Дэвид Вебер - На службе Мечу

— Капитан, — после кратчайшей задержки произнесла она старательно контролируемым голосом, — я в самом деле ничего не знаю о религиозных верованиях приютцев. Говоря со всем почтением, сэр, я не уверена, что являюсь наилучшим кандидатом для связи с планетой.

— Я думаю, вы недооцениваете свои способности, миз Хернс, — невозмутимо ответил Оверстейген. — Уверяю вас, я очень хорошо обдумал этот вопрос и, по сути дела, наилучший выбором являетесь вы.

— Сэр, — произнесла Абигайль, — я ценю вашу веру в мои способности. — Она сумела улыбнуться даже не стиснув зубы. — И я, разумеется, буду стараться исполнить любые приказы так хорошо, как только смогу. Но я — всего лишь гардемарин. И, возможно, если для связи будет послан такой незначительный офицер как я, они почувствуют себя оскорблёнными?

— Разумеется, такая возможность существует, — признал Оверстейген, явно совершенно не представляя её жгучего негодования. — Я полагаю, однако, что это маловероятно. На самом деле, я бы полагал, что один гардемарин и отделение или около того морпехов будут восприняты как менее угрожающие — и навязчивые — чем мог бы быть воспринят более высокопоставленный офицер. И среди находящихся в моём распоряжении гардемаринов вы, на мой взгляд, являетесь наилучшим выбором.

Абигайль балансировала на грани требования ответа, почему он так полагал, однако прикусила язык и придержала его за зубами. В конце концов, было достаточно понятно, почему он так считал.

— Линда, в соответствии с желанием казаться не более угрожающим или навязчивым, чем совершенно необходимо, — сказал Оверстейген, перенося своё внимание на старпома, — думаю, что лучше будет не выводить “Стальной кулак” на орбиту Приюта. Я желаю, чтобы наш контакт с этими людьми был, по крайней мере первоначально, настолько сдержан, насколько только возможно. Я хотел бы, чтобы вы уделили некоторое время миз Хернс, проинструктировав её, какого рода информацию мы разыскиваем.

— Вашей задачей, — продолжил он, снова переводя взгляд на Абигайль, — будет объяснить, почему мы здесь, и определить отношение Братства Избранных к нашему присутствию. Разумеется, будет желанна любая собранная вами информация, однако я не желаю, чтобы вы слишком уж её добивались. Ваша задача в основном сломать лёд и придать нашему визиту дружественный вид. Считайте себя нашим послом. Если дела пойдут так, как я надеюсь, вы, несомненно, будете участвовать в наших дальнейших контактах с Приютом, но на следующую встречу и беседу мы пошлём кого-нибудь из более старших офицеров.

— Да, сэр, — ответила Абигайль. В конце концов, ничего другого она сказать не могла.

— Линда, — обратился Оверстейген к старпому, — кроме инструктажа миз Хернс, я хочу чтобы вы обдумали, сколько морпехов мы должны послать с нею на планету.

— Ожидаете каких-нибудь неприятностей, сэр? — поинтересовалась коммандер Уотсон и он пожал плечами.

— Я ничего не ожидаю , — ответил Оверстейген, — тем не менее, мы далеко от дома, мы никогда сами не контактировали с Приютом, и я буду ощущать себя намного спокойнее, послав кого-то присматривать за миз Хернс. Конечно, я уверен в её способности позаботиться о себе. — Он коротко улыбнулся Абигайль. — Вместе с тем, никогда не помешает иметь кого-то, кто прикроет вам спину, по крайней мере, пока вы не уверены, что знаете местные зацепки. Кроме того, — капитан улыбнулся шире, — для неё это будет хорошим опытом.

— Да, сэр. Ясно. — с лёгкой улыбкой подтвердила Уотсон.

“Как будто нянька дома, обещающая папе оберегать меня от неприятностей”, — обиженно подумала Абигайль.

— Как только мы высадим её и группу контакта, — продолжал Оверстейген, — я бы желал иметь какую-нибудь достаточно очевидную причину, чтобы увести “Стальной кулак” с орбиты Приюта. Я не желаю привлекать излишнее внимание к тому, насколько старательно мы пытаемся не навязываться им больше необходимого.

— Ну, как вы только что отметили, сэр, мы первый королевский корабль, который посетил Тиберию, — сказала Уотсон. — И всякому известно, насколько навязчиво стремление КФМ обновлять при каждой возможности свои карты. Для нас было бы совершенно логично выполнить обычный исследовательский облёт, не так ли?

— Именно об этом я и думал, — согласился Оверстейген.

— Уверена, мы могли бы набросать послание от вас к планетарному правительству, объясняющее, что мы делаем, сэр, — с улыбкой произнесла Уотсон. — В сущности, формальная причина посещения планеты миз Хёрнс могла бы заключаться в доставке этого сообщения через посланника в качестве жеста уважения.

— Превосходная идея, — сказал Оверстейген. — Я разъясню, что мы вместе с нашими эревонскими союзниками расследуем исчезновение “Звёздного воина”. Это даст миз Хернс повод задавать любые вопросы, какие понадобится. И, если мы готовы потратить время на обследование только для уточнения наших карт, это должно сделать положение достаточно привычным, чтобы помочь задать их так ненавязчиво, как только возможно при нашем присутствии.

Он откинулся в кресле и несколько секунд пристально всматривался в Абигайль, затем пожал плечами.

— Вы можете считать, что я слишком озабочен хождением на цыпочках вокруг чувствительности приютцев, миз Хернс. Конечно, возможно это так. Однако, как любила говорить моя мать, на мёд ловится больше мух, чем на уксус. Нам будет стоить очень и очень недорого избежать затронуть любую чрезмерную чувствительность, которая может найтись у этих людей. И, честно говоря, учитывая то, что они преднамеренно избрали изоляцию в этой системе, я ощущаю, что мы имеем дополнительную обязанность не досаждать им больше, чем вынуждены.

Абигайль сумела не заморгать от неожиданности, хотя это и было тяжело. Оверстейген казался совершенно искренним. Она никак не ожидала от него такого и несомненная чувствительность к отношению и заботам приютцев, казалось, только подчеркивала его нечувствительность к её собственной реакции на то, что её так небрежно забросили в стереотипную нишу в его сознании.

— Во всяком случае, — продолжил Оверстейген оживлённее, — как только старпом проинструктирует вас и подберёт вашу посадочную партию, мы можем высадить вас туда, где вы начнёте обрабатывать этих людей для нас.

— Ох, чёрт... Вы серьёзно? Крейсер ? — Хайчэн Рингсторфф уставился на Георга Литгоу, офицера-радарщика и своего заместителя.

— Так это выглядит, —ответил Литгоу. — Мы пока не можем сказать уверенно — всё что у нас есть, это гиперслед и импеллерная сигнатура, но оба признака говорят за то, что это одиночный тяжёлый или линейный крейсер.

— Даже тяжёлый крейсер — уже достаточно плохо, Георг, — кисло сказал Рингсторфф, — Как бы не накликать беду, строя предположения.