Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба

Слава богам, я солдат. Мой отпечаток сетчатки, генетические данные и прочее не проставляются в визитной карте. В этом у меня не меньше свобод, чем у эрцога. Его данные — в доме Паска, мои — в ведомстве армады. Его схватят, а когда поймут, что это «не эрцог» — пошлют запрос. Капитан подтвердит, что я в увольнительной на Карате. Ну и чудненько.

— Ничего, Энек, — сказал я. — Играем дальше. Ты должен научиться ругаться, как положено космолетчику, а мне небо должно послать немного удачи, чтобы корт со мной успел стартовать с планеты. Думаю, у нас получится. По случайности никаких отпечатков в номере гостиницы я не мог оставить, — я посмотрел на модные в этом сезоне тоненькие змейки нанобраслетов (такие окружают руку энергетической пленкой, оберегая своего хозяина от микробов, ну и от отпечатков тоже). — Пусть считают, что там, в гостинице, действительно был некий эрцог, который смылся у них из-под носа… неважно как. А ты — боец. Первый год в армаде. Первый дивизион, второй стрелок. Запомнил?

Энек кивнул. С памятью у них на Экзотике нормально. Даже более чем. Он мог запомнить с одного раза столько, сколько я учил бы месяц. Вот только загар…

— Это как раз просто, — улыбнулся эрцог, словно читая по глазам мои мысли. — Подберу тон — не отличишь.

Я снял спецбраслет стандартной связи и надел ему на запястье.

— Работает вот так: жмешь сюда и начинаешь дико ругаться. Повторяй: квэста Дади…

Эрцог покраснел, он, видимо, был знаком с пайсаком. Я засмеялся:

— Ну нет, не будешь ругаться, капрала возьмут сомнения, что я — это я. Я его терпеть не могу, но обязан доложиться, что задержали на Карате, и вовремя не прибуду из увольнительной. Капрал меня тоже терпеть не может. Он ничего не скажет капитану до рапорта. А к рапорту я успею. Ты не бойся, это будет даже весело. Только космолетчик — это тебе не эрцог. Космолетчики выражаются проще. Повторяй: квэста Дади патэра… Нет, даже так: капрал, квэста Дади патэра, я не могу вылететь с Карата… Ну?

— Капрал, — пролепетал эрцог.

— Твёрже, вот так: капрал!

В общем, когда я вернулся на корабль, а я успел как раз к рапорту, капрал при виде меня так выпучил глазки, словно он глубоководная рыба, которую вытащили на палубу и ждут, пока она лопнет от декомпрессии. Головомойку мне, конечно, успели устроить, но до карцера не дошло. Сначала мы экстренно начали разгон, и я был нужен за пультом, потом поступили какие-то срочные приказы по армаде… А через двое или трое суток в наш адрес по «долгой» связи пришло сообщение из посольства Экзотики в мирах Империи, где меня возвеличили героем и прочая, прочая, прочая… Благодарность капитан мне тоже объявлять не стал. Вахтенный потом рассказал, что, получив сообщение, он помолчал секунд десять, выругался, и на том всё закончилось.

Полгода спустя, когда мы встали на очередную профилактику в доки, догнала меня и посылка от Энека. Он вернул почти все мои вещи и вложил в них «белую» карту — бессрочную гостевую визу, разрешающую посещение всех миров Экзотианской системы и ее подчинения. Сколько она стоила, я даже сказать не могу. Числительные больше миллиарда у меня еще со школы в голове путаются. Вот ты скажешь с ходу, что больше — септиллион или секстиллион? Вот то-то. Карту я продавать не стал, хотя и сидел тогда без денег. Она до сих пор лежит у меня как сувенир. Единственный. Мог бы сохраниться еще и телефон Энека, но я его продал прямо на корте. Кроме кредитки денег-то у меня не было, а кредитку я ему оставил. Другие вещи и документы юного эрцога я сдал на хранение на Депраде, где мы тогда стояли в доках. Кстати, на оплату камеры хранения и ушли почти все деньги за «трофейный» телефон. Так что в тот день, когда я взял в руки эту белую визу, я чувствовал себя одновременно и богачом, и нищим.

