Владимир Подольский - Мы — люди!

Правительство СВША отказалось признать пиратов своими военнослужащими, а полковник Андерсон и вовсе, как оно заявило, находится в розыске за совершённые преступления. Сами же СВША, по словам их президента, неизменно ратуют за мирный Космос, без дискриминации и насилия. Давший интересные показания «полковник», к сожалению, тихо умер в одиночке следственного изолятора в Женеве. С ним случился обширный инфаркт, а кнопка вызова дежурного в его камере оказалась неисправна. Видеозапись слежения тоже не показала ничего подозрительного.

Самуэля, вогнавшего мне в живот три пули, застрелил капитан Оганесян. Допрашивать в этом случае, было некого. Прочие же, взятые в плен пираты, в том числе экипаж «Фудзи» и уцелевшие при штурме базы, похоже, искренне считали себя военнослужащими, выполняющими особое задание своего командования. Мнения в трибунале ООН на их счёт разделились.

Меня штопала Валентина Васильевна, сама ещё не отошедшая от лучевого поражения. Разложила мою требуху на столе… Бррр! А затем заточила в реанимационную капсулу, где я и провёл почти три недели, причём первую с распоротым брюхом. Сейчас же я достиг по её словам «генетического оптимума», что бы это не значило. Даже швы на животе едва видны. Современная медицина, вообще, творит чудеса: ещё лет десять назад я остался бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь, ездил бы в коляске и питался исключительно жидкой кашей.

Вечером, когда наши гости разошлись, напоследок туманно посоветовав мне «не напрягаться», я позвонил домой. Мама, конечно, плакала, папа и Сашка завалили вопросами. Причём папа, в основном о здоровье, а Сашка потребовал рассказа о пиратах. Завтра расскажу, под вечер. Утром мы вылетаем со Стёпкой на Землю, генерал предложил подбросить на своём челноке. Дело в том, что хотя по своей специальности «Жизнеобеспечение» я удостоился самых лестных рапортов капитана и Главмеха, но набрать необходимое число часов пилотирования мне так и не удалось. Нисколько не удалось. Поэтому я лечу с генералом вторым пилотом, и если не опозорюсь на этой несложной трассе «Луна — Земля», то можно считать, со стажировкой у меня всё в порядке. Уж, я завтра постараюсь!

Я уже давно крепко спал рядом с посапывающей, тёплой и такой родной Степанидой, когда меня разбудил тоненько запиликавший коммуникатор. На его экранчике светилось: «Земля, Россия», а далее, шёл неизвестный мне номер. Комната невелика, я протянул руку и взял трубку:

— Алло…

— Доброй ночи! — зазвенел в трубке жизнерадостный женский голос. — Это господин Петрухин?

— Да, это я, здравствуйте.

— Это Маруся. Как вы себя чувствуете?

— Вообще, хорошо. Только у нас уже ночь и я спал…

— А у нас уже утро! — парировала собеседница. — Не кладите трубку, соединяю!

Секретарша, что ли? Кому это я понадобился? В трубке тем временем прорезался солидный мужской голос:

— Владимир Юрьевич? Доброе утро!

— Да, с кем имею честь? То есть, доброе утро!

— Говорит генерал Кондратенко.

— … Здравствуйте, господин генерал!

Сам Кондратенко! Ничего себе!

— Извините, что Маруся разбудила вас так рано, задержу ненадолго. Ещё успеете выспаться.

— Ничего, господин генерал!

— Василий Петрович…

— Ничего, Василий Петрович, я уже почти выспался!

— Ну, и ладно! Дело, вот какое: я тут почитал про ваши приключения. Не затруднит завтра к 14–00 «Зулу» подъехать в Москве в штаб-квартиру ВКС? По кадровому вопросу? Пропуск будет ждать на вахте.

— Кадровому? Но у меня ещё экзамены…

— Кажется мне, пилот, что свои самые важные экзамены вы уже сдали. Да и время терпит. А в случае чего, я с Бондарем договорюсь. Итак?

— Буду, госп… Василий Петрович!

— Успеваете?

— С запасом!

— Ну, жду. До завтра! Спокойной ночи!

— До свидания!

Я влез к Степаниде под тёплое одеяло, обуреваемый сразу десятком мыслей и соображений.

— Кто звонил? — сонно спросила она, укладывая на меня руку.

— Представляешь? Сам Кондратенко!

— А! Вроде женщина…

— Секретарша.

— Ммм… Спим?

— Спим!

«Спать!» — приказал я себе. — «Утром полёт!»

И заснул…

Раньше Дорис как-то умело уходила от вопросов по поводу случившегося. Куда она пропала два десятка лет тому назад? Почему не писала, не звонила? В конце концов, если в систему Юпитера позвонить невозможно, то почему на электронку не отвечала?

«Всё узнаешь в своё время!» — отвечала она. — «Это было связано с моей работой».

«Что же это за работа такая, секретная? А теперь ты оттуда ушла?» — спросил генерал новообретённую супругу.

«Секретная, Вась, секретная! И не ушла я, а испросила отпуск для устройства семейных дел! Вот, устраиваю, а ты меня вопросами донимаешь».

Но после того как Василий пообщался с одним из основателей «Элементов», да нет, пожалуй, ещё и раньше, стал генерал догадываться о характере работы Дорис. А после ухода Сергея, она сама завела разговор.

Выяснилось, что тогда, много лет назад, к ней, ещё студентке, но уже автору интересных работ в области макроэкономики, обратилась неизвестная ей женщина. Она представилась Екатериной, сдержанно похвалила её статью, которую прочла в серьёзном, аннотируемом журнале и предложила ей «очень интересную работу», как она выразилась. Работа действительно оказалась интересной, и после окончания института Дорис с головой ушла в неё. Даже рождение дочери Ольги не помешало её работе на фирме «Чистые элементы». Благо, платили очень хорошо, на няню для малютки вполне хватало.

Но раньше случилось и ещё кое-что, малоприятное. Дорис вызвали в некую государственную контору, где улыбчивый сотрудник в штатском назвавшийся Олегом, поразив молодую женщину полной осведомлённостью об её жизненных обстоятельствах, предложил либо прекратить сотрудничество с «Элементами», либо разорвать личные отношения с неким пилотом консорциума «Вода», Василием Кондратенко. На вопрос Дорис: «С чем связан этот ультиматум?» сотрудник ответил неопределённо: «Просто мы вас просим».

«А что будет, если я не прислушаюсь к вашей просьбе?» — прямо спросила женщина.

«Ну, ничего страшного!» — фальшиво заулыбался Олег. — «Окажется, что господин Кондратенко по какой-нибудь причине не сможет более выполнять свои обязанности в консорциуме и просто-напросто вернётся к жизни на Земле. Может, это и к лучшему? У вас ведь скоро будет маленький?»

И агент указал на заметно округлившийся живот Дорис.

«Да, и пусть этот разговор останется между нами» — добавил Олег, когда женщина, подписав какую-то бумагу, уже направилась к двери кабинета.

Будь Дорис более взрослой и опытной, она, возможно, не оставила борьбу за свою любовь: обратилась к руководству «конторы», к своим коллегам, позвонила Екатерине. А тогда она, честно говоря, испугалась.