Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 2

– Надеюсь, мы не заблудились?

– Не должны. Если мы всю следующую ночь будем идти, к утру дойдем до Антрана, главного города тридцать седьмого сектора. Вообще-то, это даже не город, а просто большой поселок, увидите сами.

– Если город так невелик, нас легко смогут там выследить. Не лучше ли обходить города? В лесу много ягод, наверное, вы знаете съедобные…

– От голода мы в этом лесу не умрем, это так. Но ведь чем быстрее мы будем двигаться, тем вернее доберемся до Альпадских гор. Если идти до гор пешком, а это триста миль, мы и за месяц к ним не дойдем. Если же мы попадем в Антран… Начальник тридцать седьмого сектора, мэр Антрана, мой хороший друг. Он поможет вам быстро добраться до гор.

– А вы?

– Я останусь у него. Его зовут Пол Джеферс.

– Все-таки странно… Хозяин сектора, как я понимаю, не последний человек в здешней чиновничьей иерархии, – ваш друг, и вы очутились в тюрьме? И вас даже…

– Приговорили к смерти. Это короткая история, если она вас интересует… Полгода назад в “Созвездии мечты”, есть такой ресторан в Нью-Канторе, в ресторанной драке был убит Мак Опрон. Вы не знаете кто такой Опрон? Людвиг Опрон – Великий Наместник Трабатора, убили его сына, Мака Опрона. Мой муж убил. Не знаю, что там у них случилось. И моего мужа приговорили к смерти… Я, как это называется, воспользовалась своим служебным положением и помогла Рою сбежать из тюрьмы незадолго до дня казни. С Трабатора мы вылететь не смогли, один наш друг… один наш бывший друг нас предал. Нас задержали в порту. Роя уже казнили, а меня… Вы знаете.

Джонни насупился. Печальная история. Помолчав, он спросил:

– Миссис Тоберс, а вы уверены, что этот ваш другой друг, Пол Джеферс, кажется, так вы его назвали, вас не предаст?

– Пол не предаст. Он… я знаю точно, он не предаст.

– Придется положиться на вашу проницательность. Не скрою, мне возвращаться в тюрьму совсем не хочется. Меня обвиняют в убийстве четырех человек. Как это карается на Трабаторе?

– Как и на Земле. Трабатор хотя и обладает некоторой автономией, но все же это – земная провинция, здесь действуют законы Земли.

– Значит, следствие упорно тащило меня в газовую камеру. А почему, если нас вернут в тюрьму, наказать нас за побег не сумеют: и без этого побега нам обоим свернули бы шеи. Вот этим и будем утешаться.

– Вы не правы, мистер Голд. Если нас поймают, то приговорят к пяти годам каторжных работ на планете Тихвин, только через пять лет тихвинской грязи и комарья нас умертвят. Если мы выдержим эти пять лет: тихвинские комарики имеют обыкновение откладывать яйца в потные тела каторжников.

Шейла Тоберс, подняв высохшую ветку, принялась что-то чертить на земле, Джонни присел на соседний пенек. Каждый из них задумался о чем-то своем, а может, ни он, ни она ни о чем не думали: он застыл в сосредоточенности силы, она замолчала в состоянии безразличия ко всему и внутренней опустошенности?

Вдруг она спросила:

– И вы в самом деле убили четверых?

– Да. Всех вместе – одним щелчком.

– Вы шутите. А ведь я должна буду рассказать о вас Полу Джеферсу… Он в любом случае поможет вам, но ведь помочь можно по-разному.

– Хорошо, я скажу вам правду: я этих людей не убивал. Они и знакомы-то мне были едва-едва. До Трабатора мы не знались, а на Трабаторе я недавно, только второй месяц пошел. Кому-то, верно, понадобилось засадить меня в тюрьму и убить будто бы законно, вот и засадили. Только ума не приложу, кому это могло понадобиться. Постов я никогда никаких не занимал, наследства от меня никто не ждет…

– Может быть, месть?

– Очень странная месть, вы не находите, убивать людей, с которыми я был едва знаком, засаживать меня в тюрьму вместо того, чтобы где-то подстеречь и удовлетвориться единственным выстрелом?

– В самом деле, все это очень странно… Однако, я думаю, своего убийцу вы все же увидели бы, если бы остались в тюрьме. Раз он разыграл целый спектакль, только чтобы как следует помучить вас перед смертью, значит, он обязательно раскрылся бы в самый последний момент, возможно, у двери газовой камеры раскрылся бы.

– Я все же попытаюсь заставить его раскрыться где-нибудь в другом, более удобном для меня месте.

– Вы надеетесь разыскать его?

– Не оставаться же мне на всю жизнь беглым преступником. Я должен найти его, иначе как я оправдаюсь?

– Вам нужно оправдание?

– Мне нужно будет покинуть Трабатор после того как я найду семечко.

– И как же вы думаете преследовать убийцу, если вас самого будут за пятки хватать полицейские ищейки? Вы что, собираетесь совершать из Альпадских гор разведывательные рейды по окрестностям?

– Я чувствую, убийца не отвяжется от меня. В Альпадских горах мы встретимся.

– Предположим, вы встретились. А что, если этот ваш убийца – не один человек, а целая банда?

– В Альпадских горах я найду семечко. Оно поможет мне.

Шейла Тоберс промолчала, но по ее снисходительной полуулыбке легко можно было понять, о чем она подумала.

Вскоре усталость прошла, уступив место голоду. Повсюду под деревьями росла темно-красная ягода, похожая на ежевику, по заверению Тоберс вполне съедобная, и беглецы наелись ею вволю. Им предстояло идти всю ближайшую ночь, так что для них было бы неплохо за день как следует выспаться – и Джонни соорудил из веток два ложа, одно для себя, другое для своей спутницы. Крупных хищников в этих местах не водилось, сообщила Тоберс, и они улеглись на ветки нимало не заботясь о том, что на них могли устроить облаву и что ради безопасности им следовало бы спать по очереди.

Проснулся Джонни оттого, что кто-то несильно потряс его за плечо. Раскрыв глаза, он увидел ЕЕ. ОНА стояла рядом с ним на коленях и, лукаво улыбаясь, протягивала ему желтый плод величиной с крупное яблоко… О господи, Лола!..

Увы, остатки сна развеялись и девушка приняла свои истинные очертания. Это была Шейла Тоберс. Джонни невольно отшатнулся, так что потом ему пришлось извиняться.

Улыбка исчезла с ее лица. Она сухо сказала:

– Попробуйте, это – максатия. Хорошо утоляет голод.

Джонни взял желтый плод, куснул. Максатия была горько-сладкой на вкус. После нее Джонни захотелось пить. Словно догадавшись, о чем он подумал, Тоберс произнесла:

– Здесь неподалеку ручей. Пойдем, покажу.

Ручей находился недалеко, не там, где они собирали темно-красные ягоды, а в другой стороне, то-то Джонни тогда не заметил его. У самой воды росло большое дерево с желтыми максатиями на верхушке. Джонни подумалось, что неплохо было бы перед дорогой подкрепиться сочными плодами, и полез на дерево. Сбить максатии палкой не стоило и думать, слишком уж они были нежны.

Сорвав полдюжины плодов, он спустился вниз.

Тоберс уже не сидела на стволе упавшего дерева, а лежала, спиною к коре, – запрокинув голову, выгнув дугою грудь, разбросав ноги. Нет, она была одета. Она как бы упивалась этим днем, светом и теплом его, а кому-то могло показаться, что она и была центром этого мира, его светом и теплом.