Кирилл Мошков - Возвращение из отпуска

- ...поддавшись провокационным слухам, - читал Смеянцев, - правящая верхушка Конфедерации человечеств развязала невиданную истерию лжи и обмана в отношении работающих в Конфедерации подданных Галактической Короны. Любой и каждый Наш подданный принужден был проходить официальную унизительную процедуру регистрации, не говоря уж о других ущемлениях прав и свобод Наших подданных.

- Что за бред, - фыркнул было первый штурман, но вся полетная бригада на него тут же грозно закашляла.

- С этой же лавиной клеветнических слухов и измышлений связываем Мы тот факт, - продолжал диктор, - что вся сеть дипломатических представительств правящей верхушки Конфедерации человечеств в последние месяцы оказалась втянута в невиданную доселе в отношениях Нашей империи и этой так называемой исторической прародины человечеств кампанию подзуживания и намеков, направленную на то, чтобы усилить прискорбные центробежные тенденции и ускорить отпадение от Короны нескольких планет, именовать которые здесь было бы излишним и которые давно являются предметом вожделений растленных военно-промышленных, плутократических и иных кругов Конфедерации человечеств.

- Манифест Пантократора, - мрачно пробормотал капитан.

По спине Легина полз холодный пот. Происходило нечто чудовищное, неслыханное. И, увы, весьма укладывающееся в настроения последних лет, когда бывать в Империи стало почти физически невозможно из-за атмосферы безнадежной, душной тревоги, мучившей всех неосознаваемо, но неотступно.

В эфире повисла тягостная тишина, пробиваемая лишь слабо попискивающими маяками.

Легин ощущал себя в нелепом положении. Он, офицер Космофлота Конфедерации, вел сейчас корабль Звездного флота Империи - в те минуты, когда в эфире звучали эти чудовищные слова и уже не было никакого сомнения в том, что будет сказано сейчас.

И тут вдруг старик капитан, красномордый ворчун, хлопнул Легина по плечу, едва не заставив его свести корабль с курса, и проворчал:

- Да ладно, не боись, лейтенант. Мы-то ж люди, все ж понимаем, едритьевовдушу... Ладно?

- Мы ж не гады какие, - проговорил осмелевший первый штурман, и тут диктор грянул опять:

- Исходя из изложенного выше, Мы, Галактический Пантократор, пятьдесят восьмой Суверен Империи Галактика, сюзерен четырнадцати Вассальных Монархий, наследственный и пожизненный Глава двадцати трех Автономных Государств и девятнадцати Автономных Планет в составе Империи, наследственный и пожизненный Президент Автономной конфедерации Телем, король шестнадцати Автономных Королевств - Доминионов Империи, наследственный и пожизненный Глава семи Автономных Планет - Доминионов Империи, соправитель шести кондоминиумов, наследственный архиепископ Священного Камня и глава Церкви Единого Сущего в Империи Галактика, кавалер Ордена Млечного Пути Роберт Двенадцатый Хайнсдорфмюллер, повелели установить с нуля часов первого октября сего года особый режим отношений с Конфедерацией Человечеств, включающий:

- запрет на полеты между Космопортом Галактика и Солнечной Системой;

- арест находящихся в портах Империи судов и кораблей Конфедерации;

- запрет на полеты между планетами - владениями Империи и планетами - владениями Конфедерации;

- закрытие границ Империи на разделенных планетах;

- установление жесткого контроля за полетами между портами Империи и любыми портами Периферии;

- запрет на въезд в Империю граждан Конфедерации;

- немедленное объявление всех подданных Короны, находящихся за ее пределами, защищенными особым, вплоть до применения военной силы, покровительством Короны;

- приказ всем подданным Короны, имеющим такую возможность (кроме Нашего Чрезвычайного и полномочного посла на Земле и его контингента), немедленно вернуться в Империю;

- арест имущества Конфедерации, а также любых зарегистрированных в Конфедерации фирм, компаний, трестов, синдикатов, общественных, благотворительных, религиозных и иных организаций, а также частных лиц - граждан Конфедерации на всей территории Империи;

- интернирование граждан Конфедерации, находящихся на территории Империи на момент начала действия настоящего Манифеста, кроме Чрезвычайного и полномочного посла Конфедерации человечеств при Нашем дворе и его контингента.

Манифест вступает в действие немедленно. К подлинному руку приложил - РОБЕРТ, - закончил диктор и умолк. Грянул гимн Империи.

В рубке никто не встал.

Старик капитан продолжал держать руку на плече Легина, и Легин ощутил легкое похлопывание.

- Не боись, лейтенант, - повторил капитан. - Мы - люди. Слышь, едритьевовдушу, не проспи. Первый режим подошел.

Легин кивнул и, прокашлявшись, скомандовал:

- Внимание. Режим точки входа. Штурман, отсчет.

Журналист Йонас Лорд вышел из шлюза в широкий желто- зеленый коридор. На месте обычного паспортного контроля стояли пятеро полицейских, перегораживая проход. За стойкой контроля сидел шестой, пожилой толстяк в ранге инспектора.

Лорд привычно махнул красной пресс-картой и хотел было пройти мимо, как вдруг двое полицейских молча ухватили его за локти.

- А ну стой, - взревел инспектор из- за столика. - Паспорт! Идентифик! Полетные документы!

- Протестую, - быстро сказал Лорд. - Я журналист.

- А меня не волнует! - заорал инспектор. За спиной Лорда уже гудела целая толпа пассажиров "Чосера". - Быстро, документы! Ты, конфедератская рожа!

Лорд взорвался.

- Ма-алчать, инспектор! Мы живем в свободном мире под защитой Великого престола, никакой толсторожей сволочи не поз-во-ле-но оскорблять подданного Его Величества!

Он швырнул на стол паспорт, билет и красную карточку.

Инспектор молча сунул документы в терминал. Терминал, подумав, выплюнул их обратно и показал зеленое табло.

- Идите, - буркнул инспектор, толкая документы по столу.

- Не-ет, погодите, инспектор, - протянул было Лорд, намереваясь устроить смачный скандал, но тут инспектор сделал недвусмысленный жест, полицейские подхватили журналиста под руки и, резко рванув, поставили его на ленту транспортера. Лорд едва удержал равновесие. Вслед за ним плашмя полетел его чемоданчик.

- Вот же скоты, - вслух возмутился журналист и принялся приводить себя в порядок.

Транспортер быстро вынес его в Третий зал ожидания; здесь он нашел кабину публичного телефона, вошел и встал так, чтобы наблюдать за поворотом транспортера, с которого сам только что сошел.

Его поразила внезапная пустота Зала; на всем многомильном поле гигантского помещения, на всех десятках ярусах галерей, устремляющихся к километровой высоты куполу, было почти безлюдно, только торчали то здесь, то там сизые капли полицейских машин. Воздух Залов обычно пронизан десятками одновременно движущихся такси. Не было и их, только кружил под куполом сизый патрульный флаер.