Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы

Тем, кто собственноручно уничтожил секретную базу… ну, ладно, собственноручно с помощью других. Но теперь он смотрел в глаза Мэриел и чувствовал себя самым ничтожным центаврианином на свете.

В эту ночь, после того, как он лег в постель, ему приснился сон. Это был очень короткий, но необычайно яркий сон. Мэриел стояла и просто смотрела на него, не пытаясь к нему приблизиться. Верхняя часть ее головы отсутствовала.

Выше ободка на лбу ничего не было, будто верхняя часть мозга была удалена. По ее лицу катились слезы. Она плакала молча. Он потянулся было к ней, чтобы вытереть слезы, но не смог приблизиться. А в нескольких шагах позади нее стоял Гален, молча качая головой.

Вир от испуга подскочил на кровати и проснулся. Напротив него, на другой стороне комнаты спала Мэриел и громко сопела во сне. Что-то заставило его привстать и потянуться к ней поближе. Он пригляделся и увидел высохшие следы от слез на ее щеках. Сел обратно на кровать и принялся размышлять над словами мага о том, что нужно всего четырнадцать слов, чтобы заставить кого-то влюбиться в тебя.

Всего четырнадцать слов. Ему показалось так мало.

Он наклонился вперед и прошептал, обращаясь к Мэриел:

— Прости меня.

Всего два слова. Ему показалось, более чем достаточно.

Но этого было недостаточно. И он это знал. И он ничего, ничегошеньки не мог поделать, кроме как провалиться обратно в прерывистый сон и продолжить пытаться убедить себя в том, что поступил правильно. К сожалению, для этого во всем центаврианском языке не хватит слов.

Это оказалось так просто.

Дурла ломился напролом, создавая впечатление абсолютной уверенности, но это было лишь впечатление. Поймите, он слишком быстро зашел очень далеко.

Портфель министра достался ему практически даром от дракхов, которые считали его удобным орудием для исполнения своих разнообразных планов. В результате он получил высокий пост, не обладая достаточным опытом в области придворных интриг. Он учился быстро, и легко усваивал уроки… но, тем не менее, все еще учился.

Я же, напротив, мог бы читать лекции по этой теме.

Отправить его с визитом на Вавилон 5 было плевым делом.

Секреты давно стали для всех объектом купли-продажи. Сенна провела небольшое расследование, поболтала кое с кем, прощупала кое-кого и сумела выудить все, что мне было нужно. Новая Гвардия, то есть Дурла со своей бандой, еще не до конца усвоила постулат, что если придержишь что-нибудь для себя, то лишь выиграешь. Они были все еще относительно молоды и глупы, поэтому, если им удавалось разузнать что-нибудь о ком-нибудь, они, обычно, разбалтывали все другим. А чем больше болтовни, тем больше вероятность того, что определенная информация достигнет определенных ушей.

Например, моих.

Это случилось во время одной из тех рутинных встреч с Дурлой, на которых мы обсуждали новые общественные проекты.

На сей раз ему хотелось получить мое одобрение на строительство здания, проект, за которым стояли новоиспеченный министр развития Лион вместе с министром информации Куто. Дизайн нового здания был прост и элегантен. Оно должно было стать самым высоким строением в этом районе города. Здание возвысилось бы над городом, подобно гигантской, строгой ослепительно белой башне, причем без окон. [3] Нельзя не отметить сходства с описаниями зданий министерств из романа «1984» Дж. Оруэлла. — Прим. ред. У меня этот проект вызвал приступ легкой клаустрофобии. Но Дурла настаивал на таком дизайне из соображений секретности и ради безопасности тех, кто будет там работать.

— Здесь повсюду шпионы, — многозначительно сообщил он мне.

В здании планировалось разместить разнообразные офисы и бюро, курировавшие восстановление Примы Центавра и общественные работы.

Предполагалось, что один его вид станет для всей Примы Центавра источником вдохновения. У него даже уже было наготове название, которое все время твердил Куто, явившийся на один из наших мозговых штурмов. Он предложил назвать это строение Башней Власти. И это название — Великий Создатель, спаси и сохрани, — оказалось убийственно метким и сразу прилипло к проекту. Ужасное название, но им, кажется, оно пришлось по душе. И раз, в конце концов, оно было бельмом на их глазу, то я позволил им называть это гадкое строение так, как заблагорассудится.

Итак, Дурла явился в тронный зал и указал на место, где уже началось строительство Башни Власти.

— Она укажет путь, Ваше Высочество, — уверенно заявил он.

— Куда?

— К звездам. К нашей судьбе. К наследию, которое мы оставим потомкам.

— Понятно. Куда же еще, — и я тяжело вздохнул. — Но какой толк от звезд, если нам не с кем ими делиться, а?

Это замечание было сродни крючку, крючку для ловли Дурлы. И сработало оно превосходно. Он взглянул на меня с любопытством. Обычно во время наших «совещаний» я, в основном, отмалчивался. Говорил он. А я слушал, кивал и одобрял все, что бы он мне ни подсовывал. Мы не болтали и вообще не говорили ничего, напрямую не относящегося к делу. Поэтому то, что я вдруг произнес что-то, выходящее за рамки обсуждаемой темы, оказалось сюрпризом.

— Что вы имеете в виду, Ваше Высочество? — с любопытством спросил он.

Я вздохнул еще тяжелее.

— Мы говорим о наследии, Дурла. Но что конкретно мы имеем в виду?

Наследие — это наши свершения, плоды наших усилий? Изменения на лице Примы Центавра, оставшиеся после нас?

— Именно так, — кивнул он.

Но я покачал головой.

— Но то, что мы с вами сейчас делаем, кто-то другой сможет изменить, повернуть вспять после нашей смерти. Мы обманываем себя, думая, что все, созданное нами, сохранится навечно. Но это, определенно, не так. Нет, — я погрозил пальцем, — истинное наше наследие, то, ради которого мы трудимся и сражаемся, — это наши семьи. Те, кого мы любим. Те, для кого мы сами гораздо важнее, нежели все программы по строительству или императорские мандаты.

— Я… никогда об этом не задумывался, Ваше Высочество, — сказал Дурла, явно не понимая, что именно я хотел сказать.

— У меня нет любимых, Дурла. Моя единственная жена всегда будет меня ненавидеть…

— Но, Ваше Высочество, вы же сами попросили меня…

— Знаю, Дурла, знаю. Не беспокойтесь, я не намерен обвинять вас в том грубом разрыве наших с ней отношений, — и я покачал головой. — У меня были веские причины, чтобы так поступить, и вы сделали то, что должны были сделать.

Я не жалею о случившемся. Но теперь она далеко. И у меня нет детей. Даггер, одна из моих бывших жен, скрывается неизвестно где. А что касается Мэриел…