Алексей Бобл - Астронавты. Отвергнутые космосом

Ну да. Он же на базе, вспомнил он. Сегодня… он охнул, и темнота вокруг поплыла — сегодня прилетел грузовоз с Сумитры.

С проклятым Рашидом на борту.

Лаборант потерся головой о стену, вытирая стекающий со лба пот. Зубы по-прежнему стучали от озноба, сердце колотилось, а воздуха не хватало. Он прислушался и различил в тишине тихий ритмичный стук шлюзового нагнетателя, подающего в строение лаборатории дыхательную смесь. Вроде работает. Тогда почему ему трудно дышать?

И тут Профессор вспомнил все, что произошло.

Он вспомнил Челнока с самопальным излучателем. На базе были свои умельцы, для которых запрет на оружие на дальних планетах — только способ заработать. Но разряд у них получался слабый, убить из такой штуки толком не убьешь. Значит, Челнок обездвижил его и запер в лаборатории, а сам отправился на встречу с людьми Рашида.

Лаборант поднял голову, прислушался к неровному ритму нагнетателя. Еще не факт, дойдет ли Челнок до корабля. Конкурентов у него хватает. Проследят, пристрелят, заберут товар. Только вот достанется, как всегда в их разборках, ему — Профессору.

Он закашлялся от недостатка воздуха, вспоминая расположение лабораторий, и на ощупь выбрался в коридор. Где же гермокостюм-то этот чертов… и зачем он вообще его снимал…

Хватая ртом остатки воздуха, он наконец нашарил костюм и баллоны и приник к мундштуку с кислородом. Легкие обжигало холодом, но голова прояснялась. Сейчас выйти из медблока — и к остальным. И вести себя примерно. А там видно будет.

Он влез в гермокостюм и начал прилаживать шлем.

Только это его и спасло.

В наушниках затрещало, и лаборант услышал искаженные микрофонами голоса за секунды до того, как поехал, открываясь, люк шлюзовой камеры. Он метнулся в глубь коридора и притаился за открытой дверью в отсек консервации. Над головой вспыхнули лампы. Металлический пол коридора загудел под шагами.

В наушниках тяжело дышали два человека.

— Да не было его тут, — хрипло сказал один. Лаборант вжался в угол между стеной и закраиной двери. Если пойдут сюда — увидят.

— Был. Уж я-то его знаю, — прошелестел больным горлом второй, и лаборант закусил губу, узнав голос.

В гермокостюме ему не было слышно, куда они направляются, а кафельный пол камеры консервации не передавал вибрации от шагов. Но сюда им идти незачем… пока.

Он повернулся и осмотрел камеру. Свет из коридора падал на зачехленные капсулы консервации, на отключенные приборы поддержания жизни. В наушниках тяжело дышали эти двое. Кажется, они в лаборатории… что-то ищут.

— Слышь, Контролер, — прохрипел в микрофон первый. — Зря ты дал ему уйти. На корабле людей Рашида в лицо не знают. Спокойно можно было нам самим вместо Челнока подгрести. — Он нехорошо захихикал. — Встречайте, мол, господа хорошие!

Второй ответил не сразу.

— Зачем нам силы тратить? — наконец произнес он тихим голосом, от звуков которого у лаборанта — как и у большей части поселенцев — волосы вставали дыбом на загривке. — Они сами сюда подвалят, куда денутся. Вот тогда с ними и поговорим…

Сердце лаборанта застучало. Значит, у них изменились планы. Люди с грузовоза приедут сюда, на базу. Проклятье! Он тяжело задышал, забыв, что те двое слышат его через микрофон так же, как и он слышит их.

— Что там такое? — произнес второй голос. Лаборант затаил дыхание. Те двое тоже не дышали, вслушиваясь. Долго ему так не вытерпеть. Он сжал губы, напряг все тело и сдерживал дыхание до тех пор, пока перед глазами не поплыли огненные круги.

— Показалось тебе, — отозвался первый. Лаборант воспользовался моментом и втянул в легкие воздуха, сколько смог. Опять тишина. — Да не, Контролер, ну кому тут быть?

— А Профессор? — спросил второй. Лаборант непроизвольно вжался в стену. — Кто его сегодня видел?

— А что Профессор? — проворчал первый. — Как будто он что знает, Профессор этот… он только и умеет, что… — добавил он гнусное ругательство. Второй устало каркнул несколько раз — рассмеялся.

Лаборант затаился, как мышь, за закраиной двери. Внутренняя оболочка гермокостюма насквозь пропиталась холодным потом. Те двое ругались, искали что-то. В наушниках хлопали двери лабораторных шкафов. Наконец загремел входной люк. Погас свет, погрузив медблок в кромешную тьму. Контролер и его человек ушли, хмуро переговариваясь.

Лаборант подождал еще немного. Сколько времени, интересно? Он осторожно прошел по коридору, вгляделся в смотровой щиток наружного люка — темно. Ночного освещения на базе нет, ничего не видно. Но по дальним скалам прыгал отсвет далекого прожектора. К базе приближался транспортер с грузовоза.

Сердце Профессора забилось. Только бы успеть! Выбраться самому и остановить людей Рашида. Оружия у него нет… ну что ж. Они наверняка пойдут сюда, в лабораторию. Он подождет их тут.

Профессор пересек лабораторию и потянул в сторону дверь в блок консервации. Если он сумеет захватить — как, он пока еще не знал, — людей Рашида, он сможет спрятать пленников в капсулах консервации. Они послужат его делу — отысканию средства против болезни. Лаборант уже пытался проводить опыты на умирающих, но некоторые из этих опытов оказались болезненны… а Профессор не хотел омрачать последние дни жизни товарищей мучениями.

А вот люди Рашида заслужили медленную смерть, кивнул он сам себе.

В одном из лабораторных шкафов он нашел то, что искал: обсидиановый скальпель с молекулярно-тонким армированным острием, предназначенный для препарирования подопытных крыс. Крыс для исследований Профессору требовалось немало. Благо на базе они водились в изобилии: грызуны быстро поняли, что на поверхность планеты выходить опасно, можно замерзнуть или задохнуться, и засели в норах, проделанных в вагончиках поселенцев, настороженно блестя глазками. Но сегодня, если все пройдет удачно, место крыс займут люди. Хотя какие они люди! Хуже крыс…

Профессор прищурился в смотровой щиток. Луч прожектора окатывал светом проволочные заграждения возле входа. Транспортер остановился. Мотор замолк.

Профессор сжал скальпель в руке и затаился за закраиной входного люка.

— Смотри-ка, — заметил Живых в микрофон, — вроде все нормально. Темно. Спят как суслики.

Мощные фары освещали распахнутые ворота базы. За стальной сеткой ограждения были кое-как запаркованы транспортеры. Один из них стоял снаружи, наискось, перекрывая въезд. В будке охранника горел свет.

— Башку снести за такую парковку! — от дяди-Фиминого рыка заложило уши. Он хлопнул дверцей и направился к будке. Внутри под герметичным куполом мигали на панели огонечки. Охранника на месте не было. Дядя Фима развел руками, подошел к брошенной машине, заглянул внутрь. Вскочил на ступеньку, и через секунду зарокотавший транспортер плавно двинулся в сторону, освобождая дорогу.