Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы

— Разве здесь тебе не будет удобнее? — и она похлопала по кровати рядом с собой.

— Нет. Не-е-ет, нет. Мне и здесь неплохо, — ответил Вир. — Вполне уютное местечко.

— Тогда ладно, Вир, — она откинулась назад, но продолжила сверлить его полным обожания взглядом. Так она разглядывала его до самого позднего вечера, пока усталость не взяла над ней верх. Ее веки сомкнулись, и она задремала. Вир остался наедине с собой, и мысленно поздравил себя с тем, что сегодня ему удалось хоть немного отомстить за все, что она ему причинила. Вернуть себе часть того, что она у него отняла.

Но утром к радости добавилась боль в спине — ведь он просидел в кресле всю ночь. Мэриел по-прежнему спала, и он залюбовался тем, как ровно поднимается и опускается ее бюст в такт дыханию.

— Что же я натворил? — прошептал он, надеясь на то, что сейчас, откуда ни возьмись, по мановению волшебной палочки появится Гален и даст ответ на этот вопрос. Но в тишине раздавался лишь шум размеренных вдохов и выдохов. Мэриел продолжала спать, и стук его собственных сердец, бьющихся о ребра.

Такого приема Виру не могло даже присниться.

Мэриел, как всегда, была полна жизни. Никто не замечал изменений в ее поведении и манерах… до тех пор, пока она не влепила пощечину помощнику посла дрази.

Вир не видел, как это случилось, потому что стоял к ней спиной. Он топтался у стойки бара, готовясь опрокинуть очередной бокал. Уже в который раз он поражался тому, насколько больше стал пить с тех пор, как занял место Лондо. Всего несколько лет назад одного бокала спиртного хватало, чтобы довести Вира до полубессознательного состояния. Два бокала укладывали его под стол, а на следующее утро жутко болела с похмелья голова. Теперь же приходилось выпивать гораздо больше только для того, чтобы почувствовать приятную расслабленность.

За его спиной безостановочно бурлил гул голосов: обычное явление для таких сборищ. А потом, неожиданно, подобно выстрелу из PPG, раздался звук пощечины. Звук удара ладонью ни с чем нельзя было спутать. Вир обернулся, отчасти из любопытства, отчасти от скуки, ибо делать ему было абсолютно нечего — никто не останавливался, чтобы поболтать с ним. Он даже обдумывал, не уйти ли, не дожидаясь наступления ночи по времени станции. Уже подняв свой бокал, Вир вдруг понял, что пощечину отвесила никто иная, как Мэриел. Она стояла лицом к лицу с помощником посла дрази, ее щеки пылали от гнева.

Помощник смотрел на нее, разинув рот в неприкрытом изумлении.

— Да как ты смеешь?! — заявила Мэриел, вовсе не собираясь приглушать голос. В этом, правда, уже не было смысла. Звука пощечины оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. — Да как ты смеешь оскорблять его?

— Но вы… он… же не понимает языка дрази, — беспомощно промямлил помощник, и Вир сразу догадался, в чем дело. Очевидно, это был один из тех типов, с кем Мэриел совсем недавно так бесцеремонно обсуждала Вира. Но теперь она должна была его восхвалять, как он ей поручил, и внезапная перемена в ее поведении застала дрази врасплох. Вне всякого сомнения, окружающие тоже были потрясены.

Пытаясь не допустить перерастания ссоры в крупный конфликт, капитан Элизабет Локли незамедлительно вклинилась между Мэриел и дрази.

— В чем дело? — спросила командир станции. Затем, не дожидаясь ответа, повернулась к Мэриел и добавила: — Я не допущу физического насилия над дипломатами. Если быть более точной, я не потерплю подобного и в отношении всех остальных, но драк с дипломатами — тем более, — тут же поправилась она. — Дипломатические конфликты, а вслед за ними такая мелочь, как войны, часто вырастают из таких вот злосчастных инцидентов. Потрудитесь объяснить, что спровоцировало насилие?

— Это он виноват, — тут же ответила Мэриел. — Он позволил себе ехидные замечания в адрес Вира!

— Но вы же сами говорили… — начал было возражать смущенный дрази.

— Я? Но при чем здесь те глупости, что я могла говорить раньше? — риторически вопросила она. — Надо жить в настоящем. Вир Котто — это лучший мужчина… лучший посол… лучший любовник…

Вир слегка покраснел, а потом заметил, как на него смотрят те, кто тоже услышал Мэриел, то есть практически все присутствующие: в их глазах промелькнуло совсем новое выражение, близкое к уважению. Это быстро избавило его от чувства неловкости. Он расправил плечи и кивнул, как бы признавая свой новый статус.

— …лучший во всем, — продолжала Мэриел. — Я не стану безучастно глядеть на то, как его оскорбляют. Он — моя любовь, моя жизнь…

Она подошла к нему и нежно почесала своими пальчиками его подбородок. Вир улыбнулся и с любовью кивнул, одновременно стараясь подавить ледяную дрожь.

«Не забывай, она это заслужила, она сама на это напросилась». Но он не мог сказать, убедило ли это его совесть.

Локли увела дрази, и весь остаток вечера многие послы и дипломаты, казалось, заново оценивали Вира. Это была очень тонкая игра. В конце концов, они не знали, что ему известно, какой ущерб нанесла его репутации Мэриел.

Естественно, они пытались держаться так, чтобы он ни о чем не догадался. Но Вир, конечно, все понял, но, как мог, делал вид, что ни о чем таком не догадывается. Это был своего рода причудливый танец теней, но Вир не мог понять, когда и как его занесло в этот танцевальный зал?

Наконец, Вир больше не мог это выносить. Не в силах слышать, как Мэриел превозносит его до небес, он извинился и выскочил в коридор. Ему нужно было некоторое время побыть наедине с собой… и обрести уверенность в том, что все его нынешние деяния не окажутся впоследствии напрасными.

Его затея была предельно проста: раз Мэриел так легко покоряла представителей других рас, то насколько лучше она сможет вертеть соплеменниками? Если его выводы верны, тогда, стоит ему попросит Мэриел поговорить с нужными людьми на Приме Центавра, и он сможет вернуться прямо сейчас и чуть ли не с почестями. Вопрос только в том, кто эти «нужные люди»?

Определенно, Лондо не входил в их число. Он, в конце концов, некогда был на ней женат. Она чуть не убила его… «случайно» купив статуэтку-мину на Вавилоне 5. Благодарение небу, он дал ей развод. Поэтому Вир был уверен в том, что Лондо обладает иммунитетом к ее чарам. К тому же раньше Лондо, особенно когда напивался вдрызг, часто развлекал собеседников, рассказывая ужасные истории о своих женах.

И, наконец, Вир был абсолютно уверен в том, что весь двор… и даже Центарум… был ныне захвачен новыми, молодыми и агрессивными личностями. Их переполняло высокомерие и самоуверенность. Женщины, за редчайшим исключением, не входили во властные структуры Центавра. Поэтому, никто не стал бы рассматривать Мэриел, как противника. И на этой недооценке Вир собирался сыграть.