Кирилл Мошков - Тебе, Победа!

Молодой человек быстрым шагом вернулся в зал ожидания и поднялся на второй ярус, где зашел в автоматическую парикмахерскую. Конечно, человек с положением и вкусом никогда в такую не пойдет, но молодому человеку надо было всего-навсего обрить голову налысо. Уж с такой работой автомат справляется хорошо, да и обошлось бритье молодому человеку всего в сорок пенсов. Прибавив еще столько же, он получил в руки электробритву на цепочке и привел в порядок подбородок, заросший многодневной щетиной. Затем обильно попользовался пульверизатором, отчего обрел неповторимый запах дешевого одеколона, столь свойственный космопортовскому мелкочиновному люду во внерабочее (да, признаться, и в рабочее) время. Взглянув в зеркало, молодой человек усмехнулся и сказал сам себе:

- Поздравляю, приятель. Бритый череп тебе идет.

Затем молодой человек спустился вниз, прошел через зал ожидания, вышел на перрон и сел в магистральный экспресс "Терминалы - Восток-Север-Запад", в вагон третьего класса. В вагоне он посмотрел расписание и обнаружил, что прибудет на конечную в пять минут первого ночи. После чего сел в кресло с намерением поужинать и почитать, поел, но читать не стал, потому что заснул.

На конечной его разбудил голос информатора, сообщавшего с укоризной, что вагон следует освободить, поезд сейчас отправится в обратный рейс. Кроме Йона, в вагоне уже никого не было. Он затолкал в мусоросборник пленку от сэндвича и пустую пивную банку, подхватил сумку и вышел.

Он был доволен, что поспал: в следующий раз отдых он себе назначил только в экспрессе на обратном пути. Но до обратного пути было еще далеко. Пройдя девятьсот километров над верхней границей Старого Ядра, экспресс только немного приблизил его к цели.

Транзит, на котором он вышел, представлял собой крупнейший в Западном полушарии пересадочный узел. Отсюда можно было прямым назначением попасть в любой район Космопорта. Вокзал был построен лет семьсот назад и являл собой характерный образец прежнего имперского стиля, торжественного и строгого. В это время суток транзит был полупуст, только в тех залах, откуда шло сообщение с Центром, Субурбией и Залами Ожидания, толпились веселые туристы и портмены-гуляки, для которых день только начинался.

Скромный молодой человек в кепочке спустился из зоны магистральных экспрессов к станциям метро, выбрал станцию "зеленой" линии, честно бросил в турникет двадцать пенсов и встал на перроне, ожидая поезда. Цифры над дверями показывали, что до поезда одна минута. На перроне, кроме молодого человека в кепочке, было человек десять. В дальнем конце на лавочке сидели трое хиппи и слаженно играли на гитарах - не для денег, для себя, повернувшись к перрону спиной. До Йона доносились переборы стальных струн. Давненько я такого не слыхал, подумал он совершенно равнодушно. Странно, полгода назад я бы весь встрепенулся, пошел бы слушать, тусоваться... Попрощался с Космопортом, как всю жизнь свою перечеркнул. Я был уверен, что не вернусь. И вот вернулся и не испытываю никакого трепета. Ну, Космопорт, ну и что? Гораздо важнее - опять! - уехать отсюда. Не ради себя. Ради Клю и Реми.

Приближаясь, заревел поезд. Рев стих, открылись двери, цифры над ними начали отсчитывать тридцать секунд - время стоянки. Перед Йоном вышла из вагона пожилая женщина с собачкой на руках. Йон вошел и сел в углу, у самой двери в соседний вагон. Информатор веско заявил:

- Состав отправляется. Следующая остановка - Западные жилые сектора, северный район. Прибытие через пять с половиной минут.

Мне через одну, подумал Йон.

Чтобы войти в жилой сектор, не нужно предъявлять никаких документов. Для путешественника с Земли такой вход выглядит в точности как поворот с проспекта на неширокую улицу, только со сводом далеко вверху. Сектора бывают разные: массовые, качественные, элитные, эксклюзивные. И опять для землянина все понятно и привычно: одинаковые унылые двадцатиэтажные блоки в массовых секторах, веселенькие семи-двенадцатиэтажные здания в качественных, солидные и широкие двух-трехэтажные строения среди радующих глаз скверов и прогулочных площадок элитных секторов, и даже эксклюзивные, с утопающими в зелени особняками и целыми дворцами, вполне для глаза привычны - ну точь-в-точь Беверли-Хиллс.

Когда на Йона свалилась слава, вызванная его книгой "Жизнь против тьмы", он жил в собственной квартирке в десятиэтажном "качественном" блоке. Квартирку он получил от отца, который десять лет назад уехал с новой женой на Ашдол. В принципе равнодушный к роскоши, Йон не стал менять качественный дом на "элитный": питаться он привык из Доставки, а больше того любил есть в дешевых ресторанчиках; комнаты ему вполне хватало одной, потому что жил он один; единственное, чем он украсил свое жилище, разбогатев - добротный мультитеатр.

Был час ночи. В этот час на улицах Субурбии полно гуляющих, Центр кипит, Залы Ожидания напряженно переваривают вечернюю волну транзитных пассажиров. Пожалуй, и в дорогих жилых секторах улицы оживлены - богатые портмены из тех, кто не закатился развлекаться на всю ночь, возвращаются из театров или клубов. Здесь же, в приличном, чистом, но вовсе не богемном районе, смотрели уже второй сон. На улице Йон не встретил никого. Йон был очень внимателен, но никаких признаков наблюдения за своим домом не заметил. Видимо, слежка за полгода отчаялась его найти. И все равно он вошел в дом не через подъезд. Извлек из кармана универсальный ключ, за соседним блоком нырнул в аварийный лаз, спустился в подвал, прошел его насквозь, отпер соединительный коридор, вышел в подвал своего блока и вызвал одноместный технический лифт (обычно жильцы даже не догадываются о его существовании, пока не зададутся вопросом, почему сантехник сначала звонит из подвала - как там у вас с напором горячей воды? - а ровно через минуту перезванивает с чердака). На лифте Йон поднялся на чердак, вышел на десятый этаж и по лестнице спустился на свой девятый.

Никаких ключей от квартиры не было - просто в принципе не было. Разбогатев, Йон поставил себе замок-опознаватель, так что без самого Йона в квартиру можно было войти, разве что взорвав дверь.

Йон прошмыгнул по коридору, стараясь ступать бесшумно, и приложил к двери ладонь. Буднично и просто, будто не прошло почти семь месяцев, дверь ушла в стену, и Йон вошел в свою квартиру.

Он знал, что пробудет здесь недолго. Ни в коем случае не исключал он, что за квартирой по-прежнему следят. Сам себе он назначил на все про все ровно сорок минут. Плюс двадцать резервных.

Йон включил свет. В комнате был прежний беспорядок, точно такой же, как и в тот день, когда он ушел отсюда. Йон опять мимолетно удивился тому, как мало эмоций вызвало у него возвращение в собственное жилье. Он сдвинул корпус мультитеатра, отодвинул декоративную панель в стене и положил ладонь на дверцу сейфа. Как обычно, ровно через пять секунд сейф щелкнул и открылся.