Джулиан Мэй - Вторжение

Тамара напустилась на старшего сына:

– Я на тебя положилась, а ты ведешь себя как мальчишка! Неужели мы будем есть эту мерзость!

– Позвольте мне? – раздался негромкий голос.

Американец Дени Ремилард, сидящий по правую руку от Петра, бросил напряженный взгляд на вертящуюся дверь кухни. И в следующую секунду произошло чудо.

Две упитанные официантки проворно выкатили в зал тележку, уставленную всевозможными яствами. Расставив их на столе, они убрали со стола серебряный поднос и принялись накладывать на тарелки гостей бишбармак, оказавшийся на удивление вкусным. Кроме тушеной баранины с вырезанной звездочками лапшой, были еще ароматный бульон в пиалах, круглые воздушные булочки, пикантный плов, маринованные грибы, тающая во рту дыня, салат из огурцов, помидоров, лука-шалота и местной зелени. В выборе вин Валерии проявил гораздо больше серьезности; на столе было даже любимое именинником «Шато Латур». Петр чуть не прослезился от умиления, тут же простил выходку внука и предоставил ему слово для первого тоста. Затем старик предложил выпить за Дени, Дени – за шестой конгресс, Тамара – за седьмой, что состоится на будущий год в Бостоне.

– Поедешь с нами, папа, – сказала она Петру. – Твой следующий день рождения отметим на американский лад.

– Нет-нет, пожалуйста, больше никаких застолий! – взмолился Петр.

– Если навестите нас в Нью-Гемпшире, – подхватил Дени, – мы вас попотчуем нашими фирменными блюдами: ветчиной с бобами и пирогом с тыквой и сбитыми сливками.

– Наверняка это гораздо вкуснее, чем баранья голова… Наша грузинская кухня тоже славится на всю страну. Это мои внуки испорчены обитанием на месте стоянки Марка Поло… Дорогой профессор, я вам так благодарен за спасение обеда. Никто из присутствующих не обладает столь дальним радиусом принуждения, чтобы вразумить официанток.

– Называйте меня Дени. Я с удовольствием помог вам выпутаться из трудного положения. Но думаю, при желании любой из ваших внуков справился бы с этим не хуже меня.

О нет, что вы, профессор! – в один умственный голос запротестовали Валерий, Илья и Анна.

Петр не понял, но выражение лиц молодых людей говорило само за себя.

– Верно, верно. Она из молодых да ранних. Как это говорится по-английски?..

– Молокососы! – подсказал Дени.

Петр удовлетворенно улыбнулся.

– Вот-вот! Хотят мир перевернуть своими умственными трюками, а стариков не уважают. Смотрите, Дени, чтобы и ваш новорожденный сын не вырос таким же.

– Мы заложили нравственные основы еще до его рождения, – на полном серьезе ответил Дени. – В завтрашнем докладе я расскажу о воспитательной технике, которую мы с женой разработали специально для Филипа.

Ученые выразили живой интерес.

– Прекрасно, что в вашем плане дородового обучения присутствует этика, – отметил Ургиен Бхотиа. – Ведь новобрачные так эгоцентричны. Маленький человек оценивает добро и зло прежде всего с позиций собственной выгоды.

– Если ребенок нормален, это вполне допустимо, – ответил Дени. – И даже для слабых оперантов не страшно. А вот мы с Люсиль пока не можем с точностью определить, какова будет степень оперантности нашего потомства, возможно, вы читали нашу статью в «Природе»…

Алла и Мукар Кизим, близкие друзья и коллеги Тамары по институту, многозначительно переглянулись.

– Признаться, нас она озадачила, – проговорила Алла. – Мы решили не заводить детей до тех пор, пока не будет выработано оптимальное руководство по воспитанию юных умов как до, так и после рождения. Но мы также боимся, что не сможем их контролировать. У наших коллег бывали случаи…

– И не только у ваших, – перебил Дени. – В Америке такие случаи тоже бывали.

– Зато в Шотландии с этим все в порядке, – заявил Джеймс Макгрегор. – Даже нормальные кельты с незапамятных времен являются принудительными. – И, поколебавшись, добавил: – Правда, все они малость со сдвигом. Мой доклад как раз посвящен этим проблемам.

– У нас принято относиться к детям с большой заботой, – вставила Тамара. – Вполне типично для суровых климатических условий, когда начинающаяся жизнь так уязвима. Психологи утверждают, что из-за чрезмерной доброты наши дети зачастую не имеют внутреннего стержня. У них отсутствует инициатива – слишком уж их в детстве опекали. В результате, становясь взрослыми, они сталкиваются с тяжелой действительностью, и либо ожесточаются, либо покорно склоняют голову под ударами судьбы.

– У каждой нации, – заявил Ургиен, – своя сила и своя слабость. То и другое коренится во взаимоотношениях родителей и детей. На мой взгляд, теория Дени об этическом воспитании юных умов – самая важная тема конгресса. И еще я бы провел семинар по нравственному общению оперантов и неоперантов. В свете ташкентской трагедии это крайне актуально.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец Аннушка Гаврыс выпалила:

– Не может быть! Не может быть, чтобы кто-то из нас!.. Это невозможно!

– Как ни грустно, девочка, – возразил Макгрегор, – но это вполне возможно. Мой лучший друг Нигель Вайнштейн именно потому и устранился от активной метапсихической деятельности.

– Вероятно, он провокатор, – предположила Тамара и, уже не думая об отце, перешла на телепатическую речь:

Наши внутренние проблемы… Вам, гостям, виден только светлый лик Советского Союза: прогрессивные экономические реформы, неудержимый поток информации, гордость людей новой политикой гласности… но в Кремле есть фракция, оказывающая решительное противодействие нашему лидеру, считающая его предателем идеалов марксизма-ленинизма. В основном это милитаристская верхушка, которая никак не может смириться с сокращением военного бюджета… Маршал Камышинский сам рвется к власти в Политбюро и люто ненавидит Генсека и нового председателя КГБ Кирилла Пазухина… Ходят слухи, что исламские бунты спровоцированы агентами Главного разведывательного управления, с тем чтобы дискредитировать Двадцатый отдел. Убийство великого муфтия вполне может вписываться в такую схему.

Неужели маршал готов развязать гражданскую войну лишь бы свалить политического противника? – с недоверием спросил Ургиен Бхотия. Пожертвовать жизнью тысяч людей для утверждения своей власти?!

Так ведь погибнут не славяне, а чурки , с горечью заметил Мукар Кизим.

И этого дурака маршала никак нельзя остановить? – спросил Макгрегор.

Ему семьдесят три года, ответила Тамара, но его прихлебателю, начальнику ГРУ Вадиму Терехову, всего пятьдесят шесть, и он кандидат в члены Политбюро. Консенсус держится только на том, что Генеральный секретарь популярен среди трудящихся и составляет сильную оппозицию военщине и твердолобым марксистам .