Дьюп хлопнул меня по плечу и сказал, что дураки мы оба — я и мой эрцог, но что он имел в виду, я тогда не понял. Только спустя много лет до меня дошло, какой дикой и фантастической была вся эта авантюра, и только поэтому она, видимо, закончилась так удачно…

А с Энеком мы больше не встретились. Через год началась 300-летняя война, надолго занявшая армаду, и, боюсь, одной из причин войны послужил именно визит молодого эрцога на политически неблагонадёжный Карат.

Мы уже две недели болтались в системе Ориона. И все две недели дежурства шли по полной выкладке: наводящий, шесть первых стрелков, шесть дублеров за пультом, каждые двадцать минут сигнал с двумя подтверждениями…

Сначала никто не знал, к чему такое зверство над личным составом, но потом стали постепенно просачиваться слухи, что, мол, в системе Ориона появились смэшники.

Смэшники — на нашем жаргоне так называемая эс-эм раса.

Эс-эм — ситуативно-модифицирующий разум. Ну мы в школе еще так дразнились, помнишь? Эс-эм — разумный, да не совсем.

То есть эс-эм — полная имитация разума, внешнее следование любой логике поведения. И плюс полная имитация эмоций. Любых. Хотят сожрать параба — думают и чувствуют как парабы. Временно. На момент охоты. Голый инстинкт, в общем-то, но без приборов отличить трудно.

Собственного разума в смэшниках — ни капли. Хищники. Говорят, когда-то на их планету сел космический корабль. Они сымитировали поведение экипажа и вышли на охоту в космос. И у них получилось, потому что подражать смэшники могут чему угодно.

Управление кораблем они, например, имитируют до тонкостей. Встретив в пространстве другой корабль, если позволяет расстояние, читают мысли команды и внушают ей, что она — мясо. Если расстояние не позволяет, а внушать смэшники могут довольно ограниченно, считается что на 1–2 единицы, не более (примерно 2–4 км), то просто выходят с жертвой на видеосвязь и зомбируют её. Потом эти гады стыкуются с замороченным кораблем, и у них начинается праздничный обед из многих блюд.

Съев всю команду, смэшники затягивают пояса потуже и снова отправляются на поиски. Наверное, их мечта (хотя вряд ли они умеют мечтать) — сесть на малоразвитую планету и обеспечить себя пропитанием на максимально долгий срок.

Только вот беда — даже самого простого автоматического контроля в космопорту ни одному смэшнику не пройти. Машину не заморочишь. Оттого мы и знаем теперь, что они из себя представляют. Очень мерзкие на вид твари. По сути — мешок на четырех ножках, снабженный гигантским ртом.

Было, если не совру, шесть попыток смэшников высадиться на цивилизованные планеты, и каждый раз это заканчивалось оцеплением космодрома и месячным карантином для попавших в зону их зрительного, акустического или мысленного влияния.

Поэтому на земле смэшники для нас не особо опасны. Ну зомбируют пару-тройку тысяч двуногих, ну, может, даже кое-кого съедят, не больше. Другое дело в открытом космосе. Вот здесь десяток смэшников вполне способен заморочить даже экипаж огромного корта, вошедшего в фазу торможения на подлете к планетной системе, например. И если для этого надо прикинуться гуманоидами — да, пожалуйста! Говорят, смэшник по всем тестам даже лучше гуманоида, только… Ну, в общем, это не объяснишь. Они этакие суперхамелеоны, что ли. И ни грамма разума. Вообще. Меньше, чем у мухи. Как только эти желудки на ножках в лабораториях ни проверяли… И в академии мы изучали смэшников, и раньше я слышал про них кое-что. Но тут команду просто прорвало. Нас, тех, кто помоложе, стрелки и палубные так стращали всякими жуткими историями, что в конце концов мне начало всё это сниться. Ну и дежурства по полной выкладке. Две недели. А потом заболел Дьюп (у него расконсервировалась черная лихорадка), и меня убрали на терминал, посадив на наше место уже сработавшуюся пару.