Константин Игнатов - Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль

— Кому это нам ?

— Нам с тобой. — Рамада сделала попытку взять Рыбака под руку (он холодно отстранился). — Ведь мы же одна команда.

— Команда строится на полном доверии и взаимопонимании.

— К этому я и стремлюсь, — заверила Зета.

— Не знаю, не знаю, — пробормотал Савва. — Скажи тогда, какой резон суперагенту ГАПа, агенту БУКИ и ВЕДИ, то есть тебе, обслуживать еще и интересы «Лунного Птеродактиля»? Ведь преступный мир, что копошится под крышей гигантской транс-планетарной компании, безусловно, подрывает экономическую мощь и единство АЗ. Не идет ли такая политика во вред нашей цивилизации?

— Видишь ли, Савва, всё в жизни строится на личных связях, разрушать которые не всегда безопасно. В принципе ГАП уже сейчас способен, что называется, сморщить «Лунный Птеродактиль» до основания, разбить наголову, если хочешь. Материалов для подобной акции, думаю, накоплено предостаточно.

— Что же ему мешает? Коррупция? Все правоохранительные чины перекуплены на корню?

— Не только это. — Зета на минуту задумалась. — Тебя никогда не удивлял, например, тот факт, что в средствах массовой информации зачастую подробно описывают частную жизнь мафиозных авторитетов — их привычки, любовниц, жен и т. д.?

— И что? — не понял Савва.

— Ну то есть ни для кого не секрет, что определенное лицо занимает определенный пост в бандитской иерархии. Так?

— Ну?

— Сам собой возникает вопрос, почему же ГАП не упрячет их всех за решетку, не правда ли? — Зета наклонилась к собеседнику, вопросительно округлив глаза.

— А действительно — почему? — поддержал Рыбак.

— Потому что между спецслужбами и преступными группировками устанавливается определенное равновесие. «Крестный отец» контролирует подпольный синдикат. Правоохранительные органы контролируют «крестного отца». Это позволяет и тем, и другим более-менее следить за ситуацией. Меняется босс — меняются его ставленники на местах, соответственно, меняются правила игры. Подобные рокировки всегда чреваты взрывоопасной обстановкой.

— В каком плане?

— Давай вновь прибегнем к аналогии, — предложила Зета.

Рыбак согласно кивнул.

— Гаповцы пробовали, к примеру, убирать уголовных авторитетов из мест лишения свободы, изолировать их от остального преступного мира. В результате из рядов заключенных выдвигались новые лидеры — еще более жестокие, еще более одиозные, нередко вообще неуправляемые.

— Я в курсе, — отметил Савва.

— Ситуация только усложнялась. То же самое происходит и на более высоком уровне, где игроками выступают не отдельные люди, а колоссальные корпорации. Никакого улучшения. Если ГАП прикроет «Птеродактиль», одновременно он угробит и собственную агентурную сеть, внедренную в мафиозную организацию за многие годы, выпестованную, прекрасно обученную, имеющую выходы на самые сокровенные тайны подпольного мира. А свято место пусто не бывает. На смену «Птеродактилю» придет другая империя. В итоге спецслужбам придется начинать всё сызнова. Простые обыватели — налогоплательщики — от этого, по большому счету, ничего не выиграют.

— Ну… зато они увидят, что Фемида не спит, и наказание за тяжкие грехи в нашем обществе — неотвратимо, — возразил Савва, скорее, как агент Омега-15, а не как бывший пират по кличке Рыбак.

— Может быть, и так, — согласилась Рамада. — Но если действия Фемиды приведут вдруг к обострению обстановки в преступной среде, что само по себе может спровоцировать насилие в отношении невинных граждан, образцовые налогоплательщики отнюдь не обрадуются.

— Каким боком внутриклановые разборки могут касаться налогоплательщиков?

— Безвластие на мафиозном Олимпе развяжет руки беспредельщикам. Может прокатиться волна грабежей, уличных беспорядков, связанных с перекраиванием сфер влияния и т. д. и т. п. Тогда уже обывателям будет не до справедливости… Кроме того, в период междоусобиц каждая из группировок будет стремиться ослабить противника экономически путем использования приемов недобросовестной конкуренции, информационной войны, черного пиара, хакерских атак, банковских афер, махинаций с акциями, прямого бандитизма, наконец, вплоть до промышленных диверсий, террористических актов, отдельных киллерских вылазок… и прочее, и прочее, и прочее… Но если учесть, что некоторые «семьи» контролируют целые отрасли промышленности и сферы услуг, то финансовые неурядицы и потрясения не заставят себя ждать. Обвал котировок, банкротства, массовый всплеск безработицы и все сопутствующие им социальные коллизии — вот возможная цена неожиданных кадровых перестановок — причем с обеих сторон, — как в руководстве ГАПа, так и в мафиозной верхушке. Тут, наверное, уместно вспомнить старую народную мудрость: «Не буди лихо, пока оно тихо». — Рамада тяжело вздохнула. — Эх, Савва, Савва, если б всё было так просто, уже б давно при коммунизме жили… Не лучше ли оставить грехи на Суд Высший? Бог всё видит, он и воздаст каждому по заслугам.

— Типичная средневековая демагогия, направленная на удержание бедных масс в узде.

— Дорогой мой Омега-15, — усмехнулась Зета, — а что с тех пор изменилось в формации АЗ? Ценностные ориентиры? Не думаю. Люди остались абсолютно теми же. Основной мотив поведения — личная корысть. Соответственно, и принципы управления массами — те же. Разве что «в узде», по сегодняшним меркам, слишком грубо сформулировано. Не лучше ли сказать «в состоянии покоя»? Ведь мы — реалисты. И ничего дурного, поверь, в том нет. Покой же нужен всем?

— В определенной степени, — сдался Савва. — В этой связи интересный вопрос — какова судьба злополучного диска с личностными данными финансовых воротил и, кстати, моими данными тоже?

— Оборвалась, хвала небесам. На сегодняшний день диск уничтожен. Нельзя было допустить, чтоб он попал ни в руки к мафиози, ни в руки к жабонам, ни в руки к вашим спецслужбам. Рано или поздно и у тех, и у других, и у третьих могло возникнуть искушение использовать данные в своих интересах.

— Точно уничтожен? — вкрадчиво спросил Омега-15, движимый профессиональным интересом разведчика.

— Точно-точно. Сто процентов, — заверила Зета. — Вместе с «Метеором» почтовиком.

Савва махнул рукой.

— А ну их всех… Проехали. В данный момент лично меня больше всего интересует судьба собственного сына. Пока ты мне его не предъявишь — целеньким и здоровеньким, ни о каком дальнейшем сотрудничестве не может быть и речи.

— Может, сначала закончим с деловой частью? — предложила Рамада.

— Нет! — Рыбак упрямо сжал губы, показывая, что данный вопрос обсуждению не подлежит. — Только ради него я явился сюда. Благополучие сына — залог наших дружеских отношений.