Мюррей Лейнстер - Запретный мир

Сотни тысяч тонн зерна вращались вокруг планеты, наглухо запечатанные в огромных, неуклюжих как тюлени емкостях, в то время как люди на Дейре голодали. И только смерть подтолкнула их к воровству (если это вообще можно назвать воровством) некоторых из бесчисленных стад одичавшего скота на Ориде.

Голубокожие на Ориде конечно же не могли доверять Кэлхауну, поэтому они и претворились, что ничего не слышат. А может быть они и в самом деле не слышали. Они были отвергнуты и гонимы всем человечеством. У них над головами постоянно висела угроза исходящая от патрульных орбитальных судов, готовых в любой момент сбить любой их корабль, который они попытались бы отправить в космос.

В то время, как Кэлхаун размышлял над всем этим, Мургатройд, зевнув, залез в свою капсулу и уютно свернувшись калачиком, укутав нос своим пушистым хвостом, сладко заснул.

Прошло довольно много времени, как вдруг Кэлхаун услышал необычный для находящегося во временном прыжке корабля звук. Это не был один из изредка возникающих шумов, которые только подчеркивали тишину переживаемую в корабле. Кэлхаун поднял голову и внимательно прислушался. Ни один звук не мог проникнуть в корабль извне.

Он постучал в дверь спального отсека. Звук мгновенно прекратился.

— Выходите, — скомандовал он через дверь.

— У меня… Я в полном порядке, — отозвался голос Мэрил. Ее голос был не совсем тверд. Немного помолчав она добавила: — Я что, шумела? Мне приснился плохой сон.

— Я желал бы, чтобы вы, хоть иногда, говорили мне правду! Выйдите пожалуйста, — сказал Кэлхаун.

В ответ послышалось какое-то шевеление. Через мгновение открылась дверь и появилась Мэрил. Выглядела она так, как-будто только что плакала.

— Может я и выгляжу немного странно, но это потому что я спала, — сказала она скороговоркой.

— Наоборот, вы лежали без сна и плакали, — сказал Кэлхаун раздраженно. — Я не знаю почему. Мои планы расстроились и поэтому, будь моя воля, я бы был где-нибудь в другом месте. Но поскольку вы не спите сейчас, может вы поможете в моей работе. Я пытаюсь понять кое-какие вещи и мне нужны для этого факты. Не расскажите ли вы мне кое-что?

— Я попробую, — она сглотнула.

— Кофе?

Мургатройд тут же высунул голову из своей капсулы.

— Ш-и-и? — спросил он с интересом.

— Отправляйся обратно спать! — рявкнул Кэлхаун.

Мургатройд попятился и спрятался подальше в капсулу.

— Мне нужно уяснить кое-что по поводу этих пигментных пятен, — сказал он отрывисто. — Может быть это прозвучит как ненормальность говорить об этом именно сейчас, но всему свое время. И это время сейчас наступило! Дейрианцы так долго выглядели не так как остальные люди, что стали сами верить в это. Поскольку они выглядели отталкивающе, они сами начали верить, что они и есть зло.

— Расскажите мне об этих пятнах. Они разных размеров и форм, они появляются на различных частях тела. У вас ведь нет ни одного ни на лице, ни на руках?

— Нет, у меня вообще нет ни одного, — ответила она в ответ.

— Я думал…

— Нет, далеко не у всех… — ее голос прозвучал оборонительно. — У многих, но не у всех. У некоторых нет их совсем. Некоторые рождаются с этими голубыми пятнами, но еще в детстве они постепенно проходят. И когда они вырастают, то они выглядят точно как и вельдяне или любые другие люди из других миров. И еже у таких родителей дети рождаются совершено без пятен.

Кэлхаун посмотрел на нее внимательно.

— Соответственно, вы не смогли бы доказать дейрианцам, что вы одна из них.

Она согласно кивнула. Кэлхаун вспомнил про обещанный кофе и принялся его варить.

— Как я понимаю, когда вы покинули Дейр, вам пришлось проделать длинный путь, чтобы добраться до тех планет, где практически ничего не слышали о Дейре и где это название никому ни о чем не говорит. Вы вполне могли осесть где-нибудь, в том или другом месте, и забыть про Дейр. Но вы не сделали этого. Почему бы и нет? Вы ведь не страдаете этой болезнью.

— Но я одна из них, — ответила она зло. — Мои родители, мои братья, сестры и Корван… — она закусила губу.

Кэлхаун обратил внимание на это имя, но не подал виду.

— И так, у ваших родителей пятна пропали, а у вас их никогда и не было, — сказал он с интересом. — Что-то подобное произошло однажды на Трэйли. Там были вирусы, вирусы всевозможных групп. Обычно люди не восприимчивы к ним. Но одна женщина, будучи в очень плохом физическом состоянии, заболела. Была получена обычная для этого случая клиническая картина. Ее ребенок родился тоже инфицированным, но полностью вылечился еще в детстве.

Он налил им обоим кофе. Мургатройд тут же спрыгнул на пол и нетерпеливо прокричал: «Ш-и-и! Ш-и-и! Ш-и-и!» Кэлхаун, с отсутствующим видом, налил ему в его маленькую чашечку и подал ее ему.

— Но ведь это же прекрасно, — произнес он несколько высокопарно. — Голубые пятна появляются после чумы, не так ли? Но потом они пропадают… Когда они пропадают?

Мэрил внимательно посмотрела на него. Его мысли были далеко, витали где-то в строго научных образах. Он говорил с ней не как с человеком, как с источником нужной ему информации.

— Ну и поговорили, — сказала Мэрил сдержано. — Еще будут какие-нибудь унизительные вопросы?

Он уставился на нее открывши рот. Затем он уныло произнес:

— Извините Мэрил! Я дурак, но и вы чересчур обидчивы. Я не расспрашивал о ком-либо персонально…

— Это как раз обо мне! — выкрикнула она запальчиво. — Я родилась и выросла среди голубокожих людей. Это у меня в крови. Я знаю, что значит быть ненавидимым — я была бы убита на Вельде тут же, если бы они узнали что… кто я на самом деле. И еще есть Корван, который и организовал мою заброску как шпиона и посоветовал мне поступить так, как только что говорили мне вы: забыть мой родной мир и отказаться от всего, что мне было дорого! За исключением его самого! Так-что все это как раз обо мне.

Кэлхаун беспомощно наморщил лоб.

— Я прошу прощения, — повторил он. — Почему вы не пьете свой кофе?

— Я не хочу кофе, я хочу умереть!

— Если вы останетесь со мной и дальше, — усмехнулся Кэлхаун, — ваше желание вполне может исполниться. Вопросов больше не будет и все теперь в полном порядке.

Она повернулась и направилась к дверям спального отсека. Кэлхаун смотрел ей вслед.

— Мэрил!

— Что?

— Почему вы плакали?

— Вам не понять, — сказала она бесцветным голосом.

Кэлхаун только пожал ей плечами во след, да так, что дотронулся до ушей. Несомненно, он был хорошо профессионально подготовленным, компетентным работником. Но не существовало профессии, в которой даже профессионал мог до конца понять женщину. Кэлхаун был зол на судьбу за то, что ему пришлось взвалить на себя заботу о Мэрил и ее делах. Ему вполне хватало и своих забот.