Дэвид Вебер - Грядущая буря

— И насколько действительно, как вы думаете, этот шанс реален? — тихо спросила Квартермейн.

— Откровенно, я не знаю. Я не думаю, что кто-либо знает. — Колокольцев откинулся назад еще раз, подняв руки, когда он признал свою неуверенность. — Я только знаю, что каждый другой вариант выглядит еще менее успешным. А если это позволит нам купить достаточно времени, чтобы подтолкнуть развитие этих новых ракет Технодайна, то ситуация собирается измениться радикально. Мы все еще чертовски слишком огромны для них, чтобы они, возможно, думали, что могут оккупировать все наши звездные системы. Мы просто должны держаться все вместе достаточно долго, чтобы получить достаточно хорошее оружие, которое даст нам шанс против них, в эксплуатацию. Если мы сможем сделать это, то соотношение сил в объеме, о чем говорил Кингсфорд, вступает в игру на нашей стороне, а не их.

Он снова оглядел стол и глубоко вдохнул.

— И так, я повторяю вопрос. Мы согласны, что мы должны разрешить торгово- и инфраструктуро-рейдерсткую стратегию адмирала Кингсфорда?

Никто не заговорил. Но потом, постепенно, одна за другой, головы вокруг стола закивали.

* * *

Палата Звезд, официальное место заседания Ассамблеи Солнечной Лиги, была огромна. Это должно было быть чем-то, что разместит делегацию каждой отдельной звездной системы, которая претендовала на членство в Лиге. Каждая система имеет право как минимум на одного делегата; дополнительные делегаты распределяются на основе численности населения. Большинство делегаций состояло не более чем из двух или, возможно, трех членов. В самом деле, почти треть всех делегаций, могло похвастаться только один членом. Более населенные системы, очевидно, имели большее представительство, однако, и делегация Беовульф состоял из девяти членов, возглавляемая Фелицией Хэдли.

На данный момент все девять из них были на заседании палаты. Большинство собрались вокруг Хэдли в их комнате делегации, но трое из них вышли, чтобы пораспрашивать. Сотрудники делегации пересматривали каждый результат голосования, фиксировали каждую редакцию статьи и пересматривали большинство публицистических статей каждый день, но Хэдли была твердо убеждена в необходимости держать руку на пульсе Ассамблеи один на один и лицом к лицу.

Особенно в дни как этот.

— Фелиция.

Хэдли повернулась и оказалась перед Гамильтоном Бринтон-Массенгейлом, третьим по старшинству членом делегации. Он был приятным, скромным человеком, с каштановыми волосами, легкой улыбкой и несомненным дружелюбным недостатком внимания, который был очень обманчив. Это делало его одним из лучших пульсомеров Хэдли, и она почувствовала, что ее нервы напряглись, когда она уловила его выражение. Обычная быстрая улыбка не считалась в качестве доказательства.

— Да Хэм?

— Я думаю, что слух правдив, — сказал Бринтон-Массенгейл тихо. — Очень много людей казалось не видели меня, когда я звал их поговорить. — Он поморщился. — Я не думаю, также, что они все были слепы.

— Зависит от того, что ты подразумеваете под слепы, не так ли? — Хэдли тонко улыбнулась.

— Я приложил особые усилия, чтобы проверить это с Хеймдаллем, Циклопом, Тромбоном, Стратмором и Кеничи, — сказал ей Бринтон-Массенгейл, и она кивнула. Все пять из этих звездных систем были в тридцати пяти световых годах от Беовульфа. Фактически, Хеймдалль был всего лишь в четырнадцати световых годах, и все были торговыми партнерами и (обычно) политическими союзниками десятилетия.

— И? — спросила она, когда он приостановился.

— И Роутгер, Райхер и Таннербаум были одними из тех людей, которые, кажется, имеют проблемы со зрением. Фанг Чин-вэнь, по крайней мере была готова обменяться несколькими словами, но у меня такое чувство, что она все время смотрит через плечо. Фактически, только одним, кто, казалось, готов для реального разговор был Гук Янг Ки.

Хэдли снова кивнула, хотя и не счастливо. Кьелл Роутгер был одним из делегатов Циклопа. Аурели Райхер был из Хеймдалля, Шарлотта Таннербаум была из Кеничи, в то время как Фанг Чин-вэнь была помощником главы делегации с Тромбона, а Гук Янг Ки был младшим членом делегации Стратмора.

Хэдли не была удивлена Таннербаум, так как отношения Беовульфа с Кеничи никогда не были особенно близки. Роутгер был большим разочарованием, особенно после того, что Хэдли и ее делегация помогли смазать салазки для руководителя его делегации, чтобы лично встретиться с постоянным старший заместителем министра Колокольцевым несколько стандартных месяцев назад. Реальным разочарованием, однако, была Аурели Райхер. Хеймдалль и Беовульф заключали огромное количество сделок друг с другом, учитывая их близость, и не было больше браков между беовульфцами и хеймдалльцами, чем почти любой другой звездной системой, за исключением самой Мантикоры.

Мне не нравится возможность того, что Хеймдалль решил махнуть рукой на нас, думала Хэдли. Тем не менее, Райхер это боль в заднице даже в лучший день. И она обижается на то, что наша делегация получила на два представителя больше, чем ее. Поговорим о мелочности! Поэтому вполне возможно, что она просто решила по своему, что нет никакого смысла поднимать волну, если мы собираемся получить по полной.

— Что Фанг сказала? — спросила она.

— Не много, в основном, только повседневные банальности. У меня было впечатление, что она разговаривает, чтобы быть вежливой. С другой стороны, это может было для пользы остальной ее делегации.

— Почему ты говоришь так? — глаза Хэдли пристально сузились.

— Потому что она та, кто сказал мне пойти поговорить с Янг Ки… и она сделала это очень тихо, когда никто другой из ее делегации не был в пределах слышимости.

— Хорошо. — Хэдли кивнула в понимании.

Несмотря на размер палаты и тысяч человеческих существ, населявших ее, когда в Ассамблеи была сессия (и ее члены потрудились участвовать), ее великолепный дизайн включал звуковые перегородки вокруг каждой официальной комнаты делегации. Перегородки не могли полностью заглушить бесконечный, шелестящий прибой тех многих человеческих голосов, но это уменьшало фоновый шум до просто того — фона — внутри каждой комнаты, вопреки чему голоса внутри комнаты были отчетливо слышны. Поэтому это имело смысл для Фанг, бормотать бессмысленно, просто убивая время, пока она не могла найти момент, чтобы никто не был достаточно близко, чтобы услышать ее.

Предполагая, что она что-то сказала, чего не хочет знать остальная ее делегация, по крайней мере.

— Так что же Янг Ки сказал, когда ты его нашел? — спросила она.

— Не так уж чертовски много, — ответил Бринтон-Массенгейл откровенно. — Но это потому, что он не знал чертовски много. Он говорит, что старшие члены делегации кажутся обеспокоенными, и никто, кажется, действительно не стремится, так же, поговорить с любым из них. Хотя есть одна вещь, которую он выяснил.