Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы

Фрукт символизирует сексуальность, или что-то в этом роде. Ведь так, Г'Кар?

Да? Или нет? Я все верно вспомнил?

— Да, я слышал кое-что об этой древней традиции, но, — возразил Г'Кар, — иногда, Лондо, виноград — это просто виноград.

— Да, бывает и так, — сказал Лондо. — Как бы там ни было, что было, то прошло. Мэриел… может, составишь нам компанию?

— О, нет, вряд ли, Ваше Высочество, — ответила Мэриел. — Я собиралась ложиться. Ведь есть и другие, нуждающиеся в моей компании.

— Что ж, тогда ложись. Г'Кар… — и Лондо жестом поманил за собой нарна. — Надеюсь, что ты не обиделся на меня из-за этого небольшого домысла? — сказал он, пока они шли по коридору, в то время как леди Мэриел удалилась в противоположном направлении.

— Вовсе нет, Лондо.

А потом Лондо тихо произнес, и его слова прозвучали совсем недружелюбно:

— Я знаю, что вы двое были близки, Г'Кар. Только не делай из меня идиота, предполагая, будто я не замечу очевидного. Я вовсе не собираюсь снова враждовать с тобой, особенно из-за женщины, которая так мало для меня значит.

Ну, мы поняли друг друга? Вот и отлично! Что ж… известно ли тебе о том, что я, как император, обладаю лучшей коллекцией вин на всей Приме Центавра?

— Почему-то, — ответил Г'Кар, — это меня совсем не удивляет.

Лу понимал, что путешествие в Зонос является гарантией того, что Г'Кар, Гарибальди и Лондо, плюс все охранники, которые увяжутся их сопровождать, не вернутся до позднего вечера. На этом и строился его расчет, потому что плащ плохо работал при дневном свете. Лучше всего для этого подходили вечерние часы, а ночью…. ночью, ладно, забудь об этом. Ночью его невозможно увидеть, сколько ни старайся. Плащ будто растягивался во все стороны, и, сливаясь с тенями, растворялся во мраке, от него самого требовалось прилагать минимум усилий, чтобы оставаться незамеченным.

«Плащ» — вряд ли это было точное название. Велш понятия не имел, как это на самом деле следует называть. Быть может, «сеть». Или «экран». Но «плащ-невидимка» [5] Даже по внешнему виду артефакт весьма напоминает плащ-невидимку из романов Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере. — Прим. ред. звучало, на его взгляд, круто.

«Призрак». Он слышал, что его так называют, и прозвище изрядно его забавляло. Если бы они знали. Если бы хоть кто-то из них знал.

Естественно, до вечера он провалялся в постели. Раз уж сказался больным, то наименее уместным с его стороны было бы с цветущим видом шататься вокруг дворца. Поэтому весь день он провел за чтением, при закрытой двери. Еду ему приносили в комнату, а он при этом лежал в постели, закутавшись в одеяло, и настолько отвратительно чихал и кашлял, что слуги торопились как можно быстрее поставить еду и убраться.

Когда солнце коснулось линии горизонта, пришло время действовать.

Лу осторожно достал из двойного дна саквояжа аккуратно свернутый плащ и разложил его на кровати. Ему никогда не забыть того дня, когда он наткнулся на эту штуку во время расследования обстоятельств крушения корабля на Лебеде 4.

Тогда он работал в службе безопасности тамошней электростанции, основанной эксцентричным частным владельцем, который утверждал, что его завод намеревается захватить шайка марсиан, причем не реальных марсиан, а каких-то безумных зеленых человечков с усиками-антеннами. Когда он был там, планетарные датчики засекли вошедший в атмосферу корабль, который свалился в штопор и исчез с экранов радаров так же быстро, как и появился. Велш вошел в состав команды, которую отправили убедиться в том, что это не был корабль безумных марсиан с их смертоносными излучателями, вознамерившихся захватить относительно беззащитный Лебедь 4.

Вот так Велш обнаружил корабль, не похожий ни на один из тех, что ему доводилось видеть прежде. Он чем-то напоминал страшные паукообразные корабли, которые показывали несколько лет назад в «Межзвездных новостях», но, все же, существенно отличался от них. Как будто технология была одна, но стиль и предназначение значительно различались.

Внутри корабля оказался представитель неизвестной ему расы. Даже на Вавилоне 5 он не встречал похожих на него инопланетян. Этот был серокожим и костлявым. Он погиб во время столкновения с землей, но Велш был даже рад этому. Ему что-то не захотелось встретиться лицом к лицу с таким существом, пребывающим в добром здравии.

Пока Лу проводил дальнейший осмотр корабля, приказав своим людям держаться подальше, на случай непредвиденной опасности, он и обнаружил плащ.

Сначала он не только не понял, что это такое, но даже до смерти перепугался. Его привлекла отличная серебристая легкая ткань, из которой был сделан плащ, и он решил его примерить. Внезапно его рука исчезла, и он заорал от страха. Перепугавшись, что теперь навсегда остался калекой, отдернул руку, и она тотчас появилась, будто из ниоткуда. Велш тупо уставился на свою руку, повертел ею в разные стороны, чтобы убедиться в том, что она на самом деле цела и невредима. Затем снова взялся за ткань, но теперь он действовал осторожнее. Лу завернул в нее руку, и та снова исчезла, но, на сей раз, это уже не стало для него полной неожиданностью.

Никогда раньше он не видел ничего подобного. И здраво полагал, что такого просто не может быть при нынешнем уровне развития науки. Больше всего эта вещь походила на сеть-хамелеон, за исключением того, что она скрывала любого, кто бы ее ни надел, аккуратно заменяя его силуэт изображением фона окружающей обстановки. Экспериментальным путем Велш обнаружил пределы его возможностей. В свернутом состоянии плащ не работал. Но стоило его расправить, как он сразу начинал действовать. Ужасно неудобная особенность — однажды Лу оставил его разложенным на кровати, а потом потратил полдня на поиски этой проклятой штуки.

Никто из членов его группы не видел плаща, а он вовсе не горел желанием сообщать им о находке. Напротив, он тщательно спрятал плащ, и впоследствии разумно пользовался им для выполнения различных заданий. У него появилась, как говорил Гарибальди, своеобразная репутация, хотя люди не могли понять, каким образом ему удалось ее заработать.

Так что, оказавшись здесь, на Приме Центавра, Велш накинул плащ, закутавшись в него с ног до головы. Посмотрев вниз, он увидел свое тело. Это была одна из особенностей плаща, в которой он не сразу разобрался. Если полностью скрыться под плащом, то можно было видеть себя. Но, если под плащом оказывалась лишь часть тела, она исчезала с его глаз. Единственное, что он мог предположить, это то, что плащ, каким-то образом, преломлял световые лучи, выводя на передний план изображение подстилающей поверхности. В результате чего окружающие видели стену, а не фигуру на фоне стены. Если бы свет отражался в противоположную от носителя плаща сторону, то внутри него ничего не было бы видно. Определенно, плащ был изготовлен так, чтобы этого не происходило. О самих принципах его функционирования Велш не имел ни малейшего представления.