Хельге Каутц - Нопилей

Елена пережидала наступление ночи миттазуры в баркасе и пыталась хоть немного подремать, но это плохо ей удалось. Дождавшись раннего утра полной миттазуры, она отправилась в город пешком и добралась до него за две стазуры. Госпиталь Елена нашла быстро. Женщина-сплит ошарашила Елену тем, что вежливо поблагодарила за все сделанные усилия.

— Я бы не стала делать этого для тебя, т'Кхо, — добавила Чинн.

— Вот поэтому у меня есть друзья, а у тебя нет, — ответила Елена, пожав плечами, и ушла, не добавив ни слова.

Она ощущала дикую усталость и разочарование. Когда земная космолетчица медленно шла по городу, разыскивая офис комиссии эстетов, мысли вернулись к Кайлу Бреннану, который ее тревожил. Еще какое-то время она не сможет ничего о нем узнать. «Интересно, — вдруг подумала она, — а что я смогла бы рассказать своему начальству на Земле, если бы довелось туда вернуться?» Но Земля была так далека, гораздо дальше, чем звезды, и иногда это пугало ее. Возможно, ни она, ни Бреннан никогда не смогут вернуться на Голубую планету! Кайл, я очень надеюсь, что у тебя все в порядке!

Когда на нее вдруг упала расплывчатая тень, она взглянула вверх. Над ее головой со свистом пролетел черно-белый аэромобиль и с шумом приземлился в нескольких шагах от нее. Прежде чем она поняла, что это транспортное средство принадлежит Йоландаласу, купол открылся и на землю спрыгнула Нопилея.

— Сестра, — воскликнула она, — куда ты направляешься?

Елена огляделась. Погруженная в свои мысли, она уже давно прошла мимо офиса комиссии эстетов. Глядя на теладинку, она указала пальцем через плечо:

— Собственно говоря, туда.

— Дирижер очень обрадуется, увидев, что мы снова явились на прием, — сказала Нопилея.

Йоландалас тоже выбрался из аэромобиля. Спустя сезуру купол закрылся, и аэромобиль улетел без пилота на борту. Йоландалас даже не взглянул ему вслед.

— Ты поговорила с ним?

— Мы были на баркасе, но ты уже ушла, — объяснила Нопилея.

— Ну да, конечно, — кивнула Елена.

— О Елена, теперь я знаю, что нам делать, чтобы Дирижер понял нашу проблему и помог нам!

Нопилея торопливо и сбивчиво поделилась с Еленой тем, что сама узнала от Йоландаласа.

Чем дольше Елена слушала подругу, тем более скептическим становилось выражение ее лица.

— Технократическое общество на основе чистой эстетики? Мне это кажется притянутым за уши.

— Нет, Елена! Потому что красота Вселенной — это мотивация, а не причина отказа.

Нопилея говорила с таким восторгом, что Елена не могла сдержать улыбку.

— Ты ведь с ним о многом поговорила, да?

Нопилея быстро взглянула на Йоландаласа, который терпеливо следил за ходом дискуссии.

— Да, и я уже многое увидела на Ианама Зура и многое поняла, — добавила она. — Все именно так, Елена!

— Допустим, что это действительно так. Ну и что нам следует сказать Дирижеру?

— Расскажи ему, как все начиналось. Покажи ему всю возвышенность рождения нового сознания.

— Ты имеешь в виду Еву 2092? Ксенонца?

— Тшш! Правильно! И о замечательном плане боронцев защитить новый вид жизни. Так, как ты рассказывала на борту «Дракона Дождя».

— Так, как я рассказывала тебе?

— Может быть, добавить немного патетики, сестра, но совсем немного! — Чешуйчатый плавник Нопилей слегка увеличился от волнения.

Ведь на самом деле тогда Елена говорила с Дирижером в сухих выражениях, без излишних красивостей. Главное, чтобы сейчас она поняла, как нужно себя вести! И было похоже, что та поняла. Нопилея достаточно хорошо знала Елену, чтобы понять, когда та шутит, а когда говорит серьезно.

— И все это тебе посоветовал Йоландалас?

Елена все еще не была уверена в правильности такого подхода к делу.

— Ну конечно же! — пискнула Нопилея.

Елена задумчиво покачала головой. Все это выглядело довольно странно. Она привыкла говорить о срочных проблемах коротко и по-деловому, а растекаться в эстетических рассуждениях, обсуждая серьезные вещи, казалось ей абсурдным. Но если ситуация требовала такого подхода, то придется вести себя соответственно, поскольку необходимо было использовать любую возможность.

— Ну хорошо, — решилась она, — но вот только не помню, где я оставила свой словарь «Боронский язык для начинающих».

Дирижер Кокадрарий снова принял их очень приветливо, хотя и был гораздо серьезнее. Сегодня на руководителе комиссии эстетов был не килт, а серый костюм. Под расстегнутым жилетом виднелся голый панцирь.

— Мне чрезвычайно жаль, что вчера пришлось так неожиданно оборвать нашу встречу. Произошло нечто из ряда вон выходящее. Я… мой долг… Шшш! — Дирижер напряженно подыскивал нужные слова, а потом продолжил: — Лучи восходящих созвездий ласкают колыбели жизни, но это добровольный дар. И каждое солнце стремится дать как можно больше тепла, одаряя им множество своих яйцесестер, пусть даже это будет краткий миг в пучине Галактик. Вспыхнуть хотя бы один раз, как самая яркая звезда, как пылающий факел посреди бледного космоса, восклицая уже издали «Я здесь!» в ореоле яркого венца лучей.

Дирижер сделал паузу. И выглядел он очень обеспокоенным.

— Я в глубокой печали, — прошипел он тихо. — Вчера вечером гонец передал правительству Ианама Зура сообщение, что солнце, которое еще долгое время будет жить на нашем небосклоне, завершило свой жизненный цикл на территории Планетарного Сообщества, превратившись в сверхновую.

Ошеломленная Елена открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его, потому что у нее не было слов. Она мгновенно ощутила ужасающую пустоту. Нопилея, сидевшая на своей скамье, сжалась в комочек.

— Какое, — с трудом смогла произнести космолетчица, — какое солнце и кто… сколько?.. Там были люди?

Руководитель комиссии эстетов горестным жестом поднял обе руки:

— К сожалению, друзья мои, мне известно не так уж много. Но звезда называлась Черное Солнце.

— Не знаю, что и сказать, — прошептала Елена. Солнце, целая солнечная система, столько жизней! — И что, не было никаких предупреждающих сигналов? Каких-нибудь пятен на солнце, вспышек, расширения короны?

Дирижер опять поднял руки, как бы подтверждая, что у него нет больше никакой информации.

— Вы, вероятно, хотели бы вернуться в Планетарное Сообщество, госпожа Кхо?

Елена прижала к глазам руки, сжав кулаки, и несколько раз глубоко вдохнула. Она чувствовала себя ужасно.

— Нет, — прошептала наконец космолетчица, — пожалуйста, дорогой господин Дирижер, я не хочу испытывать ваше терпение, но мне необходим перерыв примерно на час, чтобы прийти в себя. — В настоящий момент она была решительно не в состоянии говорить об эстетике своей миссии. — На одну квазуру, — поправилась Елена.