Кирилл Мошков - Победа ускользает

Он подошел к Легину Тауку. Они обнялись. Затем обнял капитана и Ёсио. Йон Лорд сжал руку командира корабля, и они по телемскому обычаю по очереди хлопнули друг друга по плечу.

Подполковник Гонта обменялся с капитаном вежливым уставным отданием чести. Наконец, командир подошел к Киму.

- Ах ты старый пройдоха, -- сказал он Волошину хриплым, резким голосом. -- У нас ведь было всего лет пять разницы. Как ты выкрутился, а, Майк? Молодеешь или не стареешь?

Они крепко обнялись и некоторое время стояли, обнявшись.

- Не завидуй мне, Роби, -- наконец сказал Ким, отступая. -- Рад, короче, тебя видеть. Только зови меня Ким.

Они еще несколько секунд смотрели друг на друга, и Ким вспоминал то страшное утро в подвалах телецентра в Лиссе, когда он стоял за спинами друзей, сжимая в руках наливающийся ослепительным блеском хрустальный шар, а они -- один за одним, и Роби, с длинным хелианским мечом, среди них -- обрушивали древнюю холодную сталь на лезущие и лезущие из клубящегося мрака соседней комнаты воплощения Хозяина, чтобы он, Джервис, мог войти в эту комнату, увидеть в ней пронизавшую пространство верхушку Трона и бросить шар в лицо последнему, седьмому воплощению -- плюгавому, мерзкому человечишке в засаленной одежде. Что при этом вспоминал Роби Кригер, стоявший перед ним -- сказать трудно: он просто с улыбкой смотрел на того, за кем пошел тогда, не оглядываясь, навсегда переменив свою жизнь.

Они вошли в рубку, и был дан старт, и фрегат прошел скрытыми от глаз пустотами внутри Старого Ядра и вышел в Южный Полярный коридор Космопорта, а очутившись в открытом Пространстве -- набрал подгиперную скорость и устремился на гиперпереход в направлении Станции Толиман.

Фрегат вышел на траекторию сближения со Станцией Толиман в полночь. Наступал новый день, двадцать восьмое апреля. Месяц назад в это время Йон спал в маленькой гостевой комнатке на станции "Акаи Северо-Запад", которой теперь не было. Йон вспомнил свой дом-развертку, оставленный на Акаи, и подумал, что, когда они вернутся туда, надо будет подарить этот дом Реми и Ирам, а для себя построить что-то другое... или купить еще один, такой же. Он прикинул, где и когда сможет его купить, и ничего не решил, потому что в этот момент пилот "Тома Фроста" запросил стыковку со Станцией Толиман, и ему было отказано.

На связь вышел Реостат.

- Я командир фрегата "Том Фрост" капитан первого ранга Кригер, -- тоном, не предвещающим ничего хорошего, сказал он диспетчеру. -- В чем причина отказа? Я неправильно понимаю статус Станции, или она не обязана предоставлять стыковку всем, кто ее запрашивает?

- Всем мирным кораблям, -- послышался неуверенный голос диспетчера.

- "Том Фрост" -- мирный корабль.

- Это имперский фрегат.

- Он уже пятьдесят пять лет назад выведен из состава имперского флота.

Ответа не было около минуты. Потом на экранах в рубке фрегата появилось изображение пожилого, очень массивного и грозного с виду смуглого бородатого человека, чья голова по обычаям Станции была покрыта капюшоном форменного бурнуса. Таук, Гонта и Лорд, много знавшие о Толимане, переглянулись: это был, судя по золотой кайме на капюшоне, сам Начальник Станции, старейшина ее древнего экипажа-семьи.

- Приветствую посланцев Империи, Конфедерации и Телема, -- мрачно сказал старейшина. -- Я получил сообщение о ваших полномочиях от Его Галактического Величества, от господина Президента Галактического Совета и от господина временного Президента Телема. Сожалею, что не могу дать вам стыковку.

Реостат тоже хорошо знал, кого видит на экране.

- Обращаю внимание Вашего Превосходительства господина Начальника, -- произнес он с отменной вежливостью, которая вряд ли кого-то смогла бы обмануть, -- что наши полномочия -- особого уровня, и вы обязаны дать нам стыковку. Вы, господин Начальник, -- тут в голосе Рыцаря убавилось вежливости, зато прорезался уничтожающий сарказм, -- должны меня хорошо помнить. Я -- Реостат-Рыжий. Надеюсь, вам не надо напоминать, как я в двадцать третьем брал приступом ваш кабинет? Нужны ли вам другие доказательства того, что, если нам будет отказано в стыковке, мы точно так же возьмем штурмом весь ваш гадючник, причем не менее эффективно, чем это сделал тогда я один?

Ким за спиной капитана ухмыльнулся: он вспомнил, как Реостат вернулся тогда на борт своей ракеты -- встрепанный, ободранный, в синяках, но очень довольный.

- Все понимаю, -- мрачно ответил Начальник Станции, -- но...

Легин поднялся и принялся застегивать скафандр.

- Ёсио, пора опять проделать тот трюк, -- сказал он буднично. -- Сможешь вывести нас впятером в один из залов ожидания Станции?

Сакамото кивнул и тоже встал.

- Слышите, господин Начальник? -- вкрадчиво спросил Реостат. -- Через несколько минут у вас на борту будет наша спецгруппа. Они выйдут к вам по секретному гиперпространственному туннелю. В один из залов ожидания. Их, насколько я помню, на Станции девяносто?

Изображение на экране пропало. В эфире воцарилась напряженная тишина. Пилот фрегата несколько раз окликнул диспетчерскую Станции Толиман. Ответа не было.

Тридцатикилометровый волчок Станции Толиман, светящийся во тьме сотнями красных и желтых габаритных огней, медленно поворачивался перед ними за прозрачной броней главной рубки фрегата. В плоскости диска Станции в поле зрения одновременно находилось не менее полудюжины кораблей разного размера и класса, стыкующихся с пересадочными узлами или отходящих от них. На концах верхнего и нижнего конусов, образовывавших ось вращения этого огромного волчка, ослепительно сияли знаменитые зеленые маяки, которые в хороший телескоп можно было различить даже из Космопорта ни расстоянии двух световых лет.

Легин медлил, глядя на Станцию. Остальные четверо уже ждали его в задней части просторной рубки, за спинами полетной группы, где, как обычно на кораблях такого класса, было свободное пространство.

- Пора, Таук, -- сказал сзади Лех Гонта.

Легин поднял руку в останавливающем жесте.

- Уже все. Уже не надо. Смотрите.

На нижнем конусе Станции Толиман погас зеленый маяк, горевший восемьсот лет -- с тех пор, как к Станции для размещения растущего экипажа пристыковали два списанных имперских дредноута, образовавших нижний и верхний конусы гигантского волчка. От основания конуса, упиравшегося в центр нижней поверхности диска, в Пространство хлынули слабо светящиеся потоки замерзающих газов.

Сначала никто не понял, что именно они видят. Потом кто-то в полетной группе вполголоса предположил:

- Катастрофа? Разрыв корпуса?

- Так вот где они гнездились все это время, -- задумчиво произнес Гонта, выходя вперед, к капитанскому посту, и останавливаясь плечом к плечу с Легином.