Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 1

Кое-как выговорив пять аксиом гравитологии, Джонни никак не мог вспомнить шестую.

Экзаменатор, молодой и беспощадный Питер Гоппер, холодно сказал:

– Без знаний гравитологии нет косморазведчика, курсант Голд. Вот объясните мне, как вы выйдете из поля притяжения звезды, не имея представления о шестой аксиоме гравитологии?

– Мы еще не проходили пилотирование, – угрюмо проговорил Джонни.

– А я вас уверяю, ничего у вас не получится без шестой аксиомы. Итак, шестая аксиома гравитологии гласит… Хорошо, я вам подскажу. Шестая аксиома была сформулирована в середине прошлого века. Вспомнили? Она изложена на странице 164 учебника гравитологии Иммерсона. Последняя поправка была внесена в нее Луиджи Баскетом пять лет назад. И вы еще молчите?

Гоппер, как это любят молодые преподаватели, с удовольствием демонстрировал курсанту свои познания. Внешне это выглядело так, как будто Гоппер был изумлен тупостью курсанта, позабывшего элементарную вещь, банальнейшую шестую аксиому гравитологии. Гоппер то удивленно поднимал брови, то презрительно улыбался, то кривился, словно увидел что-то неаппетитное.

Помучив Джонни несколько минут, Гоппер заявил:

– Вы не сдали экзамен, молодой человек. (Сам экзаменатор был всего на пару лет старше Джонни, однако продемонстрированная им эрудиция уж, конечно, давала ему право на такое снисходительное обращение).

По правилам школы Сиртаков оценка, полученная на экзамене, была окончательной.

Опасность вывела Джонни из состояния мрачной заторможенности.

– Задайте мне еще вопрос, сэр! – взмолился он. – Еще один вопрос!

Гоппер медленно, как бы смакуя, покачал головой.

– Тогда мне придется вас убить, сэр.

Гоппер вздрогнул от неожиданности. Если бы ему сказали такое потихоньку, он бы подумал, что ослышался. Но мальчишка курсант произнес последние слова громко и на полном серьезе. Да это не мальчишка совсем, подумал Гоппер, окидывая Джонни испуганным взглядом.

Увидев испуг в глазах экзаменатора, Джонни понял, что перегнул палку.

– Прошу прощения, сэр, – произнес он быстро. – Я только хотел сказать, что своим решением вы ставите меня в безвыходное положение.

– Вон! – слабо выдохнул Гоппер и подрагивающим перстом показал Джонни на дверь.

Джонни поплелся в казарму.

Через час ему велели явиться в кабинет к Жаку Сиртаку.

Жак Сиртак отвечал в школе за подготовку курсантов, тогда как его младший брат, Пьер Сиртак, работал со сдавшими квалификационный экзамен, то есть с подготовленными школой косморазведчиками.

Старший Сиртак слыл сухарем и страшным педантом. Это по его милости были исключены из школы два отличника второкурсника, выпивших перед занятием по кружке пенистого веселунчика. Это старший Сиртак накладывал на курсантов громадные штрафы за каждую малость: секундное опоздание на занятие, расстегнутую пуговицу на рукаве, еле заметный след губной помады на шее. Словом, Джонни нечего было надеяться на пощаду.

– Курсант Голд, вы не сдали космофизику, – проговорил Жак Сиртак без предисловий. – Ваши причины.

Джонни чуть-чуть, самую малость стало легче. Похоже, Гоппер ничего не сказал про его угрозу и про свой испуг.

– Виноват, сэр, – пробормотал Джонни.

– Я хочу знать, почему вы не были готовы сегодня. Да и вообще, преподаватели невысокого мнения о вас. Вы как будто так рвались поступить, и что же?

– Я бы мог пересдать экзамен. Дайте мне месяц, сэр, я подготовлюсь.

– Меня не интересует, сколько вам нужно времени, курсант Голд, чтобы подготовиться. Я вас спрашиваю, почему вы не готовы.

Джонни прекрасно знал, почему он не блистал успеваемостью. Лола… мысленно он видел ее лицо, и теоремы с формулами не лезли ему в голову. Он знал ответ на вопрос Сиртака, но разве мог он ответить, разве можно обнажить душу перед этим корявым чурбаном? Да и не перед кем он не собирается изливать свою боль. Лола, лишенная материальных одежд, имела теперь единственную оболочку, его душу, так разве не низостью было бы выставить ее на обозрение, чтобы пробудить жалость к себе?

– Я не могу ничего сказать, сэр.

– Вы исключены.

– Да, сэр.

Джонни на ватных ногах отправился к двери.

– Постойте, Голд!

Джонни оглянулся.

– Я, пожалуй, мог бы назначить вам пересдачу, в отступление от наших правил, но для этого я должен знать причину вашей неуспеваемости. – Сиртак подождал реакции Джонни. – Или причины нет, все объясняется просто ленью?

– Причина есть, – сказал Джонни. – Прощайте, сэр.

– Курсант Голд, можете остаться в школе. Завтра узнаете в учебной части, на какое число вам назначена пересдача.

Джонни забила дрожь. Он слышал, что Жак Сиртак имел обыкновение устраивать над курсантами психологические опыты, кажется, такого рода опыту Сиртак сейчас подверг его самого. Сиртак был не из тех, кто мог ни с того ни с сего поменять решение, очевидно, он заранее продумал, каков будет его окончательный ответ в зависимости от поведения Джонни.

И еще Джонни показалось, что Жак Сиртак знает о нем куда больше, чем он указал в своей анкете.

– Я благодарю вас, сэр, – проговорил Джонни. – Но, черт возьми, почему вы изменили свое решение? Нехорошо говорить то одно, то другое.

– Говорить нехорошо, а делать нужно. Это называется учитывать обстоятельства. Займитесь хорошенько работой, Голд. Загрузите вашу голову. Это вам поможет, вот увидите. Сейчас вы щупаете руками тень, так наполните свой мир, и в руки вам дастся плоть.

Сиртак показал на дверь.

Джонни вышел, недоумевая. Сиртак узнал о Лоле? Но откуда? Нет, он не знал ничего, слова его были расплывчаты, неопределенны. И вместе с тем в них таилось что-то притягательное, что-то новое и истинное.

Чтобы воздвигнуть храм скорби, недостаточно скорбеть и молиться, нужно и руки приложить. Он же стремился воздвигнуть в своей душе куда более жизненный храм, храм Лолы, которая была не скорбь, а жизнь его.

Если он не станет хорошим косморазведчиком, разве когда-нибудь именем Лолы будет названа звезда?

Джонни засел за учебники. Через месяц он сдал экзамен мрачному Гопперу.

К концу второго года обучения Джонни стал одним из лучших учеников школы косморазведчиков. Жак Сиртак оказался прав, в мучениях труда куда более почитается память умершего, чем в безутешной скорби. Да и вообще, слезы и печаль – это удел женщины, тогда как удел мужчины – тяготы и пот.

По прошествии двух лет обучения Джонни и его сокурсников подвергли квалификационному экзамену. Помимо прохождения всех установленных программой курсов Джонни к этому времени имел за плечами двадцать пять полетов в качестве навигатора на корабле с искродиевым двигателем (двадцать – с инструктором, пять – самостоятельных). Правда, в учебных полетах не было собственно работы косморазведчика, все они совершались по проторенным маршрутам.