Константин Игнатов - Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль

— Даже в пси-лабораториях ВКС не разберутся? — усомнился Рыбак.

— После моей чистки и жабоны-то со своими Уловителями бессильны, не говоря уж о ваших спецах, — усмехнулась босс.

Несмотря на утрату воспоминаний, кое-что в груди Рыбака все-таки осталось. Общий положительный настрой и, более того, чистый восторг, который охватил Савву там , еще долго будоражил душу счастливчика землянина. И не только потому, что он «прыгнул выше головы» (не всякому пилигриму удастся посетить — пусть даже заочно — вышестоящую формацию). Устойчивый безобидный оптимизм на какое-то время достался капитану в качестве подарка от цивилизации ВЕДИ. Как убедился Рыбак, для них он являлся естественным эмоциональным фоном, который и побуждал каждого члена общества к преодолению творческих высот во имя всеобщего блага.

И, конечно же, как и говорила Рамада, Рыбак полностью убедился — за каждым словом девушки ВЕДИ кроется реальность, недоступная пока для нас, АЗ, и для воинственных БУКИ; реальность фантастическая, почти волшебная, но все-таки самая настоящая.

На фоне тотальной благожелательности Савва даже ощутил беспокойство за жизнь и здоровье подруги. До него вдруг со всей очевидностью дошло, что каждый шаг ценной разведчицы, каждый ее миг здесь, у нас, соседствует с риском случайного провала.

— А если бы жабоны попросту тебя убили? Ведь ты всегда лезешь в самое пекло… — упрекнул он босса в неосторожности.

Рамада удивленно уставилась на товарища.

— Ах, да… Я забыла, что ты все забыл, — улыбнулась она. — В случае реальной опасности — в крайнем случае — я бы просто покинула угрожающую точку пространства. И всё.

Савва с удивлением накренил голову набок. Да так и замер.

— Телепортировалась бы? — уточнил он.

— Улизнула б, скажем так, — рассмеялась Рамада. — Термин «телепортация» мы используем лишь применительно к космическим масштабам. Перемещение на кардинально значимое расстояние, например, к себе, в земли ВЕДИ, полностью истощило бы ресурс личностного Арт-Генератора, стиснутого в мою ауру, и вообще надолго — срок измеряется годами — выбило бы меня из строя.

— Ого! — Савву поразил даже вероятностный тон, в котором Зета рассуждала о возможности подобного перемещения (т. е. она ее , эту возможность, не отрицала!).

— Ну а короткие дистанции, как это у вас говорят, «пройти сквозь стену» — запросто, равно как и сквозь человека…

— А успеешь ли? Если враг нажмет на курок, будет уже поздно…

— Универсальные психоанализаторы — они действуют даже когда я сплю! — улавливают опасность на уровне мысленных перемещений. Противник еще только подумает о враждебном действии, а мой Арт-Резонатор уже готов будет применить упреждающие меры. — Рамада указала пальцем себе на щеку. — Кстати, когда ты подсадил сюда синяк, защитный блок мне пришлось отключить сильным волевым нажимом. На это, к сведению, я затратила гораздо больше энергии, нежели сам блок затратил бы на твою нейтрализацию.

— Кх-х, — Савва сконфуженно кашлянул. Герой.

— Помнишь Кольцо Сковывания?

— Как не помнить… — поежился Рыбак.

— Так вот — коробочка с кнопкой на поясе — грубая имитация. «Кнопка» у меня здесь. — Рамада охватила руками пространство вокруг себя. — В ауре! И срабатывает она автоматически! — пояснила девушка.

— Если все вы, ВЕДИ, такие хитро выкрученные, то с вами лучше не связываться ни за какие коврижки, — пошутил капитан.

— Не все. Я же тебе объясняла. Меня хорошо готовили к работе в условиях враждебной низкоуровневой формации. — Зета посмотрела на часы. При этом задержала взгляд на циферблате заметно дольше, чем потребовалось бы для простой фиксации времени; вероятно, показывала собеседнику, мол, пора кончать с пустопорожними разговорами. — Не желаешь подкрепиться в тесной уютной компании — со мной и сыном?

Рыбак неопределенно пожал плечами.

— У нас мало времени. Вскоре тебе предстоит продолжить прерванный рейс. Не ст оит слишком уж явно отклоняться от расчетов жабонов. Они должны быть уверены — операция движется по плану. — Рамада предложила перейти в столовую. Ее помещение располагалось по соседству с камбузом. — Терпеть не могу беготню официантов с подносами: туда-сюда, туда-сюда… На мой взгляд, докучливая обслуга для самодостаточной, творческой личности, вообще, — обуза.

«Конечно, — мысленно проворчал пират. — Особенно если учесть, что официанты те — сплошь плазмоиды. Сама сказала, у нее все тут такие… Я бы с их рук тоже ничего есть не стал. Сразу весь аппетит пропадет… Исчадия ада…»

Самый большой шум у звездолета-сверхсветовика издают, как ни странно, маневровые малышки-двигатели, которые и скорость хода-то гарантируют всего несколько метров в час. Предназначены они для точного причаливания и наделены столь ограниченной мощностью преднамеренно, чтобы пилот-космолетчик не разнес ненароком многотонной массой корабля удерживающие слипы внутри ангара-отстойника где-нибудь на далекой космической станции. Звездолет жабонов не составлял в этом плане исключения — урчал, точно сытый кот, забравшийся на подушку к самому уху спящего хозяина. Рыбаку всегда нравилось утробное гудение маневровых малышек. Да и как иначе? Характерная вибрация сверхмалого хода на уровне эмоций всегда означала одно и то же — рейс окончен… Можно ступить на твердую землю, либо на палубу защищенной базы; оттянуться всласть, хлебнуть оседлой портовой жизни, перехватить в кабачке свежие флотские сплетни…

Но не в этот раз.

С одного вражеского пункта — учебного лагеря БУКИ — Савва прибыл на другой — их же, БУКИ, научно-исследовательскую станцию (формально — «Птеродактиля»), ту самую, ядро которой составлял громоздкий комплекс нооциклотрона, и где всем хозяйством заведовала директор базы Рамада.

Точными, выверенными движениями, отработанными за годы пилотажной практики почти до автоматизма, капитан не спеша завел космический грузовик в жерло шлюза. Грузовик с одним только грузом на борту — грузом тайным, стороннему глазу незаметным, замаскированным под сам же грузовой отсек. Глянешь внутрь — пусто. Судно порожняк. Хитро придумано. Савва привычно перемещал взгляд по панели управления — от одного монитора к другому. Примерно так же чувствует себя опытный шофер, когда ставит машину в гараж задним ходом и непроизвольно стреляет глазами по зеркалам.

Хотя с бортом жабонов дело обстояло значительно проще. Нейрошлем давал отличный круговой обзор на все триста шестьдесят градусов — и в электронном, и в визуальном разрезе. Савва зыркал по экранам, скорее, по привычке. Земная натура пирата к нововведениям относилась с оглядкой. Не век же ходить на их конструкции. Не упустить бы сгоряча родные навыки. Своя рубашка ближе к телу.