Валерий Быков - Инженер

Я сразу оказался загружен в работу с головой, во-первых, мне надо было составить план строительства полу подземного космодрома на Урале в трёхстах пятидесяти километрах к востоку от Москвы. И не просто космодром, а космодром завод, всё же его постройка должна была занять не менее 6 месяцев, и начинать стоило заранее. А почему завод? Потому что корабль весом 50-000 тонн по железной дороге до стартовой площадки не довезёшь, а я планировал строить именно такие, кроме того, такой корабль имея удельный импульс под 1000 км\сек запросто мог прожечь при старте дырку в литосфере глубиной километра 3, а значит площадку под ним нужно было залить 2–4 мя метрами стали и над ней ещё 30–50 метров бетона, чтобы материковая кора наверняка осталась цела. А надо было успевать и сами корабли делать, и топлива к ним. И просто парочку командных бомбоубежищ на глубине 500 метров. И станции производства антиматерии поменьше, которые смогли бы начать работать, хотя бы к концу года. Чего только стоили 3 энергостанции по производству антиматерии, их тоже надо было строить заранее. И прежде чем произвести что-то на заводе, так же необходимо перестроить цеха, а для постройки нанотурбин вообще нужны были технологии принципиально нового типа. В общем производство каждого блока корабля превратилось в проблему. Никто никогда ничего подобного раньше не строил! Но организуя всё это, мне требовалось параллельно и вести разработку самих двигателей. В результате до вечера 23-го я занимался только тем, что намечал, что и как буду делать в ближайшие 2 недели, надо сказать меня катастрофически не хватало. Спасибо Вике с её штатом, они были удивительно понятливые. А 24-го я уже летел на Урал к месту строительства нового космодрома, который было решено строить образно выражаясь, прямо в чистом поле, а не на базе старого как предполагалось 22-ого. Дело в том, что космодром должен быть принципиально новым, и просто огромным, постройки старого никак не пригодились бы, а кроме того пришлось бы объяснять почему он вдруг стал не доступен для выполнения официальной программы. Но самое удивительное это то, что летел я туда не на каком-нибудь стареньком электромоторном ТУ 689, а на ещё более старом РЕАКТИВНОМ Миге 54, развивавшем скорость 4100 км\ч, самолёте прорыва ПВО США. Это было необходимо, даже на самом лучшем электромоторном самолёте я не успевал облететь все строительные площадки. Те же энергостанции строились на севере западной Сибири на расстоянии по 700 км одна от другой, за 3000–4500 км от Москвы, добираться туда на наших современных самолётах было слишком долго. Стоит упомянуть, что две из этих электростанций были способны производить по 25 г антиматерии в месяц, а центральная целых 30 г. Построить их нужно было заранее, для того, чтобы к первым космическим испытаниям уже имелся солидный запас этого бесценного вещества. В общем к концу октября удалось посетить все основные объекты и вроде бы на них закипела работа. А четверо моих подопечных, включая Иру, за это время ознакомились с содержанием моего старенького винчестера.

Самое интересное, что постройка орбитальных крепостей, строительство которых было по идее делом куда более простым, притом, что большинство комплектующих были стандартными, до сих пор не началась. Всё ещё шли какие-то обсуждения и уточнения по программе "Основная оборона земли".

Сам электромагнитный двигатель удалось собрать уже к 5-ому ноября, но он был довольно стандартным, всё таки первые примитивные аналоги появились ещё в 60-х годах прошлого века. Вечером 5-го октября на испытаниях присутствовал президент. Нам удалось его поразить. Мало того, что первый же прототип не взорвался, как РД-2030, хотя мы всё равно спрятались в дальний бункер, так как его технические характеристики были известны разве что общих чертах, но он выжал 60 км\сек удельного импульса при тяге 60 кН из 190 тысяч вольт при 1000 ампер силы тока, то есть иными словами для его функционирования нужна была солидных размеров ТЭС работающая на полную катушку. Но сам результат был впечатляющим, а я пообещал, что нанотурбины необходимую мощность обязательно дадут.

Главный этап мы прошли, правительство явно должно было верить нам ещё долго, а создание всех остальных компонентов кораблей и всего необходимого для них, шло полным ходом.

Но вот всё правительство нас не поняло, 9 ноября гос. Дума потребовала от президента отчёта, об остановке действия бюджета 2031, и о не бывалом перерасходе средств на неизвестные нужды.

10 ноября состоялся первый за последние 5 лет космический запуск человечества. Китайцы стремились быть первыми. Они вывели на нижнюю двухсоткилометровую орбиту земли первый боевой космический спутник земли весом целых 1300 кг, который по их мнению контролировал всё приземелье. А в принципе обычный орбитальный мусор.

Наши и западные учёные смогли наконец выжать из себя заказ заводам. Честно говоря исключительно под давлением прессы и правительства, а то им только дай вволю порассуждать. Что поделаешь, сколько профессоров столько и мнений.

К пятнадцатому ноября стала складываться общая картина нашей деятельности. Например постройка космодрома и электростанций шла полным ходом и должна была закончится, если не в срок то даже пораньше. Совершенно никаких проблем не возникало с созданием самих двигателей, по крайней мере если их мощность не превышала возможности обычных ЖРД. Ну на первое время мне лично больше и не надо было. Главное, чтобы корабль мог с планеты взлететь. А маневренность в 50 g, вполне можно было с лихвой компенсировать толщиной брони и мощностью орудий. В конце концов мы собирались оборонятся, а не завоёвывать галактику.

Да и если взглянуть на вещи трезво. Ну предположим началась война с пришельцами. Технологически они нас всё равно превосходят, и мои корабли не чета ихним. Под их контролем наверняка побольше одной звёздной системы будет. Значит? Правильно, корабли нужны, не для войны, а как орудие межзвёздной политики, если такова понадобится. Чтоб в случае чего нас не просто так бомбили, а с твёрдой уверенностью, что мы тоже в ответ можем пару дырок в бортах их эсминцев сделать. Отсюда и моё мнение, что корабль должен был быть сделан не на пределе возможностей наших технологий, а на пределе возможностей его габаритов. Линкор должен быть большим и страшным. Так, что мой стандарт ускорения 1.25 g.

Но даже в такие рамки не укладывались нанотурбины. За две недели было произведено 22 типа опытных образцов, каждый из типов тестировался в 10–12 экземплярах, при 5–6 режимах работы. Причём, мы делали их всё меньше и меньше, дороже и дороже. Диаметр последних турбин уже дошёл до 4 см. Но самое обидное наши технологии сделать турбину меньше, в краткий срок до сих пор не позволяли. То есть просто меньше сделать не проблема, а вот меньше с повышением качества и сохранении всех требуемых компонентов, вот проблема. Но и тут мы тоже перед властями отчитались по полной: