Иар Эльтеррус - Мы - верим! Переход.

После поражения в последней войне Мара долго бесилась, буквально сходила с ума. Казнила десятки офицеров, по ее мнению струсивших на поле боя. И вызвала этим вал отставок — флот СПД покинуло более десяти тысяч профессионалов, посчитавших себя незаслуженно оскорбленными. Еще большее их число выдавил новый "командующий", поставивший на все ключевые должности таких же шаркунов, как и он сам. Ренни не мешал, наоборот, он аккуратно и незаметно подталкивал Мару в принятии самых вредных для организации в целом решений. Беда только, что теперь его цель стала обратной, и приходилось нейтрализовывать многие собственные начинания. Это оказалось нелегко, словно СПД сам стремился к развалу.

В Даргоне организации жилось нелегко — не хватало ресурсов. А торговлю почти перекрыли гварды. Они атаковали любой одинокий корабль или небольшой конвой, осмелившийся высунуть нос за пределы границ. А иногда и большие конвои, объединившись, громили. Фарсенцы же уничтожали любой мета-корабль, попавшийся им в галактике, и число мета-кораблей неуклонно уменьшалось. Медленно, но верно. Самое обидное, что ни с теми, ни с другими ничего поделать было нельзя — на переговоры они не шли, на все предложения отвечая одной фразой: "Хороший эспедешник — мертвый эспедешник!". И если корабли гвардов порой удавалось нагнать и уничтожить, то фарсенские "Призраки" оставались неуловимыми — генераторы, использованные однажды Мерхалаком, на них почему-то больше не действовали.

Финансовые дела тоже складывались не слишком хорошо, что, впрочем, было вполне ожидаемо — граф прибрал к рукам множество тайных счетов СПД. Порой не хватало средств даже на профилактический ремонт кораблей. Мара отдала приказ экономить на всем, и занялась добыванием денег. А поскольку делать этого толком не умела, то использовала привычные способы — пиратство, работорговлю и наркотики. Как ни странно, последний пункт принес больше всего прибыли — сети распространения наркотиков были разгромлены спецслужбами Кэ-эль-Энах и Трирроуна вскоре после окончания войны. По всей галактике. Никто не разбирался в виновности тех или иных людей — замешан в торговле наркотиками хотя бы косвенно, значит виновен. Наркоторговцев безжалостно вырезали. Поэтому спрос был, а предложение практически отсутствовало, чем Мара и воспользовалась. Причем, к удивлению Ренни, грамотно воспользовалась, успев снять сливки прежде, чем Л'арард и трирроунская ГБ начали принимать меры.

Ренни всегда знал, что у Мары талант только на всяческие гадости, а после эпизода с созданием новой наркоторговой сети убедился в этом окончательно. Если раньше он ее презирал, то теперь она превратилась для него в пустое место. Разве что иногда Ренни испытывал по отношению к Маре еще легкую гадливость. Ему страшно не терпелось покинуть организацию, в которой было тошно, но приходилось тянуть лямку по просьбе графа.

Основные усилия Ренни приложил, чтобы остановить отток из СПД хоть на что-то годных людей. Буквально с каждым приходилось работать индивидуально, каждому предлагать то, что могло его заинтересовать. Это не всегда удавалось, многих Мара достала до самых печенок, и они готовы были на все, лишь бы больше не иметь с ней дела. Ренни не раз поражало, как можно настолько не понимать психологию людей, как можно использовать только кнут, совершенно не используя пряника. Сейчас он вынужден был постоянно останавливать Мару, когда та зарывалась, а она ярилась из-за этого. Логические доводы на нее не действовали. Исчезновение Умницы сильно повлияло на девушку в худшую сторону, и Мара постепенно превращалась в одержимого кровью маньяка.

Самым трудным, что предстояло сделать — удержать главу организации от нового нападения на кого-либо. А она стремилась, все еще истово веруя, что способна победить, и не понимала, что людей, чьими усилиями достигались победы, в СПД уже нет. Пришедшие же на их место шакалы способны лишь что-то выгадывать для себя лично, они не умели объединяться хотя бы в стаю, не говоря уже о чем-то большем.

В последнее время Ренни стало немного полегче — граф прислал трех помощников, по его словам, очень толковых. Они действительно оказались толковы. Ничего, впрочем, удивительного — его светлость всегда умел подбирать людей и ставил каждого на то место, где он мог принести больше всего пользы. Некоторые подсказанные еще совсем молодыми ребятами ходы самому Ренни в голову не пришли бы, и он задался вопросом: кто и когда мог научить их столь виртуозному политическому манипулированию? А главное, что они делают в этой гнилой организации? Да, понятно, их прислал ис Тормен. Но ребята совсем не походили на его воспитанников. Они были… какими-то другими, совсем непохожими на своих сверстников. Что их интересовало, бывший секретарь графа понять так и не смог. Ренни долго прикидывал, в каком государстве могла вырасти такая молодежь, но не находил ни одного. Кого-то эти ребята ему сильно напоминали. Но кого?

Внезапно осознав, кого, Ренни спал с лица и медленно встал из-за стола. Его новые помощники напоминали… аарн…

Воздух с хрипом вырывался из пересохшего горла. Воды во фляге не осталось ни капли, но Азакия продолжал то и дело заглядывать в нее, в глубине души надеясь на чудо. Раскаленный воздух жег легкие, в глазах стояла багровая пелена, надежды, что на пути попадется оазис, уже не было. Он заблудился, не имел понятия, куда двигаться, и шел наобум. При этом имелся реальный шанс напороться на лагерь фанатиков, где священника Нового Синклита сразу же предадут мучительной смерти, однако сейчас Азакия обрадовался бы даже фанатикам. Умирать в одиночестве было страшно, очень страшно, ведь никто этого не увидит.

Какому идиоту пришло в голову высаживать десант на планету фанатиков без тщательной разведки? Генералу Атрии? На этого надутого индюка похоже. И почему царь доверил ему командование десантным корпусом? Ведь любому в армии известно, что Атрия ничего не смыслит в тактике десантных операций. Даже Азакия, священник, а не военный, видел промахи генерала. Впрочем, он не простой священник, а армейский — сам Святой Благословенный велел хоть чему-то научиться за прошедшие годы, чтобы не быть бойцам обузой. Азакия действительно умел многое, что не положено ему по сану, и, в общем-то, являляся неплохим десантником. Так уж жизнь сложилась.

Порядки на родине с юности не нравились Азакии, но поделать он ничего не мог, поэтому приходилось держать рот на замке, ничем не выдавая своего недовольства, чтобы не попасть в руки храмовым палачам. Вспомнив татуированные лысые черепа Ищущих Святость и их рыбьи мертвые глаза, он содрогнулся — жестокость этих тварей в женском обличье ужасала любого.