Олег Авраменко - Галактики, как песчинки

«И всё равно, – подумала я. – Что-то здесь не так…»

Таинственный визитёр, которого Аня с Олегом запросто называли Пашей, прибыл примерно через четверть часа. В полном согласии с моими ожиданиями, им оказался невысокий светловолосый парень, чьё лицо, симпатичное, но не слишком выразительное, неизменно присутствовало во всех сюжетах новостей, посвящённых жизни царского двора. Он был на полгода старше Олега, и через два с половиной месяца ему должно было исполниться восемнадцать. Как и на большинстве человеческих планет, на Новороссии эта дата означает совершеннолетие – рубеж, перешагивая который, подросток становится молодым человеком, получает все гражданские права взрослого члена общества и одновременно теряет целый ряд привилегий, положенных детям.

Впрочем, великий князь Павел Александрович, единственный сын государя и наследник престола, являл собой исключение из этого правила – совершеннолетним он стал в свой пятнадцатый день рождения. Сей правовой казус возник четыре века назад, когда царь Михаил III перед сложной медицинской операцией с весьма неопределённым исходом издал указ, которым понизил порог совершеннолетия для цесаревичей на три года. Сделано это было ради того, чтобы в случае его смерти власть в стране перешла непосредственно к его пятнадцатилетнему сыну, минуя надлежащее в таких случаях регентство. К слову сказать, операция прошла успешно и Михаил III царствовал ещё два десятка лет, однако свой указ оставил в силе. Не отменили его и последующие правители Новороссии.

При встрече с наследным принцем мы с Эстер постарались как можно убедительнее разыграть сцену узнавания – от слегка недоуменного выражения на лице «где-то я его уже видела» до широко распахнутых от изумления глаз «ведь это же… да, точно!» Не знаю, насколько удачно получилось у меня, зато Эстер была неподражаема.

А цесаревич, пожав нам обеим руки, с места в карьер заявил:

– Меня зовут Павел. И обязательно на «ты». Только так и никак иначе. Договорились?

– Да, Павел, – ответила я, а Эстер лишь молча кивнула.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Сразу чувствуется, что вы с других планет. Наши соотечественники, даже убеждённые республиканцы, поначалу робеют, когда я прошу их обращаться ко мне по имени. А вы спокойно смотрите на меня и, небось, думаете: «Надо же, демократа из себя корчит!»

– Если честно, то я действительно так подумала, – с милой непосредственностью призналась Эстер.

Павел повернулся к Ане и Олегу:

– Друзья, полетайте минут двадцать над лесом на моей тачке. Для отвода глаз, чтобы Вейдеру было легче дурить Транспортный Контроль. А я тем временем пообщаюсь с барышнями.

Оба поняли, что он просто хочет поговорить с нами с глазу на глаз, однако не стали возражать и послушно забрались в кабину. Когда флайер улетел, цесаревич опустился на траву, скрестив ноги, достал из кармана сигарету и закурил.

– Только не рассказывайте об этом никому, – произнёс он, пряча в карман зажигалку. – Если мама узнает, что я курю, то очень расстроится.

В ответ мы с Эстер неопределённо кивнули и присели напротив него. Где-то с полминуты Павел молча глядел на нас. Не пристально, не изучающе, а скорее с любопытством, как смотрят на редких зверушек. Затем решительно сказал:

– Ладно, девочки, у меня мало времени, так что обойдёмся без предисловий. Пожалуйста, назовите свои настоящие имена. И звания, если они есть.

От неожиданности я закашлялась. Весь мир померк в моих глазах, как будто меня огрели дубинкой по голове. Откуда-то издалека, словно сквозь плотный слой ваты, до меня донёсся озадаченный голос Эстер:

– Что… о чём ты говоришь?

Она продолжала играть, изображая святую невинность. А я так не могла. К тому же я понимала, что это бесполезно. Мы сели в лужу, нас раскусили. Весь хитроумный план главного командования пошёл коту под хвост…

– Нам известно, что вы не те, за кого себя выдаёте, – между тем продолжал Павел. – Ты, Рейчел, не с Аррана, а ты, Эстер, не с Земли Вершинина. Вы агенты свободного человечества. И не только вы двое – мы знаем и о других ваших товарищах.

Уже окончательно добивая меня, цесаревич назвал остальных членов нашей разведгруппы. Назвал по здешним, вымышленным именам, но назвал всех без исключения, в том числе и Валько. А на десерт он предположил, что я являюсь командиром отряда, поскольку другие ребята были внедрены либо в семьи местных подпольщиков, либо в интернаты, а я единственная, кто легализовался на Новороссии вместе со взрослыми агентами.

– Вероятнее всего, – подытожил Павел, – операцией руководит твой вроде-как-отец. А твоя вроде-как-мать ему помогает.

Он ошибся только в одном – назвав моего отца «вроде-как-отцом». Во всём же остальном попадание было стопроцентным.

Немного опомнившись от потрясения и взвесив все «за» и «против», я решила, что терять больше нечего. Всё и так уже потеряно, наша миссия потерпела фиаско и дальнейшее притворство бессмысленно. Поскольку нашей жизни или свободе пока ничто не угрожало, я не стала произносить кодовую фразу для активизации миниатюрного передатчика, встроенного в мою правую серьгу. В нештатных ситуациях мы имели право действовать по своему усмотрению, а сейчас как раз возникла эта самая нештатная ситуация. При данных обстоятельствах откровенность была лучшей из возможных линий поведения. Поэтому я напрямик сказала:

– Меня зовут Рашель Леблан, я мичман Военно-Космических Сил Земной Конфедерации.

После этого и Эстер ничего не оставалось делать, кроме как представиться.

Павел выбросил наполовину скуренную сигарету и удовлетворённо кивнул:

– Это уже лучше. Теперь мы можем поговорить начистоту.

– И первый вопрос, – подхватила я, – как вы нас вычислили?

– Насчёт этого могу вас успокоить: лично вашей вины здесь нет. Вы были разоблачены ещё в процессе внедрения информации о вас в планетарную сеть. Это заслуга Вейдера. Вы ведь уже слышали о нём?

– Да, слышали.

– Он-то и постарался. Мы уже давно ждали чего-то подобного.

– Что к вам подошлют агентов-сверстников? – на всякий случай уточнила я.

– Совершенно верно. Так что мы были начеку.

Я растерянно тряхнула головой.

– Но тогда… тогда я ничего не понимаю. Раз вы знали, кто мы, то почему просто не проигнорировали нас?

– Поначалу мы так и собирались поступить. Однако позже поняли, что это будет ошибкой. Если мы не пойдём с вами на контакт, то ваше руководство предпримет другие меры, возможно, самые радикальные. Поэтому мы решили принять вашу игру и позволить вам проникнуть в нашу организацию.

Я вспомнила, как вчера «обрабатывала» Олега Рахманова, и мне стало стыдно. Ведь я, дурочка, страшно гордилась тем, что так ловко подцепила его на крючок, а на деле оказывается, что он просто игрался со мной…