Виктор Глумов - Школа наемников

— Давайте попытаемся поспать, что ли? — предло­жил Шкет и растянулся прямо на железном полу.

Уснуть Артур не мог: трясло, ребра ныли, голова бо­лела. Он раз за разом переживал события последних дней, свое предательство, пусть и невольное, — так и этак мысленно менял прошлое, «отменял» убийства и снова возвращался в холодную реальность.

Когда удалось вздремнуть, явился батя — до синевы бледный, с удавкой на шее. Пухлые губы разбиты, гла­за глядят из-под кустистых бровей строго, с осуждени­ем: «Что ж ты так, сын? Чего тебе не хватало? Я — дрян­ной человек? По-другому, Артур, в нашем мире не вы­жить: или ты сожрешь, или тебя сожрут. Вот ты хороший парень, верный друг, и потому валяешься здесь, а мог бы нежиться с девчонкой в кровати. Нуж­но быть сволочью, сын. Потому что иначе сдохнешь, запомни! Думаешь, все, что у нас было, легко дается? Не-е-ет! Это все для тебя делалось, с собой ведь богат­ство в землю не унесешь, а ты... Э-эх!» — махнул рукой и отвернулся. И вдруг черты его лица заострились, нос вытянулся, почернел, прорезались клыки... Мгновение, и вот уже не батя — пустынный шакал скалится, щелка­ет челюстями. Подбирается, прыгает...

Артур проснулся. Сердце колотилось, как молот о на­ковальню.

На улице занимался рассвет — самое холодное вре­мя. Стуча зубами, Артур встал, осторожно переступил через Шкета. Юные кетчеры дрыхли, обнявшись, маль­чишка с разбитым носом всхрапывал. Потирая холод­ные плечи, Артур выглянул в окно — рост позволял не подниматься на носки. Здесь, на юге, трава уже выго­рела, и до горизонта простирались рыжеватые холмы, а вдалеке, подернутые серым маревом, маячили скалы. Старая жизнь отступала, освобождая место новой. Где- то там, в горах, — замок Омега...

Серое марево оказалось дымом. От трассы влево за­бирала узкая дорога и вела к поселку нефтяников Юж­ного братства. Огромные трубы, на фоне которых до­ма казались игрушечными, подпирали небо. Странно было ехать неизвестно куда мимо чужой мирной жиз­ни, трубопровода, мастерских, лачуг, мусорной кучи, где рылись мелкие мутафаги.

Навстречу попался караван — друг за другом шли два длинномордых грузовика с деревянными кузовами, об­тянутыми брезентом. Поравнявшись с омеговцами, тор­говцы остановились. Из кузовов таращились угрюмые охранники — бородатые, всклокоченные. Впереди ко­лонны ехали два сендера, позади — самоход, из бойниц выглядывали пулеметные стволы. Водитель сендера по­махал рукой и крикнул:

— Удачного пути!

В ответ омеговец посигналил. Ломако выругался, пе­ревернулся на другой бок и захрапел.

С тех пор как исчезли летающие платформы, Омега набирала силу, отстраивала гарнизоны по всей Пусто­ши и подминала близлежащие земли. Люди охотно пе­реселялись поближе к замку: военные обеспечивали по­рядок. Платить им приходилось щедро, но никто не возражал — безопасность и стабильность дороже. К то­му же солдат Омеги всегда можно было нанять в сопро­вождающие, и это гарантировало защиту от плохо во­оруженных и разрозненных кетчеров, а уж про мутан­тов и говорить нечего.

Любой деревенский мальчишка мечтал попасть в офицеры или хотя бы в наемники, но не каждому улы­балось такое счастье: считалось, что в офицеры брали смышленых и здоровых, в наемники — просто здоро­вых. Однако повышенная радиация и плохое питание делали свое дело: у каждого что-нибудь да болело. Ар­тур вспомнил, что одному из деревенских мальчишек повезло, причем незаслуженно. Мать у него была алко­голичка, а сам он — размазня и к тому же псих. Однако не побрезговали, забрали в офицеры. Всей толпой тог­да ему завидовали. Артур тоже сбежать в Омегу хотел, да мать узнала и не пустила. А того дурачка... как же его звали-то? Лешка... Нет. Алик? Вылетело из головы. Ин­тересно, он живой сейчас или не выдержал нагрузки да сбежал? Или просто помер?

Горизонт окрасился в розовый, появился алый край солнца. Скоро снова станет жарко.

Чем ближе подъезжали к горам, тем выше вздыма­лись холмы. У Артура устали ноги и руки: грузовик тряс­ло, приходилось балансировать, цепляться за решетку окна, чтобы удержаться. Но Артур продолжал смотреть: он никогда здесь не был, не представлял даже, что уви­дит эти земли и эти пейзажи, так отличающиеся от его родины. Дорога петляла, грузовик то кряхтя взбирался вверх, то скатывался со свистом. Артур сглотнул кис­лую слюну. Вспомнился бородатый Остряк: будь он здесь, точно заблевал бы салон.

В горах оказались ближе к вечеру, когда все измучи­лись от жары и тряски. В грузовике уже давно молча­ли, сидели насколько возможно дальше друг от друга и даже наружу больше не выглядывали: узкая дорога жа­лась к скале, а внизу разверзалась пропасть. Омеговцы за день сделали два привала — утром и в самый зной; пленников покормили, дали умыться, но уже после обе­да на Артура навалилось тупое безразличие. Сколько можно ждать, сколько можно ехать? Теперь понятно, почему никто не связывался с омеговцами: к Замку не подберешься...

Когда начало смеркаться, грузовик остановился. Что там, впереди, видно не было.

— Приехали! — крикнули из кабины, открылся люк, и на этот раз несколько пар наручников полетели в Артура.

Одни он успел перехватить, остальные ударили в больной бок. Защелкнув браслеты на запястьях, Ар­тур поднял руки и направился к дверям на негнущих­ся ногах.

На улице он оторопел: впереди — будто из скалы вы­росшая высоченная стена из бежевого камня с бурыми прожилками, а въезд... Таких огромных ворот, черных, с золотой подковой и кроваво-красной надписью «Оме­га», Артур не видел никогда. Справа и слева от них сто­яли бронированные грузовики, такие же, как тот, на котором привезли пленных, и выглядели детскими иг­рушками.

Вскоре подтянулись четверо конвойных в черной форме, на пленных они смотрели равнодушно.

— Выстроиться колонной по одному, — приказал сер­жант, поводя стволом автомата. — Считаю до трех. И раз, и два...

He сговариваясь, пленные построились, Артур встал во главе колонны, он чувствовал себя рабом, выставлен­ным на продажу, ничтожным и не заслуживающим лучшей доли. Один омеговец вел пленных, второй замыкал, двое других шагали по бокам, держа людей под прицелом.

Вопреки ожиданиям, створки ворот не распахнулись полностью, они состояли из множества больших и ма­лых дверей. Впереди идущий омеговец покрутил круглую штуковину, похожую на руль, и открылся круглый люк в человеческий рост. Артур шагнул за направляющим.

Позади завозились, донесся вскрик, последовала ав­томатная очередь, Артур обернулся и получил прикла­дом по ребрам, в глазах потемнело, но он выдержал, не согнулся.

— Убрать падаль, — распорядился сержант.

Артур все-таки посмотрел назад и не досчитался мальчишки-кетчера с расквашенным носом. Парень вы­брал свободу и умер свободным.