Евгений Щепетнов - Звёздный волк

- Это я, оказывается, виноват! Вот это здорово придумали! - Слава рассерженно зашагал из комнаты, на ходу поправляя галстук.

Когда-то он каждый день, кроме воскресенья, ходил в таком наряде в школу. Привычный наряд учителя. У него шевельнулось что-то в душе - дом с его книжками опустел…небось опечатали, документы сдали в милицию…полицию, то есть - но никак не мог привыкнуть. У него полиция ассоциировалась с негром в форме американского полицейского, участливо наклоняющегося к разорванному пополам человеку с идиотским вопросом: «С вами всё окей?!» Когда в каком-нибудь кино, которое он смотрел, попадался такой вот полицейский с его коронным идиотским вопросом, Славе всё время хотелось завопить: «Дебил! С ним НЕ ВСЁ окей!»

Кстати - о документах. Он посмотрел свой «паспорт» и «водительское, сделанные системой обеспечения по образу, взятому из его мозга и остался недоволен - фуфло, самое настоящее фуфлище. Впрочем - может и прокатит, вряд ли кто будет особо присматриваться, тем более Лерины отец и мать.

Слава зашёл в тренировочный зал - там в полном разгаре шло издевательство над новыми бойцами - они пытались по двое и по трое напасть на высокую обнажённую чернокожую женщину и валились как подкошенные - то ли под её ударами, то ли под её матом, изрыгаемым с виртуозным умением.

Олег стоял у стены, весело улыбаясь и чуть не посвистывая от восторга:

- Привет, командир! Наша воительница наваляла жукашкам! Ну какая женщина! Неужели ей и правда под сто лет? Мне кажется меньше! Не может быть чтобы такая старая! У неё тааакое тело!

- Эй, спрячь причиндалы, пацанёнок! - рядом появилась Наташа и безжалостно щёлкнула между ног Олега - эта воительница не про тебя! Она настоящих мужиков любит, а ты ещё не дорос! Хотя… - она посмотрела на ладонь Олега, безуспешно пытающегося прикрыть мужское достоинство - вполне, вполне достойно! Вот получу тело - мы с тобой это обсудим. Слав, Лера готова - гля, какая красавица!

Лера и правда выглядела прекрасно - чёрное платье, с вырезом, слегка открывающим высокую, торчащую вперёд грудь, обнимающее её бёдра нежным потоком шёлка, тёмные колготки, обтягивающие стройные, обнажённые выше колен ноги, и всё это на фоне нереально белоснежной и гладкой кожи, которую тёмная ткань оттеняла, как бархат оттеняет бриллиант чистой воды. Слава восторженно поднял брови, и удивился про себя - Лере даже краситься не надо - её чёрные длиннющие ресницы не требовали раскраски, а огромные синие глаза не требовали теней.

- Тебе бы ещё красивую брошь, или кулон с бриллиантиками - было бы вообще великолепно!

- Это так у вас на планете ходят, да? - Сильмара стояла перед ними, как чёрная, блестящая статуя, и уперев руки в боки с интересом разглядывала Леру - а что, красиво выглядит! Только ей лучше вообще без ничего, вот как я! Женщина не должна прятать своё прекрасное тело. Это уродины пусть напяливают на себя кучу барахла! Нам, красивым, это не нужно!

- Увы - развёл руками Слава и усмехнулся - не поймут, если появиться на центральной улице города в час пик в таком наряде, как у тебя…вернее без всяких нарядов. Точно упекут в тюрьму.

- Дикари, одно слово! - презрительно бросила Сильмара и заметив в зале непорядок, громко застрекотала на языке керкаров, перемежая слова насекомых с людскими ругательствами:

- Эй, ты, гусеница недоделанная! Встал, как следует! Резче, резче наноси удары и следи за ногами противника! Где вас уродов потом хоронить, когда зелёные вам брюхо вскроют! Понабрали уродов, ничего делать не могут! Дристуны из рода керкаров! Черви беспомощные!

Супруги с улыбкой переглянулись, взялись за руки и пошли по коридору к трюму, где стоял флайер, на котором они полетят к Земле. Слава в одной руке тащил тяжеленный мешок со слитками золота, который ему вручил Учитель, удивлённо осведомившийся, зачем ему столько в общем-то бесполезного металла. Узнав - зачем, удивился, и сказал, что может поставить любое количество этой дряни, пусть только скажет. Так что теперь Слава и Лера были более-менее подготовлены к «туристической» поездке на родину.

Слава немного мандражил - всё-таки Земля…давно там не был. Вернее - кажется, что сто лет не был…а прошло всего шесть с небольшим! Но это были такие долгие, долгие годы…

Леру, так ту вообще буквально трясло и пришлось её успокаивать, она очень боялась встречи с родителями - что там с ними? Пережили ли они утрату дочери? Это можно было бы узнать только там, на Земле.

И Слава приказал открыть пандус «Соргама». Поле, возникшее на месте дверей, не пропускало в корабль стужу межпланетного пространства, из корабля же - воздух, а флайер легко пролетел через невидимую преграду. На краю пандуса стояла уменьшающаяся вдали фигурка Наташи, в неизменных маленьких шортиках на голое тело и махала им вслед рукой. Под ними вращался огромный голубой шар Земли, окутанный дымкой атмосферы.

Флайер снижался всё ниже и ниже, и скоро вошёл в атмосферу.

Раннее утро. Вернее - как раннее? Уже восемь утра! Слава поёжился в своей «замшевой» куртке и запахнул её на груди - отвык уже от такого холода. Постоянная температура, никаких тебе ледяных ветров и снежной сечки в лицо - вот удел настоящего космопроходца. Усмехнулся - экий сибарит сделался! Отвык от русских холодов! Посмотрел на жену - нос синий, зубы щёлкают.

Подхватил под локоть и скорее потащил вперёд, к вывеске «Скупка золота». Противная, скользкая лестница в полуподвальчик - чуть не упал, придержал Леру - она тоже чуть не загромыхала по ступеням до самого низа в своих сапогах на высоких каблуках.

«Низ» - тоже не порадовал. Слякотная лужа из тающего снега, наметённого ночью, присыпанная дорожной грязью не радовала глаз. Зато дверь скупки отличалась добротностью, и когда Слава потянул за тяжёлую ручку, та с огромным трудом поддалась, будто позади её держал какой-то великан. Слава прикинул - толщина дверей была не менее полуметра.

«Бомбоубежище, что ли?» - подумал он, пропуская вперёд свою жену. Лера скользнула в тёплое, натопленное помещение скупки, сжав зубы так, что казалось - сейчас её белоснежные зубы выкрошатся и вывалятся на линолеумный пол. В небольшом помещении никого не было, кроме сидящего за барьером мужика, лет сорока пяти, с толстым лицом и отвисшими как у бульдога щеками. Славе этот человек сразу не понравился, но тащиться до другой ближайшей скупки было далеко - так Лера сказала - а денег у них не было ни гроша. Ни поесть, ни такси взять, ни даже чтобы прокатиться в промозглом сыром троллейбусе, играющем на ветру поломанными дверями. В них почему-то всегда пахло бомжом, в этих «сохатых» - это Слава помнил с детства. Видимо ездил в них народ в основном небогатый, и в том числе те же бомжи. Оттуда и вечная вонь.