печаль. Она жалела, что он уходит. Возможно, самое ужасное в Яме — одиночество.

Джоун махнул самке рукой и быстро вышел, оставив ее в пещере со своим выводком. Спустившись по стене вниз, он вдруг понял: даже если Тлад прав и тератолы намеренно заселили Яму созданиями, начисто лишенными всех человеческих черт, их замысел потерпел крах. По крайней мере, эта мать не забыла оказанную ей услугу и отплатила добром за добро. В атмосфере, пропитанной ужасом и уродством, забрезжила искра братства и дружбы.

Спустившись вниз, Джоун начал шарить по земле. Там валялись трупы двух паукообразных. Между ними лежала его дубинка. Они ее не тронули — видимо, их пальцы не способны были удержать какое бы то ни было орудие. Он взял дубинку и вышел из каменного мешка. Потом он осторожно затрусил по коридору по направлению к прозрачной стене и свободе.

Почти дойдя до места назначения, Джоун вдруг остановился и стал ощупывать руками каменные стены, покрытые осклизлой, тускло мерцающей грязью. На уровне своей головы он обнаружил один неплотно прилегающий камень; он расшатал его и вынул. Проделав в стене небольшое отверстие, он положил туда бомбу и снова заложил отверстие камнем. Потом отступил на шаг и полюбовался результатом своей работы. Довольный тем, что надежно спрятал бомбу, он развернулся. Остаток пути к Тладу он пробежал.

— Он вернулся! — закричал Дейлт, увидев, как Джоун выныривает из-за угла и несется к нему.

Отбежав от смотрового люка, он опрометью кинулся в шлюзовую камеру. С силой повернул штурвал, дождался, пока стальные штыри уберутся в гнезда, и открыл дверь. Джоун, задыхаясь, ворвался в камеру и помог ему снова закрыть дверь.