Михаил Дубаков - Надрывы

В следующее мгновение Мелт перевалился через лошадиную спину, сделал сальто после приземления на руки, вскочил и резво сиганул в кусты, довольно редкие, но на конях там проехать быстро было проблематично.

— За ним! — прокричал десятник. — Взять живого, а лучше мертвого! Арбалетчики на изготовку! Стреляйте!

Семеро ловко соскочили с коней, выхватили арбалеты, умело натянули тетивы и выстрелили — все болты просвистели мимо, лишь один попал в руку, не пробил скафандр.

— Что за ерунда! — пробормотал тот, кто попал. — А ну-ка мы его заговоренным-то болтом…

С этими словами он тщательно прицелился и спустил тетиву. Со странным свистом посеребренный болт прорезал воздух и попал точно в правый бок. Капитан неуклюже споткнулся, пробежал еще несколько метров неуверенными шагами и упал.

Теряя сознание, он недоумевал, что же это за оружие такое здесь есть, которое пробивает навылет спецскафандр, пусть и несколько облегченной модели. УПИК с тревогой пищал о повреждении правого легкого и печени, настаивая на скорейшей госпитализации, но капитан уже не слышал этого.

— Молодец, Дьюри! — десятник залихватски хлопнул удачливого арбалетчика по плечу. — Император узнает твое имя!

Дьюри гордо улыбнулся, низко поклонился десятнику и вскочил в седло, укрепив арбалет на спине.

— Эх, кабы вернуть болт магический… последний ведь… — пробормотал он себе под нос невесело, — да уж исчезают они бесследно после выстрела…

— Сволочи, — сквозь зубы выдавил Корни, видя, как безжизненное тело Мелта взваливают на коня. Он не сомневался, что может разорвать свои веревки с легкостью, но что потом? Он не устоит против девятнадцати, тем более здесь есть арбалетчики. Поэтому ничего не оставалось, как сжать зубы, собрать волю воедино и ждать…

Минуло два дня непрерывной скачки. Лошади менялись три раза, всадники устали безмерно без сна, но не смели остановиться, приказ императора был важнее жизни любого из них, тем более впереди маячила награда. Поэтому скачка продолжалась.

Автодоктор старался вовсю, вовремя включенный УПИКом, он не давал капитану умереть. Рана не кровоточила, но и не затягивалась, все силы организма сосредоточились на ней, и, если бы не скачка, Мелт бы уже пришел в себя. А так его состояние не улучшалось, хотя и хуже ему не становилось.

— Знамена империи! — воскликнул один из всадников.

— Вперед, пока светло! — повеселевшим голосом прикрикнул десятник, и лошадям дали шпор.

Лагерь встретил их светом костром и факелов.

— К императору! Срочно! — бросил десятник стражам у имперского шатра.

— Вопрос? — непробиваемо и бесцветно поинтересовался глава охраны.

— Первостепенное дело государственной важности!

— Суть?

— Мы доставили императору того, кого он приказал найти.

Глава охраны кивнул и скрылся в шатре. Через несколько минут оттуда буквально выбежал правитель, на ходу пристегивая ножны с клинком.

— Где?! — возбужденно спросил он.

— Вот он! — почтительно поклонился десятник, стаскивая тело Мелта с лошади и кладя его к ногам правителя.

На губах императора застыла торжествующая улыбка.

— Завтра будет казнь.

— Он и так едва жив.

— Лучшего лекаря! Чтоб завтра этот человек был в сознании! — резко крикнул правитель. — Кто отличился? — обратился он к десятнику.

— Адепт Свейрат помог схватить его, а вот он, Дьюри, — десятник показал рукой на арбалетчика, — снял его при попытке убежать.

— Ты отныне сотник, — обратился император к десятнику.

— Дьюри!

— Ваша светлость… — арбалетчик преклонил колено.

— Ты будешь сотником в моем полку арбалетчиков. Всем выдать по три десятка сребреников!

— Слава императору! — восхищенно прокричал отряд.

— Удачный день! — прошептал правитель, вновь бросив взгляд на человека, которого так долго искал.

— У нас тут еще его спутники, двое…

— Завтра будет казнь, — вновь повторил император. — Четвертование. Сарайэн!

— Да, мой повелитель!

— Чтоб завтра к обеду все было готово! Понял?

— Непременно, мой повелитель.

Император еще раз посмотрел на Мелта, над которым уже склонился его личный лекарь, и пошел спать. День действительно был удачным, тем более что завтра должны были сдаться гномы, и сдаться без боя, чего еще никогда не делал их народ.

***

— Летят! Летят! — возбужденно замахал руками дозорный.

И действительно, через минуту все ожидающие заметили три черные точки, летящие с северо-запада. Точки росли, не спеша и величественно превращаясь в реголдов, крылатых символов зо-г-аров. Реголды лихо спланировали на площадку возле Дворца Заката, прямо возле Верховного и его свиты.

— Приветствую тебя, Хранитель, — с едва заметной улыбкой на губах произнес Верховный.

Хранитель припал на колено, отстегнул от пояса ножны и на вытянутый руках поднес их правителю зо-г-аров.

— Седой Клинок возвращен в обитель предков, — тихо, но с гордостью сказал Хранитель.

— И за это тебе даруется прощение, Хранитель, по твоей вине все хлопоты…

Хранитель покорно склонил голову:

— Это просто удача, что зеркало в пустыне наконец смогло пробить завесу…

— Да, мы этого не предусмотрели, а договоренная партия реголдов сгинула… Тем не менее, можно начинать! Все готово.

— Был совет?

— Да, родраги там также присутствовали. Послезавтра начинается великая война… Недоставало только Седого Клинка.

— Много странного творится в мире… — Хранитель, поднявшись с колен, поджал жестокие губы.

— Так что же?

— Мистическая связь Мертвого озера с каким-то лесным, а еще я сражался с золотым драконом-оборотнем.

— Драконом-оборотнем? Уж не привиделось ли тебе? — нескрываемое удивление отразилось на лице Верховного. — Возможно ли это?

— Говорю, что видел. Восемь моих помощников погибло по его вине, — слегка обидевшись, ответил Хранитель.

— Странно… — нахмурился Верховный.

— Да уж… — вздохнул Хранитель.

— Попробуй что-нибудь о нем выяснить.

— Слушаюсь, — кивнул Хранитель.

— Как только что-нибудь узнаешь, немедленно скажешь мне.

— Слушаюсь, — вновь кивнул Хранитель и удалился, отставив Верховного одного.

— Быть такого не может… Бред какой-то… — бормотал правитель, оставшись сам с собой. — Это просто невозможно…

***

Аркин ошеломленно оглядывался по сторонам: какие-то странные белесые стены без всяких надписей и знаков, лепной потолок с вычурным орнаментом, мозаичный пол, ни единого стула, стола, полки — совершенно пустое помещение. Что-то волновало его, какое-то смутное чувство незавершенности. Аркин всмотрелся внимательнее: так и есть, в комнате не было ни дверей, ни окон, только белые стены, мозаичный пол и потолок с лепкой.