Николай Раков - Тайна империи

— Что тут произошло? — спросил вышедший к нему из кустов офицер, опасливо поглядывая по сторонам.

Шаман, не отвечая, сделал рукой жест, поводя ею из стороны в сторону, будто демонстрируя наглядный ответ.

— А что там? — Капитан ткнул стволом автомата в направлении остатков добывающего комплекса.

— Нет, — односложно ответил нетрац.

— Что нет? — переспросил десантник.

Не обращая на него никакого внимания, Шаман отвернулся и сел на свое прежнее место.

— Проклятые изгои. Нормально ничего сказать не могут, — отходя от нетраца, тихо процедил сквозь зубы капитан.

Раздражение офицера было понятно. Ему очень не хотелось входить внутрь комплекса. Терять своих людей тоже не хотелось, но приказ требовал полной проверки на безопасность и эвакуацию оставшихся в живых на площадке.

— Сержант, — рявкнул он. — Возьмите четырех солдат и проверьте, что там внутри, — кивнул он в сторону разбитых ворот входа.

— Вы, трое, и ты, — загремел сержант, указывая на ближайших к нему солдат, — ленивые фамуги, быстро за мной.

Исполнителям идея капитана тоже была не по душе. Быстро пробежав свободное пространство, стараясь не попасть в зону видимости из ворот, они осторожно двинулись вдоль стен к чернеющему входу. Бросок камня через отверстие в стене — и первый солдат скрылся во внутренней темноте здания. Выждав несколько секунд и, видимо, получив сигнал изнутри, в воротах скрылись трое остальных. Потекли минуты напряженного ожидания. Спрятавшись за разбитыми генераторами и другими укрытиями, десантники напряженно ждали результатов разведки, не отрываясь от прицелов своих автоматов.

Наблюдая за их действиями из-под опущенного капюшона, Шаман улыбнулся. Если бы в комплексе находился верторог, то оружие десантникам могло помочь примерно так, как массаж прямой кишки при ангине.

Сержант вышел из ворот на свет минут через пять и неторопливой походкой двинулся к командиру группы.

— Мазан капитан, — вытянувшись, доложил он, — внутри никакой опасности. Живые и раненые отсутствуют. Мои люди продолжают осмотр.

— Хорошо, сержант, займитесь осмотром территории. — Лицо капитана разгладилось, перестав быть напряженным.

Бравый вояка повернулся — и из него в разные стороны посыпались команды.

Офицер вынул из чехла, висевшего на груди, аппарат спутниковой связи и, отойдя в сторону, начал что-то негромко докладывать. Окончив разговор, он подошел к Шаману.

— Полетишь с ними. — Офицер кивнул на двух десантников, стоящих рядом. — Полковник хочет с тобой поговорить.

Нетрац неторопливо поднялся. Получившие приказ солдаты повернулись и пошли в сторону леса, где за деревьями совершил посадку челнок. «Томасол» двинулся следом.

Кузмин с Лузгиным были абсолютно правы. Заброска Колдуна с самого ее начала предусматривала и громкую работу, и неслабый шумовой эффект. Инженера под видом лейтенанта абордажной команды перебросили на один из крейсеров уходящего в составе двух сопровождающих эсминцев в патрулирование на границу нейтрального пространства.

Едва Колдун устроился в офицерской каюте, рассчитанной на четверых, как по коридорам крейсера прозвучала сирена отхода.

С сослуживцами по команде он познакомился уже после того, как корабли вошли в прыжок. Молодые рисковые парни понравились нашему авантюристу. Путь до зоны ответственности патруля прошел в острых сражениях за карточным столом, воспоминаниях о мужских победах и тренировочных схватках в грузовом отсеке. Такая насыщенная мужская программа полностью устраивала диверсанта. Правда, в ней было два существенных недостатка: отсутствие хорошей кухни, что было одной из слабостей инженера, и женщин. Если первый недостаток усилиями Колдуна был в значительной степени исправлен (кок согласился за умеренную плату удовлетворить некоторые кулинарные изыски просителя), то второй исправлению категорически не поддавался. По странной прихоти фортуны или капитана крейсера, женщин на борту не было ни одной, и, повздыхав, инженеру пришлось с этим смириться.

Патрулирование — это вид военной деятельности, способный нагнать тоску на любого военнослужащего. С другой стороны, это не охрана тыловых объектов, и капризная дама может подбросить один из своих сюрпризов, на радость команде.

Только Колдун и капитан крейсера знали, что сюрприз в виде одинокого вражеского корабля остро необходим, а поэтому сектор патрулирования значительно смещен в сторону противника. Возможно, штурман корабля о чем-то догадывался, но не задавал вопросов, выполняя приказы и строго соблюдая субординацию.

На четвертые сутки коридоры крейсера огласились сиреной боевой тревоги. Чуткие антенны локаторов крейсера уловили цели вражеских судов. В доступной близости двигался караван транспортников, состоящий из десяти бортов под охраной крейсера и трех эсминцев. Силы были практически равны. Капитан принял решение атаковать противника. Патруль, увеличив скорость, бросился наперехват.

Гаюны быстро обнаружили погоню. Караван резко изменил курс, пытаясь уйти в глубину контролируемого пространства, но оторваться от преследователей не мог. Максимальная скорость транспортников не позволяла уклониться от боя.

Конвой развернулся и всеми четырьмя бортами, наращивая скорость, пошел в лобовую атаку на корабли Союза. Имея преимущество в одну боевую единицу, командир имперцев не без оснований рассчитывал на победу.

На предельной дальности стрельбы своих орудий гаюны начали обстрел противника. Командир патруля, не отвечая, сокращал расстояние. Когда, по его расчетам, корабли сблизились для нанесения беспроигрышного удара, он приказал открыть огонь всем бортам только по крейсеру. Результат такой стрельбы не замедлил сказаться. Артиллерийские палубы и башни крейсера получили множество пробоин, а эффективность работы его вооружения снизилась на семьдесят процентов. Корабли патруля тоже потеряли по башне и, получив несколько пробоин, загерметизировали часть отсеков. Теперь преимущество в мощности оружия было на стороне солнечников. Крейсер разорвал дистанцию с эсминцами конвоя, связанными боем с его сопровождением. Его дальнобойные орудия несколькими выстрелами развалили на части два эсминца противника и добавили залп в двигательную установку крейсера имперцев, застопорив его ход. Последний противник пытался пойти на таран, но, получив в борт тяжелую торпеду, прекратил сопротивление. Остатки его команды были заняты спасением своих жизней, катапультируясь на спасательных шлюпках.

Команда «Приготовиться к абордажу», подкрепленная сигналом ревуна, прозвучала на крейсере еще в самом начале боя. Штурмовые команды повзводно заняли свои места в абордажных капсулах.