Сергей Баталов - Крысиные Короли Годо

— Я не владею никакими нужными на этом острове профессиями! — ответила Лега. — В доме, в который меня продали, я делала только одну работу — следила и ухаживала за детьми хозяев, и всё. Никаких других навыков и умений у меня нет. Получить работу по этой "специальности" на острове Два Краба, где за малышней приглядывают или сами хозяева, или "услуженцы", причем — бесплатно, оказалось невозможно.

Единственной реальной альтернативой голодному существованию были Дома Наслаждения, но Лега твердо решила для себя, что лучше спрыгнет вниз со Стены, чем станет продавать свое тело всем желающим в домиках над бухтой.

Александр вдруг почувствовал, что его лицо покрывается потом, по спине струится влага.

Он потер ладонью шею, словно ему неожиданно надели тяжкий хомут, спросил:

— Родственники у тебя есть?

— Да! Есть!

— А живут они далеко?

— Далеко! Примерно пару месяцев пути!

— Тебе одной не добраться….

— Если удастся найти корабль, который идет прямо на остров моих родственников, он называется Рыбья Голова, то я смогу вернуться домой!

— Одна? Без денег?

— Да, одна и без денег! Я думаю, что мне удастся убедить капитана, что я заплачу ему в конце путешествия!

— Для этого тебе и нужен был дорожный набор? — кольнула Сашку неожиданная догадка.

— Да…. - неохотно призналась Лега, поняв, что её "военная хитрость" так же легко может быть распознана капитаном судна.

— Вот что! — решение у землянина созрело мгновенно. — Сколько тебе нужно денег для того, чтобы наверняка попасть домой?

— Если на хорошем корабле и с питанием, то десять-пятнадцать золотых! — подумав, ответила Лега. — Только предупреждаю: если ты одолжишь мне эти деньги, я всё равно не стану для тебя…. Ну, ты понимаешь….

— Понимаю! — протянул Александр. — Еще как понимаю! Хорошо! Я дам тебе пятнадцать золотых монет! В долг! Дам прямо сейчас! Но ты пообещай мне, что покинешь этот остров при первой же возможности!

— Обещаю! — после продолжительного и пытливого изучения лица Заречнева произнесла Лега. Сашка облегченно вздохнул, отсчитал девушки полтора десятка золотых кружков, пересчитал монеты, остававшиеся в его кошельке.

Если он продолжит тратить деньги такими же темпами, золото у него закончится через два-три дня.

"Хорошо хоть шкуру для обуви успел купить"! — подумал он, устаиваясь на ночлег в углу, недоступном для наблюдения ни из одного "подглядывательных" отверстий. — "Странный это предмет — золото. Вроде оно — есть! И в тоже время его уже как бы и нет! Хреновый из меня стяжатель. Ничего не копится…."

Ночь прошла относительно спокойно.

В комнаты землянина и Леги никто проникнуть не пытался, либо землянин не заметил таких попыток.

Прощаться с Легой Сашка не стал.

Поутру, едва забрезжил рассвет, он поднялся с пола, поправил оружие, прихватил тючок с кожей для обуви, тихо и осторожно, стараясь не разбудить мерно посапывающую девушку, спустился вниз.

Опытному хозяину заведения хватило одного взгляда, чтобы понять, что его постоялец и вчерашняя попрошайка спали в разных постелях.

— Не дала? — усмехаясь, поинтересовался он, проницательно всматриваясь в глаза светлокожего инопланетника. Александру вдруг захотелось свернуть ему голову, словно соседскому курёнку, забравшемуся на его грядки, но усилием воли сдержал свой порыв, спросил:

— Надеюсь, девушку не выкинут из номера после того, как я покину ваше замечательное заведение?

— Нет! — Быстро ответил трактирщик, почуяв холод стали в голосе пришельца. — Пусть живет столько, сколько захочет!

— Тогда покормите её как следует! — сказал Сашка, вынимая золотую монетку. Взгляд хозяина постоялого двора скользнул по желтому диску, блеснувшему в полумраке, его рука накрыла ладонь Заречнева….

На корабль землянина приняли, правда, после довольно длительного раздумья и обмена мнениями между боцманом и капитаном.

— Помощник повара нам не нужен! Что ты умеешь делать еще? — буравя глазами Заречнева, поинтересовался боцман. Сашка пожал плечами, равнодушно посмотрел в глаза второго человека на корабле.

— Я — солдат! — наконец, ответил он. — Владею холодным оружием, есть навыки рукопашных схваток! По реям лазать не умею! Могу охранять или защищать!

— Хорошо! Хороший воин на корабле лишним никогда не будет! Ты принят на службу старшим матросом с жалованием один креон в день. Плюс — ежедневное бесплатное питание и одежда. Это — всё! Обувь за наш счет старшему матросу тоже не положена! Оружие у тебя должно быть тоже свое!

— Я слышал, на корабле есть неплохой обувщик! — усмехнулся Сашка, вынимая и вешая себе на руку большую светло-коричневую шкуру, тонкой выделки. — Разрешите ему сделать для меня такую обувь, которую я скажу!

— Разрешаю! — поджав губы, буркнул боцман. — Но за работу ты заплатишь ему тоже сам!

Заречнев кивнул головой, встретился глазами с боцманом, понял, что на этом "аудиенция" закончена.

Место для бытования ему определили прежнее.

Мудрец сказал: нельзя войти дважды в одну и ту же реку; очевидно, то же самое можно сказать и о большой группе людей, перемещающееся по поверхности морей. Корабль был тот же, люди — практически все те же самые, но что-то неосязаемо-неуловиемое произошло во время его отсутствия.

Вечером, растягивая свой гамак между знакомыми крючьями, Александр это почувствовал отчетливее всего.

Во-первых, изменилось поведение матросов — низших чинов парусника. Теперь, вместо того, чтобы тихо завалиться на свои мягкие одра и также тихо отдаваться в объятия Морфея, люди начинали разговаривать. Они говорили час, два….. Темы для бесед были самые разные…. Люди вдруг почувствовали некую внутреннюю свободу, реализовывали свое желание выговориться….

Во-вторых, в кубрике словно поселился некий ген несогласия. Он, этот ген, еще не успел трансформироваться в нечто более серьезное, например, в болезнь сопротивления или раковую опухоль бунта, но процесс шел, и шел достаточно энергично.

Прислушавшись и присмотревшись, Сашка довольно быстро выяснил, что все разговоры о несправедливости и чрезмерной жестокости офицерского слоя исходят от одних и тех же людей, которых не наберется и половины дюжины.

"Агитаторы, мать вашу"! — усмехнулся Александр, осознав, откуда "дует ветер" и к чему приведут все эти разговоры о несправедливости. Не оставалось никаких сомнений, что на корабль готовится налет и задача "пятой колонны" — "подпалубных шептунов" — посеять сомнение, сломить моральный дух матросов до того, как команда и корабль встретятся с пиратами.

При желании "отмороженный" мог бы прекратить "агитацию" в очень короткие сроки, однако это противоречило заданию, на которое его "подписал" Джаддафф; Сашка терпел.