Вячеслав Шалыгин - Инстинкт гнева

— Лично мне — нет.

— Вот и нам. Есть несколько энтузиастов, они работают по этому профилю, но остальным игры этого мира скучны до рвоты.

— А «не энтузиасты» бродят по ночам в поисках смерти? — Туманов поднял взгляд на Островского. — Ведь в ту ночь, когда был убит братец-бандит и ранена Женя, вы, уважаемый бригадир, пошли в лес вовсе не за тем, чтобы продолжить поиски маньяка… э-э… то есть врага. Не так ли?

— Не понимаю, о чем вы? — бригадир удивленно поднял брови. — Вы снова хотите обвинить меня в том, чего я не совершал?

— Это был не Островский, а Мартов, — вмешался мастер. — И для чего он устроил этот глупый маскарад, мы еще разберемся. Но, согласен, есть среди нас и потенциальные самоубийцы. Однако у подавляющего большинства Вечных психика устроена иначе. Мы не устаем от жизни. Надоесть она может, но искать смерти нам не дает инстинкт, бороться с которым бесполезно. Впрочем, так же устроена психика всех людей. Мы совершеннее, и нам труднее умереть, но мы тоже люди.

— «Тоже люди»! Вот мне повезло! Разрешите поблагодарить, — Туманов поклонился, но не рассчитал амплитуду и ткнулся лбом в сложенные на столе руки. — Всегда мечтал стать «тоже человеком»!

— Витек, ты нажрался, веди себя прилично, — ровным тоном посоветовал Джонатан. — Мы тут ни при чем. Никто тебя насильно в бессмертные не затягивал и никаким вирусом не заражал.

— Как же это тогда вышло?

— Ты всегда был одним из нас. Пока Оптимум не наступил, ты жил, как все, а когда созрел…

— Иди ты в жопу со своим Оптимумом! — Туманов резко встал, но пошатнулся и снова сел в жесткое дубовое кресло. — У меня родители на Котляковском кладбище лежат, оба! Скажешь, они тоже бессмертные были, только Оптимума не дождались, да?!

— Послушайте, Виктор… — попытался перебить его Островский.

— Только не надо намекать, что я подкидыш! Я на отца, как две капли! У меня дядька фотограф, он меня с первой минуты снимал во всех ракурсах! У меня такой семейный архив скопился… не надо грязи!

— Никто и не собирается лить грязь на ваши светлые чувства и сомневаться в происхождении, — заверил бригадир. — Вы генетику в школе проходили? Помните, что значат слова «доминантный» и «рецессивный»?

— Ну, что-то вроде преобладающий и скрытый, — благодаря вспышке гнева, Виктор за какую-то минуту почти протрезвел.

— Да, вроде того, — согласился Островский. — Ваши родители и прародители, к сожалению, были только носителями нужного гена. У них он не проявлялся, а у вас проявился. Наверное, и мать, и отец имели его в своем генотипе, вот вам и повезло.

— Шли бы вы все со своим «везением». — Виктор все-таки сумел подняться. — Я трое суток как реально бессмертный, а меня уже от себя тошнит. И от вас заодно, «тоже люди» вонючие! Проблемы у них, с историей играют, комбинации сочиняют, войны развязывают от скуки! Это не у Хамелеонов мозги к пятой сотне лет плавятся, а у вас! Они хотя бы находят в себе силы уйти в леса, когда чувствуют, что умом трогаются, а вы как поступаете? Ковровые бомбардировки устраиваете, всех подозрительных субъектов под нож липовым маньякам пускаете — авось враг попадется, да? Сестер убиваете, чтобы братьев на действие спровоцировать, отцов бешеным сыновьям под пули подставляете! И что еще практикуете? Младенцев душить не пробовали? Вояки! Думаете, я не разгадал ваши «комбинации» в лесу?!

— Витек, угомонись! — хмуро приказал Джонатан. — В лесу мы Хамелеона искали. И все. Один раз почти поймали, четверых потеряли. Маньяк тут ни при чем. Это другая история, параллельная, просто по времени и месту с нашей совпала. А с провокациями ты вообще загнул.

— Дурак ты, Джонатан, хоть и семьсот лет прожил, — Туманов выбрался из-за стола и нетвердой походкой двинулся к выходу. — И быть тебе дураком еще сто тысяч лет, вот что обидно. Они тебя, как пешку, используют, а ты и рад стараться. Впрочем, и я был рад… но теперь я все понял. Все-е по-онял! Хрен я буду на ваш Цех пахать, хоть и тоже теперь выродок. Вот вам всем!

Он показал фигу в потолок, затем сложил вторую и, не оборачиваясь, выбросив руку наотлет, показал ее Вечным.

— Джонатан, довези его, — негромко произнес Островский. — Еще натворит бед по дороге.

— О чем он говорил? — Джонатан удивленно взглянул на бригадира. — Что за комбинации с маньяком, провокации и так далее?

— Пьяный бред, — Островский небрежно махнул рукой. — Ты же сам ходил на охоту, почему спрашиваешь?

— Вот поэтому и спрашиваю, — едва слышно процедил Джонатан и покосился на мастера.

Чесноков, казалось, уже забыл о внезапно исчезнувшем «новобранце» Цеха, а заодно о бригадире и его помощнике, и задумался о вещах совершенно иного порядка. Он раскурил очередную трубку и устремил мудрый взгляд к вечерней дали за окном.

— Завтра поговорим, — так же негромко пообещал Островский. — Виктора одного не оставляй, сегодня ему и полагается быть не в себе. Даже удивительно, что он не сразу сорвался. Приставь к нему людей, а сам займись Конторой. Подключай командный резерв, чтобы уж наверняка. Если вопрос не решит замдиректора, звони, будем решать с «самим». Не хотелось бы афишировать наши проблемы, но заполучить девицу сейчас важнее всего.

— Хорошо, — Джонатан еще раз бросил задумчивый взгляд на мастера и вышел из апартаментов.

Майор был крайне недоволен распоряжением начальства. Крайне! Хотя, кого это волновало, кроме самого Федотова? Причина и степень его недовольства не имели никакого значения, приказ замдиректора был однозначен: выдать, обеспечить безопасность и так далее. Все в строгом соответствии с разработанными для подобных случаев инструкциями. Немного не вписывался в правила один момент — принимающая «груз» сторона была представлена только полковником Калининым, но в оперативной работе случались и более серьезные отступления от протокола. В конце концов, так приказал сам заместитель директора, а после передачи «груза» вся ответственность ложилась на могучие плечи полковника. Федотов мог спокойно отправляться домой, к семье.

Майор взглянул на часы. Заканчивались вторые сутки на боевом посту. При всей любви Федотова к работе, такие сверхурочные были явным перебором. Так что в целом майор был даже рад закрыть хотя бы один вопрос и немного отдохнуть.

Место и время передачи назначил Калинин — с точки зрения майора, не самое удобное, но спорить Федотов не стал. Не было сил. Приехав чуть раньше назначенного срока, он расставил людей, лично осмотрел местность и вернулся в машину, где на заднем сиденье дремала Женя.

— Все нормально?

Девушка открыла один глаз и пошевелила руками. Звякнула короткая цепочка наручников. Ответ был понятен.

Майор также молча покачал головой. «Что поделать, такова стандартная процедура!»