Александр Зорич - Завтра война

– Знаете, Полина, сидя в секретной лаборатории на Церере, я тоже думал о себе как о человеке, жизнь которого окончилась. Но сегодня я больше так не думаю…

– Сегодня я тоже так не думаю, – с нажимом на слове «сегодня» сказала Полина и многозначительно посмотрела на Эстерсона.

Больше они в тот вечер не разговаривали – так и допили свой остывший чай молча. Но и Полине, и Эстерсону было без слов понятно: у «Лазурного берега» еще долго будет двое обитателей.

Они будут ловить пирамидозуба. Раз в месяц к Полине будут прилетать за деликатесным мясом из Вайсберга. Эстерсон будет на это время прятаться, чтобы не попасться на глаза сотрудникам консульства.

На вырученные деньги они будут покупать кофе и шоколад, летние сандалии и лейкопластырь. А потом они будут молоть кофе, хрустеть шоколадом и налеплять на пальцы, стертые кожей сандалий, лейкопластырь. И – снова ставить ловушки на пирамидозуба. А еще они будут работать в саду и в огороде, дружить с капюшонами и учить друг друга языкам. Разве это не прекрасно?

– Спокойно ночи, Роланд, – тихо сказала Полина, притворяя дверь с свою комнату.

– Спокойной ночи, Полина.

Декабрь, 2621 г.

Хосров

Планета Вэртрагна, система Зервана

– Ты прикинь, у них собака является юридическим лицом! – громогласно заявил Коля, на секунду оторвавшись от пухлой, щедро иллюстрированной книги «Свидание с Конкордией».

Сколько я его помню, он всегда что-нибудь читает. Даже переход по Х-матрице любви к чтению у Коли не отбил. Не исключаю, что он умеет читать под душем.

– Чего-чего лицом? – рассеянно переспросил я, приоткрывая один глаз.

– Юридическим лицом!

– Ну и фигли?

– Нет, ты вдумайся!

– Вдумался. Собака – друг человека. Почему бы ей не быть юридическим лицом? – бездумно пробормотал я.

– При чем тут друг человека? Это у нас собака друг человека. А у них – субъект права! Короче говоря, собак у них в Клоне судят, как у нас людей!

– И за что? За что их судят? За политическую близорукость? – предположил я, устраиваясь в кресле поудобнее.

Коля юмора не понял и снова уткнулся в «Свидание» – видимо, хотел найти ответ на мой вопрос.

– О! – Коля азартно щелкнул пальцами. – Собак судят за членовредительство по отношению к человеку и другим собакам, за воровство и за непочтительное отношение к святыням.

– И что?

– Представь себе, пописала собака на Священный Огонь. Так? Ну, поволокли ее в суд… Вынесли, значит, ей приговор… Допустим, пятьдесят ударов палкой. И порядок! Справедливость восторжествовала! А собака в следующий раз задумается, прежде чем ногу задирать, – объяснил Коля.

– Пятьдесят ударов палкой? – скривился я. – Ого!

– Ну, допустим, пятьдесят. Тут точно не написано сколько. Может, и не пятьдесят, а десять…

– Ну вот. А еще говорят: «Хорошо быть кисою, хорошо собакою – где хочу пописаю, где хочу покакаю», – сонно резюмировал я и спрятал в кулак зевок. – А что, если у них суды для собак есть, может, у них еще и адвокаты есть собачьи?

– Может, есть. А может, и нет. Не сказано. Зато сказано другое. Традиция судить собак идет из глубины веков, еще со времен земного зороастризма, где существовал культ этого животного. «Встаньки» вообще на традициях поведены. Предки считали собак равными человеку – и мы будем. Предки собак судили – и мы тоже. Так вот: сильно я сомневаюсь, что во времена зороастризма кто-нибудь в древней Персии знал слово «адвокат», – вздохнул Коля. – А вообще, книженция – супер! Я про клонов столько нового узнал!

– Я думал, ты про них еще в Академии все узнал… Тебя же всегда Всеволод Парфеныч хвалил!

– Нет, в Академии все больше глобальные вещи были… Политическое устройство, экономика, армия… А тут подробности! Да такие, что нарочно не придумаешь! Вот например, знаешь, что они делают со своими ногтями и волосами?

– Они их едят, – наобум предположил я.

– Неправильно! Они их стригут…

– Эка удивил!

– Нет, ты постой. Они их стригут, а после этого… хоронят! – торжественно провозгласил Коля.

– Хоронят? – переспросил я.

– Хоронят. На специальных кладбищах. Тут даже написано, как эти кладбища называются. И что у каждого клона есть персональная могилка, куда он все свои ороговелости в особом платочке приносит, складывает и землицей присыпает! Во как! И так каждый месяц! А кто так не сделал хоть раз, обязан пройти обряды очищения, потому что стал нечистым…

– Ну ты эрудит. – Я со вкусом потянулся, хрустя всеми косточками. – А знаешь ли ты, кадет Самохвальский, что клоны делают со старыми бритвенными лезвиями? – скроив интригующую мину, спросил я.

– Что?

– Они ими бреются!

Коля заливисто расхохотался. И хотя анекдот этот был бородатым, надо же – Коля его не знал!

Я тоже не удержался и хохотнул. Не могу спокойно видеть, когда кто-то рядом веселится, да и Коля смеется уж очень заразительно. Даже тошнота и сонливость, которые всегда накатывают на меня после прогулок по Х-матрице, мне смеяться не мешали!

Немудрено догадаться – мы с Колей находились на борту родного «Дзуйхо».

А вот куда мы следовали – тут уже я лично не догадался бы ни в жисть. Если бы не знал точно, что летим мы – да-да! – в Конкордию. И не просто в Конкордию, а на центральную планету государства – Вэртрагну. И не просто на Вэртрагну, а прямиком в столицу, Хосров.

«Дзуйхо» вез большую делегацию кадетов и преподавателей Северной Военно-Космической Академии.

Хотя наша миссия имела ужасно пафосное название «Военные за мир и дружбу между братьями по Великорасе», фактически она представляла собой недельную увеселительную прогулку. И притом – за счет принимающей стороны.

Нужно ли говорить, что когда меня зачислили в группу достойнейших (тех, которые за мир) для визита в Хосров, я едва не тронулся от счастья. А может, и малость тронулся.

Ведь я был уверен, что после приключений на темной стороне Луны надеяться мне – в плане благосклонности командования – не на что.

Потому что лимит благосклонности командования, выделяемый Владыками Кармы каждому кадету Академии, я, по моему мнению, израсходовал лет на десять вперед самим фактом вмешательства Федюнина и Богуна в мою нескучную судьбу после кошмара в периметре Хайека.

Ан нет же! Как оказалось, не израсходовал!

Выходит, у меня очень-очень большой «лимит благосклонности командования»?

Эх, если бы можно было этот лимит измерить… Чтобы знать точно, когда грянет буря…

Но на борту «Дзуйхо» о бурях как-то не думалось. Были темы поактуальнее.

В самом деле, разве это не чудо: за казенный счет слетать в Хосров, куда ты и так собирался попасть за свои кровные деньги на Рождество или в крайнем случае летом?!