Уильям Кинг - Космический волк

Эти мысли внезапно напомнили ему о том, как он далеко от дома. А дома-то, в который можно вернуться, у него нет совсем.

Резкий смех Рагнара эхом прокатился среди густеющих теней.

Когда развели костер, навес совершенно утонул в тенях. Стрибьорн и Свен соорудили вполне приемлемое убежище из веток вечнозеленых деревьев, что возвышались на поляне. Котелок был полон пузырящейся овсянки — единственной пищи, которую они несли с собой. У каждого имелось по мешку с овсянкой и немного соли. Выглядела она не очень аппетитно, но вполне способна набить желудки после того, как ее разольют по деревянным мискам, которые они тоже несли в своих вьюках.

Рагнар окинул взглядом поляну вокруг костра, заглянув в лица спутников, странно искаженные в мерцающих отсветах пламени. Такое же воздействие на его восприятие оказывала и окружающая обстановка в целом. За те дни, что они провели в Руссвике, Рагнар привык к лагерю. Именно это место, со всеми его трудностями и лишениями, было теперь для него связано со вновь обретенными товарищами. Теперь они оказались в каком-то другом, странном месте — и это каким-то образом изменило их в его восприятии, превратило в незнакомцев.

На небо выкатилась полная луна, яркая и гостеприимная. На ее поверхности была видна волчья морда — большое пятно тени, напоминающее голову оскалившегося волка. Говорили, что это сам Русс поместил туда своего любимого волка Серогрива наблюдать за миром до своего возвращения. Будто в подтверждение этой легенды, откуда-то издалека донесся ужасающий вой, в котором звучали непреодолимое одиночество и голод. Все пятеро посмотрели друг на друга.

— Это всего лишь волк, — сказал Кьел, на лице которого появилась гримаса, которая, очевидно, должна была явить собой ободряющую улыбку. Она оказалась бы гораздо убедительней, не будь лицо юноши таким бледным в лунном свете. — Я слышал их предостаточно. Они люто донимали наших овец там, в долинах.

— Готов поспорить, что не только они донимали ваших чертовых овец, — недружелюбно сказал Свен.

— Что ты имеешь в виду?

Не успел Свен ответить, как на услышанный ими вой прозвучал ответ с другой стороны долины. Долгий скорбный вопль эхом прокатился по распадку и вытеснил все остальные мысли из головы Рагнара. Казалось, это прозвучало сигналом для целого хора волков. С каждого горного пика — или это так казалось — огромные волки завыли на луну.

— Стая вышла на охоту, — заметил Кьел.

— Да что ты говоришь? — произнес Стрибьорн.

— Ни за что бы, на фиг, не догадался, — добавил Свен.

— Хватит! — раздраженно воскликнул Рагнар.

— Не беспокойтесь, — сказал Кьел. — Волки редко нападают на вооруженных людей. Они обычно и к костру не подходят. Если только не голодны или не доведены до отчаяния.

— Насчет них не знаю, — заявил Свен, — но, клянусь благословенным правым яйцом Ледяного Медведя, я уж точно голоден. Если они приблизятся, я сдеру с них шкуру и сожру!

— Так что же тут нового? — усмехнулся Рагнар. — Хэнк, накладывай кашу!

— Подставляйте, что у вас там есть, — произнес самый молодой из них, подавшись вперед и начиная накладывать кашу в протянутые миски.

— Во имя Русса, я бы отдал все за хороший кусок рыбы, — сказал Свен.

— Или цыпленка, — подхватил Стрибьорн.

— Или баранины, — присоединился Кьел. Волчий вой усилился.

— Кажется, волки с вами согласны, — сказал Рагнар. Никто не засмеялся.

Было поздно. Волки затихли где-то вдали. Возможно, они нашли другую добычу, подумал Рагнар. Или, быть может, сейчас они молча крадутся сюда. Из-под навеса по другую сторону костра долетел храп. Он был громким и свистящим — сочетание рева кузнеца и скрежета пилы по бревну. Этого было достаточно, чтоб из головы Рагнара вылетели все мысли о сне.

Юноша осматривался по сторонам, отвернувшись от огня, как учил их Хакон. Бессмысленно портить ночное зрение, когда стоишь в карауле. Крепко стиснув в руках копье, он думал о том, что станет делать, если на них все-таки нападут волки или какие-нибудь отвратительные чудовища из мрака. Эта ночь в горах порождала у него странное зловещее ощущение — ничего подобного он никогда не испытывал у себя на родине.

Быть может, причиной тому бескрайние просторы и пустота гор — там, само собой, могло укрыться что угодно, самое безжалостное и злобное. Рагнар знал, что на его родном острове каждый мог узнать практически все об этом скалистом участке суши, где жило племя. Когда они мальчишками отправлялись в походы, то никогда не уходили далеко от деревни и раз за разом пересекали ту же землю, которую уже видели и на которой играли сотни раз. Здесь же, среди гор, можно скитаться сотню жизней и все-таки не увидеть всего. Эта мысль одновременно и устрашала, и вдохновляла Рагнара.

Юноша сам поражался тому, как быстро он приспосабливался. Несмотря на странную и чуждую природу этих мест, он быстро привык к жизни в Руссвике, к лицам новых товарищей, к тренировкам и суровой дисциплине. Временами жизнь на островах уже казалась ему сном, а все люди, которых он знал когда-то, — призраками. Неужели он и в самом деле когда-то стоял на палубе «Копья Русса» в бурю? Разве это он тянул из моря сети, полные рыбы, или смотрел, как загарпунивают касатку и убивают морского дракона?

Разумом он понимал, что все это с ним действительно происходило. Однако разум теперь с трудом ощущал прошлое как нечто реальное. Что он здесь делает, сидя в темноте на горном склоне и уставившись в сумрак? Он этого не представлял. Не было у него и подлинного осознания, что именно он был избран. Он просто продолжает жить, в то время как остальные умерли или угнаны в рабство.

Эта мысль вызвала неистовый всплеск жгучих чувств. Он внезапно вспомнил мертвых и умирающих, и ту девушку, что могла быть Аной, увозимую на корабле Беспощадных Черепов. А ведь один из тех, кто виновен в этом, безмятежно храпит в двадцати шагах. Рагнару внезапно захотелось заорать от ярости или всадить копье в брюхо Стрибьорну. Он почти представил себе, как делает это, почти ощутил жар удовлетворения, который охватит его, когда он наляжет всем своим весом на истертое древко и воткнет сверкающий наконечник закаленной стали в мягкую и податливую плоть. Губы юноши изогнулись в усмешке, его охватило искушение вскочить итут же осуществить сокровенное желание, когда он услыхал мягкий звук приближающихся шагов. Он машинально взял копье на изготовку, но увидел, что надвигающаяся тень была всего-навсего Кьелом.

Парнишка сел рядом с ним

— Можешь закончить свое дежурство, — сказал он. — Не могу заснуть, когда те двое так громко храпят.

— Уверен? — спросил Рагнар. — Ты не очень устал?

— Быть может, если достаточно устану, смогу поспать позже.