Генри Пайпер - Космический викинг

Герцогу Ангусу придется собрать новый налог с Глеспита, чтобы внести залог за баронетство Траскона. Харкэман любил некоторых старых писателей доатомного века и цитировал:

— Золото не всегда купит вам хороших солдат, но хорошие воины всегда добудут вам золото.

"Немезида" вернулась на горрэмскую верфь и опустилась на свои изогнутые шасси, похожая на чудовищного паука. "Отвага" родилась с символом меча и атома; у "Немезиды" будет свой знак; голова бизона на золотисто-зеленом фоне Траскона. Траск выбрал голову, пронзенную мечом, она будет гербом корабля, когда он отправится в круиз.

Когда через двести часов они снова приземлились на горрэмской верфи, то узнали, что в их отсутствие в порт заходил странствующий фрахтовщих из Морглэя с новостями о Эндрю Даннэне. Его капитан по настоянию герцога Ангуса ждал их в его дворце.

Двенадцать человек сели вокруг стола в апартаментах герцога. Капитан — аккуратный маленький человек с седой бородой попеременно, то курил сигарету, то пил бренди.

— Я вылетел из Морглэя двести часов назад, — сказал он. — Я пробыл там двенадцать местных дней, триста стандартных галактических часов, а улетел через 320. Корабль "Отвага" улетел оттуда несколькими днями раньше. Через 1200 часов из Чиндзора на Куртану.

В комнате было тихо. Легкий ветерок колыхал занавески на открытых окнах; в саду между деревьев порхали ночные существа.

— Никак не ожидал, — проговорил Харкэман. — Я думал он сразу отправится в Старую Федерацию. — Он отглотнул вина. — Конечно, Даннэн — сумасшедший. А у психов свои повадки, как у левши с ножом. Он непредсказуем.

— Бывали и не такие сумасшедшие, — вставал Ровард Гроффис. — Мы очень мало общаемся с Куртаной. Это единственный случай, о котором мы слышали.

Стакан капитана фрахтера был наполовину пуст, он долил его из графина.

— Это был первый корабль с Грэма за эти годы, — согласился он. Это, конечно, привлекло внимание. И герб его изменен, не меч и атом, и голубой полумесяц. И отличаясь от других капитанов, он переманил к себе их людей.

— Именно сколько и какого сорта?

Человек с седой бородой пожал плечами.

— Я был слишком занят погрузкой для Морглэя, чтобы обращать внимание. Почти весь космический корабль заполнен офицерами и астронавтами. Много инженеров и техников.

— Потом, пользуясь бортовыми приборами, он собирался обосновать где-нибудь базу, — вставил кто-то.

— Если он улетел с Куртаны 1200 часов назад, он еще в гиперпространстве, — сказал Гветт Кэби. — Это займет более 2000 часов от Куртаны до ближайшей планеты Старой Федерации.

— Далеко ли до Тэниса? — спросил герцог Ангус. — Я уверен, что он где-то там. Он ждал, когда я закончу и оборудую другой корабль и отправлю в космос; ему хотелось бы и его заполучить.

— Я полагаю, что Тэнис будет его последним пристанищем, — проговорил Харкэман, — но его перемещения могут изменить все планы. Он сможет направиться на Тэнис.

— Он — сумасшедший, а вы пытаетесь приписать ему ему ложку здравомыслящего, — проворчал Гветт Кэби. — Вы ведь отдаете отчет своим действиям, как всякий нормальный человек. Конечно, я могу ошибиться, но…

— Да, он — сумасшедший, и капитан Харкэман не отрицает это, — вступил Ровард Гроффис. — Даннэн всех нас ненавидит, и его светлость, и лорда Лукаса, и Сезара Карвалля; он считает, что двоих убил. Ненавидит капитана Харкэмана. Но, как он расправится сразу со всеми? Перед полетом на Тэнис.

— Вы говорите, он запасся продуктами и оружием?

— Ну да. Ружья, снаряды, противоракетные установки.

— Чем еще? Машинами для обмена?

— Нет, золотом.

— Да, Лотар Ффэйл обнаружил, что Даннэн много золота взял из банков Глеспита и Дидрексберга, — сказал Гроффис. — Он погрузил его на захваченный корабль.

— Хорошо, — проговорил Траск. — Мы не можем быть ни в чем уверены, но можем подозревать, что он отправился на Тэнис, это более вероятно. Я не могу учесть все за и против, чтобы найти его там, но лучшего места для торговли трудно найти. Сначала отправился туда.

На наружных экранах, обычно серых в течении 3000 часов, сейчас кружили разноцветные краски полей гиперпространства хороводом невероятных цветов. Не найдется и двух наблюдателей, видевших такое, все это трудно себе представить.

Траск чувствовал, что захлебывается от восторга; заметил, что и Отто Харкэман чувствует то же. Это было нечто, неиспытываемое раньше. Даже Гветт Кэби — астронавигатор, попыхивал трубкой и с интересом смотрел на экран.

Потом вдруг появились звезды, только что их там не было, роскошными блестками на черном бархате космоса заполнили экран. В центре мертвой бездны ярче других желтым светом горела звезда Эртэдо — солнце Тэниса. Свет от нее шел десять часов.

— Неплохо, Гветт, — проговорил Харкэман, беря чашку кофе.

— Святая Джинна, — великолепно, — подтвердил кто-то. Кэби зажег трубку.

— О, это грандиозно, — завистливо выговорил он. Этому седовласому человеку с взлохмаченными усами трудно было угодить.

— Это немного можно приблизить. Нужны три микропрыжка, я срежу последний. А сейчас не мешайте мне. — Он стал нажимать кнопки заводя установленный винт и винкер.

В какой-то миг на экране Траск увидел лицо Эндрю Даннэна. Он заморгал и сунул сигарету зажженным концом в рот. Вынув ее и стряхивая над пепельницей заметил, что у него дрожат руки. Отто Харкэман должен был тоже увидеть.

— Спокойно, Лукас, — прошептал он. — Не психуй. Нам только показалось.

— Я уверен, что это — он. Это был он.

Нет, это — плод воображения. Давайте взглянем на вещи здраво.

— Допустим. Если мы ошибаемся, а его нет, это — просто обман. Если мы правы, и это — он. Это — катастрофа.

Думать можно было и так, и эдак. В боевой рубке загорелся красный свет полной боевой готовности.

— Отлично, — сказал Кэби. — Прыжок.

Потом повернул красную рукоятку вправо. Экран снова заиграл цветами; потом снова темно, будто демон проталкивает корабль через колдовскую башню. Экран стал тускло-серым, слепо глядя в беспредельный космос. Потом расцветился снова, звезда Эртэдо в центре походила на монету с маленькими искорками или планет, рассыпанных вокруг нее. Тэнис был третьей обитаемой Планетой Г-класса с обыкновенной луной, диаметром пятьсот миль, хорошо видимой в телескоп.

— Знаете, — проговорил Кэби, боясь сглазить, — это не так уж плохо. Думаю нам остается сделать еще один микропрыжок.

Иногда, подумал Траск, выражение "микро" используется в отношении пятидесяти пяти миллионов миль.

— А, как вы считаете? — спросил его Харкэман, так почтительно, будто обращался к опытному командиру, а не новичку.

— Где Гветт посадит нас?

— По возможности ближе, конечно.