Александр Зорич - На корабле утро

Комлев и Александра уселись на мягкий диван с видом на весь банкетный зал.

Александра с видимым наслаждением впилась десертной ложечкой в ароматный кусок пахлавы. Ну а скромняга Комлев наслаждался близостью к лакомящейся Александре. То салфетку ей подаст, то убежавшую под стол запонку отыщет, сама обходительность…

Тем временем заиграла европейская танцевальная музыка времен комлевского детства (как видно, только такие записи и имелись в фонотеке «Розы Синанджа»). Кое-кто из офицеров пустился в пляс.

Откровенно говоря, непарадное это было зрелище – подвыпившие мужики средних лет, не слишком музыкальные, не слишком гибкие, танцующие нечто в конвенциональных терминах неописуемое – прыжки, ляганья, конвульсии…

Вскоре зазвучали первые такты медленного танца. И в центр танцевальной зоны вышли… капитан Степашин с Любавой Мушкетовой. К ним присоединились ушлые пилоты с «Изумруда», которых совместные геройства над Алборзом сблизили с грудастыми немецкими брунгильдами из палубного гешвадера «Кельна». Как ни странно, на танец все это походило еще меньше, чем давешние коленца офицеров-одиночек. А на что походило? Да, ясное дело, на начало постельных сцен из не слишком откровенных фильмов.

Вначале Комлеву подумалось, что было бы неплохо пригласить на танец Александру. И показать всем, как нужно танцевать.

А что, пусть эта срамница Любава видит, что на ней, такой шоколадной, свет клином не сошелся. И что Комлев недолго страдал, пока нашел ей замену…

Но, поразмыслив, Комлев передумал. А вдруг Александра толком не умеет двигаться и он, со своими вышколенными пятью годами в танцевальной школе повадками, попросту смутит ее?

Однако же и смотреть самозабвенно на лобызающуюся с женихом Любаву у него не хватало мужества.

Он приобнял Александру за плечи, приобнял чуть теснее, нежели это предполагало банкетное приятельство, и сказал:

– А что же, Саша, вы видели уже муфлонов?

– Кого, простите? – Александра повернула к нему свое длинное лицо с высокими скулами.

– Муфлонов. Милых барашков. Вольера с муфлонами служит визитной карточкой этой гостиницы. Даже на салфетках, вот, поглядите, голова с двумя закрученными рогами…

– Гм… Не заметила… А вы-то сами их видели?

– А как же! В высшей степени обаятельные существа! Недаром же зороастризм назначил их своими священными животными! Да, в сущности, ведь это близко – спуститься на первый этаж, выйти в сад, и вы их тоже увидите!

– Хорошая идея. Что-то… как-то… мне тут поднадоело. – Александра скроила гримаску, выражающую вежливое изнеможение. – Столько пьяных мужчин одновременно – это… в общем… в этом слишком много жизни!

Комлев понимающе ухмыльнулся. Он-то выпил всего чуть.

Они вошли в кабинку лифта, и Комлев, пожирая свою грациозную ясноглазую спутницу глазами, нажал на цифру «1».

Однако до первого этажа доехать им было не суждено. В районе пятнадцатого Александра шлепнула ладошкой по кнопке «стоп».

– Будем целоваться в лифте, как школьники? – пошутил Комлев.

– Ну почти. – Александра нажала на кнопку «10». – Что-то расхотелось мне к муфлонам. Да они спят уже, наверное…

Сердце Комлева сжалось, к горлу подкатил комок. «Вот сейчас развернется – и уйдет…»

– Может, и спят… Но вы же не бросите меня одного, Александра? – с мольбой в голосе спросил он.

– Ну что вы! Напротив, я хотела пригласить вас в свой номер… У меня там на планшете замечательные… замечательный… в общем, много информации про чоругов!

– Неужели?!

– Да! И кстати, имеется бутылка коллекционного «Надиквари».

– Белого или красного?

– Белого!

– С удовольствием приму ваше…

В этот момент двери лифта разбежались в стороны. Комлев и Александра, несмело взявшись за руки, шагнули в плюшевый сумрак гостиничного коридора.