А. Задорожный - Звездный капитан

— Мы уже в космосе? — спросила она, когда Скайт зашел в каюту.

— Да. И даже прыгнули в гиперпространство. — Скайт подошел к девочке и расстегнул страховочные ремни. — Через два дня будем на Альминаде.

— Это хорошо. Я думала, что мне не удастся улететь с Плобоя. — Ребекка поежилась. — Я даже думала, что скоро умру. Но я обещала, что доберусь домой. Если бы я не сдержала слова, это было бы нехорошо.

— Слово надо держать, — согласился Скайт. — Приводи себя в порядок и приходи в кают — компанию. Необходимо кое — что выяснить. И, полагаю, легкий ужин… — Скайт посмотрел на часы, — или завтрак нам всем не помешает, сил было затрачено немало.

Оставив Ребекку, Скайт пошел к Леонардо.

— Сколько можно ждать? — возмутился тот, когда Скайт появился на пороге. — Я уж думал, ты забыл про меня.

— Смени тон, Лео, — посоветовал Скайт. — Я не твой слуга. Я даже не нанимался куда — либо везти тебя.

— Меня зовут Леонардо, — поправил администратор. — И я, между прочим, на борту не случайно. Ты согласился взять меня с собой.

— Что — то не припомню.

— В баре, когда погас свет, — напомнил Леонардо. — Я спросил: «Можно мне с вами?» — и ты дал добро.

«Вот незадача», — Скайт вспомнил, как перебросился с пижоном парой слов у стойки бара в «Лунном госте». Получалось, что, согласившись взять Леонардо с собой, он словно подрядился на работу. Двусмысленная фраза связала Скайта обязательством: раз пилот дал слово, то отступать не имеет права — доставить клиента на место его обязанность.

— Я не то имел в виду, — растерянно проронил Скайт, заметив, что за последнее время эту фразу произносит уже дважды. Можно, конечно, сослаться на перестрелку, только что толку? Менять что — либо поздно. В сложившейся ситуации любые оправдания бесполезны — слово сказано.

Скайт засопел, обдумывая положение. Два заказа за один рейс — и оба с хорошей оплатой. Планеты, Альминада и Ледна, в одной Галактике, можно сказать, что по пути. С какой стороны ни посмотреть — финансовая выгода. Неужели удача, наконец, повернулась к нему лицом? Даже не верится. Конечно, были проблемы на космодроме, но удалось же вырваться, а это хороший знак. До Альминады их точно не перехватят, так что самое трудное позади… если, конечно, ничего не случится во время полета.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Я от своего слова не отступлю. Но мне нужен задаток. И если мне что — либо не понравится, ты отправишься до Ледны в скафандре. Так что следи за языком и помни — ты на борту временно. Капитан здесь я — и мое слово закон. Неподчинения не потерплю, — с этими словами Скайт Уорнер освободил Леонардо от страховочных ремней.

— Принимаю все условия. — Леонардо извлек бумажник. — Только я хочу, — отсчитывая банкноты, произнес он, — чтобы бомж не появлялся у меня на глазах, а лучше чтобы он вовсе не выходил из своей каюты.

— Лео, уясни раз и навсегда, — Скайт забрал протянутые банкноты, — Хаксли хоть и бомж — человек, как и ты, и имеет такие же права.

— Права у бомжа? — Леонардо презрительно усмехнулся. — Вот увидишь, мы с ним еще намучаемся.

— Посмотрим.

— Посмотрим — посмотрим… Скажи лучше, когда ужин?

— Через час подходи в кают — компанию. — Спрятав деньги в карман, Скайт направился к выходу.

— Раз бомж летит с нами, то цена за перелет должна быть меньше, — язвительно заметил Леонардо, когда Скайт уже собирался выйти в коридор.

Остановившись в дверях, Скайт повернулся и жестко взглянул на пассажира.

— Никаких скидок, — поставил точку в разговоре капитан «Серебряной мечты».

Хаксли освободился сам. Когда Скайт зашел в его каюту, он стоял у экрана — иллюминатора и смотрел в глубины космоса. Глаза бродяги возбужденно сверкали. Космический полет действовал на него опьяняюще.

— Последний раз я смотрел на звезды через иллюминатор пять лет назад, — не отрываясь от вида за стеклом, сообщил Джон. — Тогда челнок вез меня на Плобой.

— Ты был пилотом? — поинтересовался Скайт.

— Служил на флоте космическим истребителем, — с гордостью сообщил Джон и в доказательство указал на стертые лычки, украшающие лацкан бомжовского плаща.

Скайт поморщился.

— Ты мне не веришь? — заметив реакцию капитана, спросил Джон.

— Почему не верю? — Скайт пожал плечами. — Верю.

Но его слова не убедили Хаксли. Джон привык, что обычно люди, которым он рассказывал о своем боевом прошлом, не верили грязному, опустившемуся пьянчужке. Ничего удивительного — разговоры, по большей части, происходили за кружкой дешевого пива, а слушателями являлись такие же неудачники, как он сам. Хаксли не заботило мнение собутыльников в Диртслуме, но ему почему — то хотелось, чтобы именно Скайт Уорнер поверил, что раньше Джон Хаксли был асом — истребителем.

— Мы ведь с тобой заочно знакомы, — сказал он Скайту.

— Каким образом? — с некоторым недоверием спросил Уорнер и, прищурившись, внимательно посмотрел на Джона.

— Битва у «Желтой Розы–3», — ответил тот. — Тогда пиратский звездолет «Валрус» попал в засаду генерала Каннона. Я был командиром звена истребителей на эсминце «Быстрый».

— Помню, — сказал Скайт. — Славная была битва. Тогда нас чуть не прижали. Прямое попадание ракеты вывело из строя прыжковый двигатель. Если бы не удалось вовремя восстановить подачу энергии, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Только благодаря чуду «Валрус» выбрался из той передряги.

— Это я выпустил ракету в правый борт вашего корабля, — признался Хаксли.

Скайт задумался. Исповедь бродяги всколыхнула в памяти давнишние события. Взрыв не только вывел из строя прыжковый двигатель, тогда погибли многие члены команды, среди них были и друзья Скайта Уорнера. Признайся Джон раньше, Скайт, не задумываясь, пустил бы ему кровь. Но с тех пор когда он был пиратом, прошло столько лет «Валрус» стал частью истории. У Скайта теперь иная жизнь — жизнь честного гражданина Союза Независимых Планет, завоеванная кровью в войне с синтетойдами. Скайт не имеет права судить человека, исполнявшего приказ; скорее Хаксли может упрекнуть Скайта в пиратском прошлом. Жизнь поставила все на свои места, рассудила двух бывших — пирата и военного летчика.

— То было в прошлой жизни, — сказал Скайт.

— Много парней не вернулось домой, — скорбно произнес Хаксли. Его голос стал напоминать причитание лежащего на смертном одре.

— Но ты — то вернулся, — заметил Скайт.

— Лучше бы я остался с ними. — Хаксли тяжело вздохнул. Из глаз бродяги вот — вот готовы были хлынуть слезы.

Скайт поморщился. Упадническое настроение пассажира действовало угнетающе.

— Скажи мне, чем лучше мертвых тот, кто живет прошлым? — Скайт собирался взять Хаксли за плечо, чтобы встряхнуть, но в последний момент побрезговал. — Не хочу больше слышать причитаний на борту своего звездолета. Приведи себя в порядок. Сними плащ — от него воняет. — Скайт демонстративно потер себе нос. — В шкафчике есть пакет одноразовой одежды. Свою сложи в мусорный мешок — когда будешь покидать звездолет, заберешь с собой.