Джулиан Мэй - Вторжение

Отчаянный план, возможно, и сработал бы. Дав впоследствии обратный ход своему заявлению, Баумгартнер разрушил бы свой имидж человека стальной воли и несгибаемой решимости, а признаться в том, что его принудили, и вовсе означало бы поставить себя в смешное положение. Он почувствует, что умом его манипулируют, но не поймет – кто. О'Коннор был убежден, что выпады Джерри в течение нескольких следующих недель полностью деморализуют президента и заставят смириться с неизбежностью. В худшем случае создастся видимость нервного срыва, и доказать факт умственного принуждения будет невозможно.

День настал. Джерри прибыл раньше назначенного часа и был препровожден в приемную специальным сотрудником Белого дома, ставшим жертвой тонких принудительных маневров. Джерри видел, как другой сотрудник ввел делегацию в сопровождении одного-единственного репортера с миниатюрной видеокамерой, что должна была запечатлеть исторический момент. Его охватило легкое сомнение, когда он узнал среди делегатов метапсихолога – доктора Беатрису Фейруэтер из Виргинского университета. Однако ее метафункции были не настолько сильны, чтобы зарегистрировать принудительный импульс, к тому же она не имела причин для каких-либо подозрений.

Дверь в Овальный кабинет закрылась. Двое секретарей спокойно работали за письменными столами в глубине приемной. Джерри напряг ясновидение и вызвал в уме образ президента крупным планом.

Послышался гул приветствий и обмен незначительными репликами, затем глава делегации, бывший губернатор Делавэра, перешел к сути дела:

– Господин президент, мы хотели бы обратиться к вам с просьбой величайшей важности, продиктованной интересами республиканской партии и миллионов американских граждан, которые осаждают наши штаб-квартиры, бомбят нас письмами, видеограммами и телефонными звонками. Двадцать вторая поправка к Конституции отменена по одной-единственной причине – с тем чтобы вы не сошли с политической арены в момент, когда измученный народ так отчаянно нуждается в вашей помощи. В связи с этим мы вынуждены поставить вопрос ребром: готовы ли вы баллотироваться на следующий срок?

Джерри в ту же секунду заграбастал ум Ллойда Баумгартнера. Он видел глазами президента, слышал его ушами, говорил его языком.

– Леди и джентльмены, вы оказали мне огромную честь, могу заверить вас, что всю прошлую неделю я обдумывал эту возможность.

ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ С ДЕДУШКОЙ?

– … решение мое взвешено, и я глубоко верю, что оно послужит на благо нашей великой нации. Я… я… я обязан отказаться.

ДЕДУШКА! ДЕДУШКА! ВЫПУСТИ ЕГО ИЗ ГОЛОВЫ!

Глазами президента Джерри видел, как дверь Овального кабинета распахнулась, и Аманда, словно ангел-мститель в джинсовом комбинезончике, подлетела прямо к столу, за которым сидел дед. Позади нее в приемной стоял Эрни Дентон и, разинув рот, глядел на пятилетнюю дочь.

– Я обязан отказаться…

Баумгартнер боролся с хваткой. А проклятый ребенок давил на него всей своей необузданной детской силой. Образы присутствующих расплывались в голове Джерри, а ум пленника тоже начал ускользать от него.

Пошатываясь, он поднялся на ноги, зная, что сможет восстановить контроль, как только встретится взглядом с президентом, девочка верещала и указывала на него сквозь дверной проем. Шестеро членов делегации и репортер повернулись к нему. Аманда звонким голоском выкрикнула:

– Это не дедушка говорит! Это вот он! Он внутри дедушкиной головы. Дядя Джерри заставляет его говорить, а он не хочет!

И небытия материализовались агенты спецслужб, схватили Джерри за локти. Последним безумным усилием он вырвал у Баумгартнера слова:

– Обязан… отказаться…

И ментальная связь оборвалась. Доктор Беатриса Фейруэтер, маленькая женщина с добродушным лицом, подошла к Джерри, положила пальцы ему на лоб и вскрыла слабеющий ум, точно банку сардин.

– О Боже! – воскликнула она. – Боюсь, девочка права.

Президент рухнул в кожаное кресло и хрипло пробормотал:

– Клянусь своей задницей, что права. Арестуйте… этого человека!

Джерри обмяк и даже сумел выдавить жалкую улыбку в объектив, после чего охранники увели его.

В июле 2008 года Джерри судили. Показания Беатрисы Фейруэтер не были приняты ввиду статута, запрещавшего самоинкриминирование. Главным свидетелем обвинения выступила маленькая Аманда Дентон. Ее свидетельства вкупе с заявлением президента оказалось достаточно, чтобы обвинить Жерара Трамбле в преднамеренном покушении на представителя власти с отягчающими вину обстоятельствами. Его апелляцию Верховный суд отклонил. Он был выведен из Палаты представителей и отсидел два с половиной года, осужденный по статье от трех до двадцати пяти.

В 2012 году обе палаты Конгресса утвердили Двадцать девятую поправку к Конституции, позволяющую подвергать обвиняемых в уголовных преступлениях (как оперантов, так и нормальных) перекрестному умственному допросу, проводимому группой из трех корректоров: один со стороны защиты, другой со стороны обвинения и третий, действующий в качестве amicus curiae. Поправка, представленная в высший законодательный орган, к моменту Вторжения еще не была ратифицирована ввиду отсутствия трех четвертей голосов.

Выпущенный на поруки в 2012 году Жерар Трамбле поступил в фирму «Рогенфельд акуизишнз», специализирующуюся на аэрокосмических подрядах. Через пять месяцев после его освобождения Шэннон подарила ему дочь Лору, которой сорок лет спустя предстояло сыграть заметную роль в частной жизни некоего магната Консилиума. Трамбле проявил благородство и признал дочь своей.

В отличие от своего тестя, он так и остался в неведении относительно того, что 29 октября 2007 года именно Шэннон послала маленькую Аманду к деду и подстроила так, чтобы в делегацию в последний момент включили доктора Фейруэтер.

Судно слежения «Сада» (Симб. 220-0000)

Бассейн Подкаменной Тунгуски СССР, Земля

30 июня 2008 года

Огромный флагман слежения Симбиари и его сопровождение из двадцати шести более мелких судов средь бела дня медленно двигались к месту события. По замыслу Лилмика поминовение носило намеренно открытый характер, дабы напомнить населению раздираемой войнами страны истину, некогда ими провозглашенную: человеческие существа не одиноки в звездной Вселенной.

Капитан Шассатам, его старший помощник Мади Ала Ассамочис и старший магнат Адасти с мостика «Сады» наблюдали пейзаж, а вернее, глядели на обзорный экран, отображавший местность в натуральную величину, по мере приближения заболоченной равнины, кое-где перемежающейся хвойной порослью.

– Достигаем высоты статического равновесия, – сказал старпом.