Николай Раков - Тайна империи

Продолжая гонку, нетрац вскоре заметил, что воздушные охотники, висящие впереди, ведут редкий огонь по наземной цели. Такой целью здесь могли быть только члены его группы.

— Зыкыр тебя забери, Босу, — сквозь зубы выругался он. — Обещал ведь сохранить парней.

Близкая очередь, прошедшая впритирку по левому борту, заставила руки автоматически рвануть руль вправо. Машина чуть не перевернулась, въехав боком на бархан. Водителю пришлось взять еще круче и добавить скорости, чтобы не перевернуться и выскочить на гребень песочной горы. Небольшой прыжок. Мягкое приземление. Пробуксовка колес. Вездеход вновь катил по ложбине, несколько изменив курс. Еще очередь, но теперь Самум ее просто проигнорировал.

«Пугнуть их, что ли, для достоверности», — мелькнула мысль.

Два тяжелых футока лежали на заднем сиденье, но, вспомнив об их отдаче, диверсант решил не калечить себе руки сумасшедшей отдачей оружия.

Летящие впереди машины вскоре значительно приблизились. Загонщики больше не стреляли. Похоже, дичь шла в нужном для них направлении.

В очередной раз свернув, вездеход выскочил на огромную пустынную площадку, которая была мгновенно узнана нетрацем. Здесь, под сорокаметровым слоем песка, покоился, заполненный до отказа тиналом, гигантский транспортер, утопленный в ходе проведения первой операции на Сохара.

Психолог остановил машину, доехав до середины площадки. Навстречу ему из-за гряды барханов вылетела знакомая песчанка, за фонарем которой виднелись двое людей.

Самум встал на сиденье и поднял руку. Горячие головы партнеров по «неудачной» экспедиции могли спокойно пойти на таран или, не задумываясь, выстрелить противотанковой ракетой.

Водитель песчанки узнал его в последний момент. Машина вильнула в каких-то нескольких метрах от вездехода, проскочила мимо и, развернувшись почти на месте, вернулась, став бортом к его вездеходу. Фонарь кабины отъехал назад, и на нетраца уставились два диверсанта из управления Лузгина, приданных экспедиции.

— Какого Зыкыра вы тут делаете? — зло спросил Самум.

— Играем в прятки, — ответил водитель.

Несмотря на смертельно опасную обстановку, его лицо светилось улыбкой.

— Я же отдал приказ спрятаться.

— Нашли и выгнали из логова подлюки, — ответил напарник. — А тут еще пушку, как назло, заклинило.

— Глушите шарманку, — приказал Самум и, сделав круговой жест выставленным пальцем над головой, сел на сиденье, прихватывая из пачки губами сигарету.

Водитель и пассажир песчанки завертели головами. Вокруг действительно было на что посмотреть.

Над барханами, обрамляющими площадку, на высоте не более пяти метров, зависло шесть топтеров. Десантные люки машин были распахнуты и вниз один за другим сыпались солдаты группы захвата, одетые в песчаный камуфляж.

— Каждый хочет получить свою долю славы, — прокомментировал высадку Самум, выдохнув струю дыма.

Водитель песчанки и его напарник покинули свои места и, прикрываясь бортами обеих машин, поводили стволами автоматов.

— Стрельба отменяется, — проговорил психолог, по-прежнему неподвижно сидя в вездеходе и продолжая курить.

Оба ствола мгновенно повернулись в его сторону.

Сотрудники управления спецопераций не любили предателей и не имели такого понятия, как сдача в плен. Пока в их руках оружие и они были живы, схватка продолжалась.

Нетрац предвидел такое развитие событий. Держа сигарету в правой руке, левой, пряча ее за бортом вездехода, сжимал рукоятку парализатора. Он мысленно ругался последними словами, но изменить ничего не мог.

Сдавать своих в руки гаюнов очень не хотелось, но и других вариантов у него не было. Все усилия и жертвы, принесенные ради передачи дезинформации противнику, могли пойти прахом прямо сейчас. Водитель песчанки уже сжимал в руке гранату и, не спуская глаз с нетраца, разгибал усики предохранительного кольца. Время для принятия решения вышло.

Самум сделал глубокую затяжку, показавшуюся ему очень длинной, и стал выжимать кнопку парализатора. Сознание подсказало, что все его движения замедлились в сотни раз. Именно в этот момент песок по всей площади вокруг начал вспучиваться. Время ощущалось физически, будто тело поместили в густой сироп, замедлив все его процессы и движения. Вскоре со всех сторон диверсантов окружала стена песка и поднятой пыли, закрывшая ближайшие барханы с лежащими на их гребнях имперцами.

Удивительно, что бушевавшая вокруг стихия никак не затронула стоящие в ее центре машины. Стояла абсолютная тишина. Песчаная стена, несущаяся вверх, сменилась на огненную. Сознание нетраца подсказало, что под ним взорвался транспортер гаюнов, в емкости которого были тысячи тонн тинала.

Боевики, сидевшие между машинами, медленно поднимали головы вверх. В этот момент вокруг них образовался голубой шар, сразу же исчезнувший в бушующем море огня. Неведомая сила вытянула Самума из вездехода, бросила в огненный смерч, при этом потушив его сознание.

Сколько продолжалось беспамятство, он не знал, но, очнувшись, даже сквозь сомкнутые веки увидел свет. Его тело лежало на песке и не ощущало никакой боли. Память мгновенно высветила, до мельчайших подробностей, произошедший несколько секунд или несколько часов назад гигантский взрыв, в эпицентре которого он находился.

— Похоже, он мертв, — раздался над ним хриплый голос, и носок солдатского ботинка коснулся его кисти.

— От наших ничего не осталось, а этот почти цел, — проговорил другой гаюн, и тень от его фигуры закрыла свет, сочащийся сквозь веки.

— На войне и не такое бывает, — сказал хриплый.

— Где война, а где мы, — возразил собеседник.

Только теперь Самум почувствовал, что кожу на лице стянуло, и он ощущает царапающую сухость во рту. Интенсивный свет Хохайя испарил из открытых участков кожи всю влагу.

— Пить.

Он не услышал своего голоса, но сухие губы болезненно шевельнулись.

— Живой, — удивленно произнес один из солдат и присел рядом на корточки.

— Господин капитан, здесь живой солнечник, — прокричал другой куда-то в сторону.

«Значит, задание продолжается», — уже полностью придя в себя, подумал Самум.

Присевший над ним солдат приподнял его голову. Губ коснулось горлышко фляги. В рот потекла тепловатая вода.

Психолог открыл глаза и, откашлявшись, начал пить. По склону бархана к нему спускался гаюн с капитанской планкой на груди.

Выработанная годами привычка к мгновенному анализу ситуации и в этот момент не оставила психолога.

Голубой шар, замкнувший в свою сферу боевиков, бесшумность гигантского взрыва, неподвижные машины в его эпицентре, растянутое время и его удивительное спасение, которого фактически не могло быть. Все сложилось в единую логическую цепочку.