Константин Мзареулов - Галактический блиц

Он вылез из кабинки такси на лужайке уютного парка, впервые вдохнул влажный воздух Нью-Сити и невольно поморщился. Было жарко и душно. О чем только думали праотцы, разместив столицу в столь гиблом климате! Насколько Гоц помнил школьный курс истории, когда-то в Нью-Йорке скопилось множество международных организаций, поэтому в мегаполисе разместился аппарат Всемирного Парламента, потом (к тому времени Нью-Йорк уже слился с Вашингтоном) здесь же прошло первое заседание Мирового Правительства…

Чертыхнувшись, Гоц натянул на голову капюшон куртки и включил процессор микроклимата. Редкие прохожие, скалясь, оглядывались на странно одетого чужака. Он тоже посматривал на аборигенов не без растерянности — почти у каждого имелись имплантированные устройства, от чего люди сильно смахивали на киборгов.

Почти не сбившись с курса, профессор отыскал нужное строение. Двухэтажный дом из бледно-оливкового пенобетона смотрел фасадом в огороженный сад. Среди газонов лениво прогуливался загорелый бугай в шортах и майке, из-под которой выпирали широченные плечи с могучей мускулатурой. Махмуд немного постарел — все-таки шестой десяток доматывал, но пока не проходил омоложения, так что узнать парня не составило сложности.

Гость остановился возле ограды, откинул капюшон, открыв лицо, и весело произнес:

— Позвольте представиться — профессор Рейнхард Гоц с планеты Фантом.

Махмуд недоверчиво разглядывал его, пытаясь угадать знакомые черты. Наконец проговорил — негромко и медленно:

— Хорхе Тревиньо, мастер-кулинар. Что вам угодно?

— Ты меня не узнал, — печально резюмировал Гоц, проходя в кондиционированную прохладу жилища.

Махмуд зашел следом, запер дверь и проворчал:

— Взгляд вроде похож. К тому же мне вашу фотку показали. — Он хохотнул: — Я уж боялся, что кто-то подшутил. Уже прикидывал, как бы найти остряка и немного поучить хорошим манерам.

Бывший старший артиллерист поведал, как неделю назад его пригласили в торговое представительство Тау Кита, заказав незнаменитому кулинару организацию банкета. Между делом человек с Фантома продемонстрировал голографию и спросил: «Узнаете старого приятеля?» Похолодев, Махмуд решительно заявил: «Впервые вижу». Собеседник хладнокровно показал следующий снимок, добавив: «Теперь он выглядит вот так. Навестит вас на днях. Очень просил пригласить на встречу всех, кто его помнит».

— Ты боялся провокации? — поинтересовался Гоц.

— Потом понял, что за мной прислали бы не агента-одиночку, а бригаду спецназа.

— Весело живешь, старший артиллерист. И давно скрываешься?

— Под этим именем — второй год. А вообще — лет девять.

— Много натворил?

— Был ликвидатором в одной спецслужбе. Теперь — вольный киллер… А что вас понесло в омут конспирации?

— Странный сигнал из глубин известной тебе звезды.

Зрачки Махмуда вдвое увеличились в диаметре.

Тюрбанец прошептал с придыханием:

— Сигналы расшифрованы?

— Передача велась открытым текстом. — Лицо гостя скривилось болезненной гримасой. — Полагаю, не мы одни такие умные, еще кое-кто может догадаться. Поэтому надо молниеносно собрать команду и полным ходом спешить на кладбище.

— Интонации у вас тоже сохранились, — без улыбки заметил Махмуд Султан. — Только мало верится, что уважаемый профессор примчался на Землю искать ветеранов по портовым тавернам. Здесь, в Системе, нас осталось меньше десятка.

— Знаю, — кивнув, подтвердил астрофизик. — Примерно полсотни разделились почти поровну между Тау Кита, Фомальгаутом и Центавром. Те, кто живет на Фантоме и Визарде, должны прибыть на место своим ходом.

— Которые в Империи, тоже могут прилететь спецрейсом. Только в составе другой команды.

— Можно не сомневаться.

— Тогда зачем вы теряете время в этой клоаке?

— Нам понадобится надежная машина для глубоких погружений. Таких осталось немного, и лучшая из них — собственность Астроцентра на Бермудах. Ну и не надо скромничать, капитан 3-го ранга, вы мне тоже нужны позарез. Я намерен подобрать всех специалистов, включая стармеха и штурмана.

— Благодарю за доверие… э-э-э… профессор. Я уже послал ваше приглашение всем, кого знаю. Кое-кто даже откликнулся.

Внезапно Махмуд засуетился с перекошенной физиономией, едва не напугав астрофизика. Впрочем, причина его беспокойства оказалась вполне мирной — отставной артиллерист всего лишь переживал, что до сих пор не блеснул своим кулинарным искусством и не угостил, как положено, дорогого гостя.

— Мне лететь на Бермуды, — взмолился Гоц. — Время поджимает.

— Ерунда, — Махмуд отмахнулся. — Дорога — от силы час. К вечеру снова у меня будете.

Роботы-домовые уже загружали стол шедеврами земной кухни. Все блюда подавались в крошечной — чтобы больше разного попробовать — посуде.

Смирившись, астрофизик просмаковал суп из акульих плавников с пельменями, начиненными креветками. Затем они закусили водку острейшей красной капустой, отдали должное лангету и взялись за другой суп, овощной. Было невероятно вкусно, поэтому Гоц, увлекшись, отпробовал маринованные грибы, икру разных расцветок и салат из свежих балканских огурцов, помидоров и еще каких-то растений. Уже не сопротивляясь жестокой судьбе, профессор отдал должное плову с копченой рыбой, сверхъестественной утке в сырной заливке, а также жареной картошке, посыпанной зеленью, обложенной ломтиками мяса различных сортов и политой потрясающим кислым соусом.

Примерно после дюжины блюд Гоц все-таки проявил силу воли, сказав почти решительным голосом:

— Все, братишка. Пока я не лопнул, угости гостя интересной историей.

Сделав грустные глаза, Махмуд посетовал:

— У меня длинный «хвост». Боюсь, таможня и погранцы могут не пропустить на посадку человека, внесенного в списки всесистемного розыска.

— Это настолько серьезно? — удивился Гоц. — Мне казалось, что здешние чиновники уважают деньги больше, чем закон.

— Разве на Тау иначе?

— Представь себе. Мы кое-чего добились.

— Завидую, — признался бывший старший артиллерист. — В принципе за известную сумму меня, скорее всего, выпустят. Только неохота рисковать.

— Ладно, что-нибудь придумаю.

— Тогда позаботьтесь заодно насчет моей напарницы. Не хочу оставлять Бианку на Земле — слишком красива…

Махмуд показал голограмму. Белесые волосы, много веснушек, прозрачно-голубые глаза. Профессор заулыбался и проворчал:

— Я и забыл, как сильно у нас с тобой не совпадают представления о женской красоте.

— Вам, северянам, всегда что-то не нравится, — усмехнулся Махмуд. — А я человек южный, темпераментный…

— Ты скорее восточный.

— Но все равно темпераментный.