Майкл Гир - Ответный удар

Со времени обоснования на Тарге обязательные ежедневные тренировки были неотъемлемой частью жизни дивизии. Именно поэтому Первой Тарганской Штурмовой удавалось достичь невозможного. Раз за разом она ставила рекорды. В настоящий момент отрабатывалась адаптация к непривычной окружающей среде.

— Да ты с ума сошел! — рявкнула Райста, в черных глазах которой светилось недоверие.

— Если уходить от корпуса не далее, чем на пять метров, ничего не случится.

— Ты поджаришь свою задницу, вот что случится!

— Но на мне защитный костюм.

— Ты можешь погибнуть. Еще никто не выходил в открытый космос в нулевой сингулярности! С кем ты там собираешься сражаться? Снаружи только темнота да сгустки радиации.

Однако в глазах Командира Брактов светилось невольное восхищение. Райста начала понимать берсеркерские методы Мака. Последний раз Мак Рудер выходил в открытый космос с «Гитона», когда они захватывали «Маркелос» на скорости света.

Две трети всей его команды — штурмовики, прошедшие подготовку на планете, — не смогли собраться с духом, чтобы нырнуть в это совершеннейшее безумие искривленных пучков света и причудливых красок.

Мак Рудер дал себе обещание, что такой, провал больше никогда не повторится. Сейчас он первым исследовал новое пространство, в котором будут работать его люди. На этот раз он превзошел сам себя. Команда рассыпалась по выщербленному корпусу «Гитона», протягивая аварийный шнур через поля нулевой сингулярности, представляющие собой жуткий радиационный ад. Из-за того, что тела людей обладали массой, лучи света, попадая в глаза, играли со зрением самые невероятные шутки: полностью смещали цветовую гамму, заставляли окружающие предметы волнами плескаться то вперед, то назад. Неверный шаг означал верную гибель. Особенно если человека выталкивало вверх, в пространственно-временное искажение, причиной которого являлась генерация нулевой сингулярности. Если бы человек оказался внутри такого поля, то волновые эффекты вызвали бы мгновенную смерть, искать тело было бы бесполезно, а струя плазмы прорвалась бы в Свободное пространство и устремилась бы к Запретным границам, независимо от направления «Гитона».

— НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ! — приказал себе Мак и, закусив губу, сосредоточился на жужжащем вибрировании шнура в том месте, где он проходил через зажим нулевой гравитации на ремне скафандра. Мак поднял глаза, испуганный тем, что творилось с электронными часами, располагавшимися на левой части шлема. Цифры внезапно стали кроваво-красными, а секунды, которые бежали немного медленнее, чем билось его сердце, вдруг почти остановились. Еще хуже было то, что фотоны принялись выкидывать странные трюки. Казалось, сами часы заскользили по стеклу шлема.

Мак Рудер был одет в специально сконструированный костюм, состоящий из нескольких слоев: свинцовая фольга, прокладочный материал, поляризованная керамика, а между ними плотные оптически-направленные волокна, служившие для отражения радиации. Поверхность костюма была отполирована до такой степени, что блестела как позолоченное зеркало. Лицевой щиток шлема был полностью светонепроницаем, что позволяло избегать ловушек радиации, мощность которой возрастала в геометрической прогрессии: все, что исходило от корпуса корабля, начиная с тепловой энергии, и заканчивая рентгеновскими лучами, — герметически изолировалось нулевой сингулярностью, дожидаясь того момента, когда «Гитон» перейдет в реальную Вселенную. Только тогда снова вступит в силу закон сохранения энергии, и поток радиации у стремите я в материальный космос, которому принадлежит.

По пальцам Мака скользнул узел, и он натянул свой конец троса, чтобы погасить инерционное движение тела. Перебирая ладонями и подтягиваясь, он стал медленно передвигаться по веревке, пока, наконец, не добрался до Реда, чьи невидимые руки сгребли его в охапку. Они обнялись, стукнувшись шлемами. Реду, по-видимому, совсем не хотелось размыкать объятия, и Маку пришлось приложить усилие, чтобы высвободиться из сильных рук.

Здесь, вне корабля, где энергетические уровни были невероятно высоки, естественно, не работала и связь. Посланное сообщение, точно так же, как и хронометр в его шлеме, сместилось бы и свернулось в спираль, словно струйка холодного эштанского меда.

Пока все шло хорошо. Мак сделал глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться. Казалось, даже мозг стал вялым. Следующий участок — самый трудный — был его. Мак продвинулся по шнуру еще немного и закрепил швартовое кольцо на корпусе корабля. Когда он наклонился, свет внутри его шлема внезапно стал странно синим, а когда Мак повернул голову, превратился в желтый.

— Черт бы побрал эту гадость, — прошептал Мак, чтобы скрыть страх.

ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ВЫЙТИ САМ, МАК!

Можно развалиться на диване, распределить обязанности и преспокойно дрыхнуть. Но нет! Это — не для него. Мак Рудер всегда поступал так, чтобы не стыдно было посмотреть в глаза своим подчиненным. Такое взаимное уважение способствовало поддержанию в дивизии боевого духа.

Напуганный чуть ли не до безумия, он обязан был взять инициативу в свои руки. Задача Мака заключалась в том, чтобы протянуть трос вдоль корпуса корабля к вентиляционной трубе, затем пробраться на другую сторону звездолета и прикрепить его к кольцу входного люка. Единственным ориентиром для него служил сварной шов на корпусе судна, который нужно было постоянно нащупывать, чтобы не потеряться в этой кромешной темноте. Возле корабля Мака Рудера удерживало два магнита, прикрепленные к ремню.

— Ты впадешь в панику там, в этом мраке, и погибнешь! — упорствовала Райста.

ВСЕ В ПОРЯДКЕ, МАК. ВЕДЬ РЕД НЕ ПАНИКУЕТ.

Черт его знает, как он держится. Что ни говори, у Реда отличные, надежные швартовые кольца, которые помогают ему продвигаться вперед.

ТЫ МОЖЕШЬ ДЕЙСТВОВАТЬ ТАК ЖЕ.

В горле Мака Рудера стоял сухой ком, словно он проглотил завязанный в узел носок.

ТОЛЬКО НЕ ТЕРЯЙ ГОЛОВЫ. ДУМАЙ.

Заставив себя выровнять дыхание, Мак нащупал на поясе магниты, вслепую подключил их и нагнулся, чтобы отмотать виток троса. Прицепил один конец к швартовому кольцу и дважды проверил прочность крепления, чтобы убедиться на все сто процентов, что трос не оторвется от корабля. Сердце бешено колотилось в его груди. Рукой, затянутой в перчатку. Мак провел по видавшей виды металлической обшивке судна, отыскивая сварочный шов.

— Благословенные Боги, не оставьте меня!

Установив первый магнит. Мак выпустил из рук швартовое кольцо. Если его начнет относить от корпуса, у него останется один единственный шанс на спасение: он должен будет успеть схватиться за трос прежде, чем расстояние между ним и судном достигнет пяти метров.