Михаил Дубаков - Надрывы

Внезапно взгляд прояснился и большое поле без единого деревца величественно выплыло из ниоткуда. Смотреть и мыслить — вот и все, на что был способен сейчас император.

На поле друг перед другом выстроились две огромные армии. В одной стояли четыре хирда гномов, кавалерийские полки Пограничного Королевства, панцирная пехота и конница империи, на двух небольших холмах организованными группами стояли лучники. Перед выстроенными полками на гарцующем коне величественно двигался всадник. Подбитый алым черный плащ, накинутый поверх кирасы, развевался на сильном ветру, конь недовольно всхрапывал, когда всадник резко натягивал поводья и заговаривал со стоящими в строю солдатами. Черный дракон, пронзенный двуручным мечом, выделялся на блестящей кирасе. Взгляд императора плавно приблизился, и он узнал в этом всаднике себя…

Потом ему показали другую армию: огромные твари в полных доспехах с длинными мечами, какие-то странные ломанные хирды темных гномов со злобными красными глазками, полчища здоровенных черных орков и чуть менее сильных серых, небольшой отряд сутулых фигур в грязно-коричневых плащах, несметное число герров, совершенно непримиримых прежде племен, и над всем этим воинством высоченная фигура в просторном голубом балахоне.

В повелительном жесте взметнулась костлявая рука, злорадно сверкнули утопленные в обтянутом серой кожей черепе небесно-голубые глаза и громада скалящихся, рычащих и выкрикивающих победоносные лозунги существ ринулись вперед.

Десяток имперских магов, объединив усилия, сотворили огромное огненное кольцо вокруг атакующих, но оно с тихим шипением разбилось о бледно-голубое свечение, окутавшее каждого воина противника. Заклятие Временной Петли не удалось, заклятие локального схлопывания пространства провалилось. Казалось, что через голубое свечение не могло проникнуть ни одно заклятье. Устремились ввысь стрелы и арбалетные болты, сопровождающиеся оценивающими взглядами стрелков, бессильно падали на землю рядом с неприятелем. Враг приближался. Копейщики сомкнули ряды, выставив длинные пики, но наконечники плавились и стекали на землю при соприкосновении с голубым сиянием. Мечи и секиры поднимались и опускались лишь для того, чтобы бессильно скользнуть по неуязвимой лазури.

И тут началось… Редкие стрелы нападавших не знали промаха и по скрытой причине с легкостью пробивали доспехи, двуручные мечи великанов попросту сминали воинов, небольшие, но тяжелые секиры темных гномов находили малейшие щели в защите, неуклюжая кавалерия орков совершенно необъяснимым образом разметала блистательную конницу д'аркарцев, а за всем этим возвышалась и злорадно ухмылялась огромная фигура в голубом балахоне.

Император проснулся в холодном поту, судорожно хватая ртом воздух: перед глазами стоял туго обтянутый кожей череп с небесно-голубыми глазами, злобными, яростными, их взгляд парализовывал сознание, а сердце замирало. Медленно возвращалось ощущение реальности, ночные звуки тихо прокрались в нечувствительные уши, перекрывая гул мистической битвы, свежий ночной воздух живительной силой наполнил легкие.

Император с трудом помотал головой и тяжело уселся на кровати. Ощущение безысходности и полное опустошение царили в растрепанных мыслях.

— Проклятье! — скрежетнул он зубами. — Что за наваждение…

Он больше и не пытался уснуть, встретив мрачный рассвет, прогуливаясь по лагерю. Из-за тяжелой пелены серых туч вяло поднималось размытое светлое пятно солнца. По всему лагерю зазвучали зычные голоса десятников и сотников, выстраивающих отряды, зазвенела конская сбруя и тяжелые доспехи. Спустя час имперская армия, длинной цепочкой растянувшись по предгорьям, направилась к западной оконечности Вартовых гор.

А с этой ночи император стал ненавидеть голубой цвет.

********************************************************************************

Глава 12.

"- Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды.

Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в

чем фокус! И вообще не может сказать, что он

будет делать в сегодняшний вечер".

Михаил Булгаков "Мастер и Маргарита".

— Никак невозможно противиться этакой силище! — убежденно говорил Арин, один из вождей гномов. — У нас-то, поди, и восьми тыщь нету, а чародеев и вовсе трое, да, к слову, в ратной магии чародеи-то наши несведущи. Смахнет нас имперская пешая рать с поля побоища и, заметь-то, даже не заметит. Так, ровно кучку сора… Нету возможности, покидать надо горы наши родственные, покидать и шибче!

Спор разгорался. Гномы разделились на две не совсем равные половинки: одна из них, та, что побольше, ратовала за отступление, другая — за решительный отпор. Аргументы приводились веские, так что оппоненты не сразу находились с ответом.

— Кто ж стремиться с имперской армией на сквозном поле схватку учинить? — удивился Стар. — Обереги на наших вратах, поди, надежные, клали их не вдруг, а на века. Сокрыта от нас истинная мощь их, так что имперские волшебники могут зубья себе на них и пообломать…

— Но также нет подстав сомненья держать, что маги не одюжат обереги-то наши, — заметил Караг Вар, глава шпионской гильдии подгорного царства. Гильдия слыла крепкой и разветвленной, поэтому осведомленность Караг Вара не вызывала сомнений. — В империи слабосильных магов вовсе нет, а тем паче посреди ратных…

— Пусть и так, — заговорил Сторог Тьер, главный, после короля, воевода гномьей армии. — Пусть и сунутся они в нутро… Места-то для маневра пшик, широкий строй не разгортнешь, более десятка в ряду не станет. Сотня арбалетчиков при известной роли мага сдержат…

— Допустимо… — протянул Караг Вар, размышляя. — Но нету мага-то, наши не одолеют в открытую имперских ратных чародеев, в минуту наших сомнут…

— Но дюжина дней-то у нас имеется, чтобы разыскать удобного мага, — нахмурился Стар.

— Где? — безапелляционно спросил Тьерин, глава худосочной магической гильдии. — У нас таких и в помине нет!

— А коли на стороне сыскать? — прищурился Стар.

— Ну, корыстных среди чародеев небогато, — Караг Вар словно что-то перебирал в памяти, — но попробовать возможно.

— А вдруг не отыщется? — Арин покачал головой. — Тогда что? Уходить надо! В горы Стальковые уходить.

— А может, повиниться императору, испросить прощения, выкуп заплатить? — робко начал Вьеркин, глава торговой гильдии.

— Выкуп? — зло выдохнул Стар. — Повиниться? Может, ты еще и виновных выдать соблаговолишь?

— Не горячись, почтенный Стар, — Вьеркин примирительно поднял руку. — Не такое уж непутевое мое предложение. Возможно, император примет наши извинения и…

— Нет! — проревел Стар. — Чтобы мы, гномы, потомки Великого Кузнеца, хранители Священного Молота, извиненья держали перед людьми? Их племя, неведомо когда произошло на свет и еще неизвестно как! Ну уж нет! Я, скорее, выйду один супротив цельной армии, нежели унижаться буду перед ними!