Майкл Гир - Реквием по завоевателю

Браен кивнул.

— Да, но не только это. Оказалось, что машине известно многое о риганском дивизионе под командованием Синклера Фиста. Это может свидетельствовать только об одном: мы являемся отнюдь не единственным источником информации для машины об обстановке в пределах свободного космоса.

Лицо Хайда осунулось, в выцветших голубых глазах появилась озабоченность.

— Конечно, лучше нам знать… Но, господи, как все плохо! Наше положение становится день ото дня все более шатким.

Браен кивнул и перевел взгляд на молодых людей, которые с явной заинтересованностью внимали разговору между двумя учителями.

— Вам надо связаться с Бутлой Ретом, — сказал им Хайд, вновь срываясь на кашель. — Это единственный человек, на которого можно рассчитывать. Это единственный человек, который в состоянии уберечь нас от поражения. Отныне он должен быть нашими руками и ногами.

— Будет сделано, — пообещал коллеге Браен, слегка похлопав его по отекшим ногам. — Давайте молиться, чтобы мы не опоздали.

— Да, — прохрипел Хайд, судорожно вбирая воздух во вздымавшиеся легкие. — Все это могло свалиться на нас еще пятнадцать лет назад.

— Но не свалилось, — вздохнул Браен. — Нам приходится расхлебывать это сейчас. — Он взглянул на молодых людей, стараясь строгим взглядом усилить значение своих слов. — Если мы позволим себе допустить ошибку, джентльмены, она будет последней.

Скайла Лайма нырнула в черную дыру переулка, уже давно заметив за собой «хвост». Пришлось продвигаться в темном пространстве на ощупь, осторожно делая очередной шаг. Она прислонилась к стене крайнего дома. Ее пальцы скользили по влажным, неровным кирпичам, все мышцы тела напряглись, ноги пружинили. Нервы были на пределе с того самого момента, как Или Такка объявилась в Управлении каторжных работ. Когда она уходила, Скайла столкнулась с ней лицом к лицу.

«Если бы не вуаль, я была бы уже холодным трупом.»

Откуда-то сверху распространялся тонкий аромат корицы. Кому-то выпало сегодня вкушать деликатесы, а кому-то стоять в кромешной темноте, прислонясь к грязной кирпичной стене и, возможно, готовиться к бою.

Совсем рядом за углом шевельнулась какая-то смутная тень. Скайла тут же заняла боевую стойку и вытащила из-за пояса вибронож. Справа шаркнула по мостовой чья-то нога. Кто это может быть? Один из агентов Или? Просто ночной разбойник?

«Ну иди же, иди… Еще пару-тройку шагов…»

Темнота тяжким грузом навалилась на плечи. Она почувствовала, как с шеи вниз побежала струйка холодного пота, замерла где-то на груди и впиталась в ткань боевого скафандра. Сердце билось, словно птица в тесной клетке.

«Черт, темно — хоть глаз выколи! Ад какой-то. Ну где же ты, дружок?»

Почти перед ней послышался еле различимый шелест одежды. В переулок скользнула неясная тень. Скайла сделала в темноте примерный расчет и нанесла два сильнейших удара: один кулаком — предположительно в лицо, другой ногой — по коленям. Оба удара достигли цели. Тень что-то нечленораздельно поворчала и рухнула на мостовую. Скайла отошла на шаг назад и приготовилась к отражению контратаки, которой, однако, не последовало. Упавший зашевелился и сделал попытку подняться. В ту же секунду Скайла по-кошачьи подкралась к нему и приставила к горлу включенный вибронож. Человек судорожно сглотнул и затаил дыхание.

Лезвие вибрировало.

Достав из кармана небольшой фонарик, она включила его и направила узкий луч прямо в лицо ночного преследователя.

Прошло несколько секунд, прежде чем она узнала грубоватые черты.

— Никлос!

Он застонал, еще раз сглотнул и зажмурился от слепящего света.

— Говори, — прошипела Скайла. — И быстро! Ты, очевидно, чувствуешь лезвие возле твоего горла? У меня терпение на пределе. Мне не нравятся мужчины, которые крадутся за мной по ночным улицам. Это заставляет меня относиться к ним с подозрением.

Он кивнул, не открывая глаз и интуитивно пытаясь отклониться от орудия смерти, сотрясавшего воздух в каких-то миллиметрах от его шеи.

— Говори!

— Я просто… Решил проводить тебя, крошка… Я… О, боже! Убери нож! — закричал он почти истерично и судорожно подался назад.

— Не испытывай мое терпение, — проговорила она и мгновенно переместила нож от шеи к паху. — Говори, скотина, иначе до конца жизни кровью мочиться будешь!

— Я просто… Честно, просто хотел проследить за тобой до дома, чтобы знать, где ты произрастаешь! Ты такая красивая… Такая милая… Любой мужчина гордился бы тем, что трахнулся с тобой…

Скайла передвинула нож на несколько миллиметров в сторону внутренней поверхности левого бедра… И тут же в воздух полетели мельчайшие клочья ткани и на мостовую закапала кровь.

— Ты лжешь! Смерти ищешь? Молодец, хорошо держишься. Это еще более подозрительно. — Она приблизила нож к паху. Глаза ее сузились. — Почему ты себя так ведешь? Вот вопрос! Кто же твои хозяева, что смогли воспитать в тебе такую преданность. Или… страх? Или Такка?! Говори, гад! — Она жестко усмехнулась. — Значит, Или Такка? Что кривишься? Не нравится мысль?

— Не нравится, — почти спокойно ответил он. Такое самообладание в подобных обстоятельствах ее всегда изумляло.

— Только не Или.

Она на минуту задумались, не спуская, однако, с него настороженного взгляда.

— Ты не похож на уличного лоточника. Ни по виду, ни по разговору. Слишком высоко держишь голову, для мелкого торговца это не характерно. И вообще… Ты профессионал. Если и думаешь что-то скрыть, то тебе это не удалось. Хочешь, чтобы я продолжала?

Кривая усмешка исказила его лицо.

— Полосни мне по горлу и все закончится, крошка.

Скайла отрицательно покачала головой, продолжая задумчиво разглядывать его.

— Допустим, про Или я тебе поверила… Давай-ка вместе покопаемся в твоей памяти, если ты сам не можешь в ней разобраться, идет?

— Попробуй, — усмехнулся Никлос, тяжело сглатывая.

Все-таки она нечаянно задела его ножом по горлу, так как по шее сползла тонкая струйка черной в темноте крови. Она увидела, что он окончательно успокоился, полагая, что она зашла в тупик и не знает, что с ним делать.

Между тем Скайла незаметно опустила руку в карман и достала оттуда поблескивающий в отблеске света фонаря пузырек. Она осторожно открыла его зубами и приставила горлышко к его рту.

— Ну-ка, глотни, — скомандовала она неожиданно строго. — Митол развяжет тебе язык.

С этими словами она опрокинула пузырек прямо ему в рот. Он чуть запоздало дернулся и попытался скинуть ее с себя, одновременно плотно сжав губы. Рассерженная Скайла изо всех сил ударила его коленом в пах и, когда тот вскрикнув от боли, открыл рот, в него залилось несколько больше жидкости из пузырька, чем она хотела.