Евгений Щепетнов - Звёздный волк

Он достал из кармана небольшой свёрток, тряпочку, и долго разматывая его, достал прозрачную полоску, которую вставил себе в ухо. Она сразу там присосалась, и раздался скрежещущий, как лист металла, голос Наташи:

- Я тебе это припомню, Слава! Свиньи вы, а не люди! Даже говорить с вами не хочу! Рассказывай давай, чего там было?

- Ну, ты же вроде не хочешь разговаривать? И вообще - где - там?

- Ты мозги-то мне не крути! Рассказывай давай!

Слава ухмыльнулся, достал полоску из уха и протянул Лере - вот тебе Натаха, можешь ей сама рассказывать, чего вам там интересно. Я не любитель сплетен. Особенно не желаю разговаривать с ней в таком её настроении!

Свалив на несчастную Леру Натаху с накопившимся запасом яда и стенаний, Слава поймал на дороге такси. Пока он договаривался с водителем, за машиной выстроилась целая очередь из трёх машин, ожидающих, что они не договорятся. Водитель остановленного таксомотора, под таким прессингом не выдержал и скомандовал скорее загружаться, «а то это вороньё сейчас в корму въедет»!

Ехать было довольно далеко - в загородный посёлок. Там следовало забрать начальника отделения военкомата, и потом, с ним, проехать к областному военкомату, чтобы полазить по базе данных военных пенсионеров.

Поездка не была неприятной или сложной - на улицах города в связи с воскресным днем было довольно пустынно, пробок не было, иномарка, в которой они ехали, исправно глотала километры, вздымая снежные вихри и похрустывая шипованной резиной на голых участках асфальта, не занесённым снежком. Водитель время от времени поругивал коммунальные службы, поглядывая на улыбавшихся, прижавшихся друг к другу молодых симпатичных людей на заднем сиденье, а за окном скоро потянулись заснеженные дачные участки, колхозные поля и скованная льдом речка, на которой у лунок сидели, как примёрзшие на морозном ветру фанатики-рыбаки. В машине было тепло и уютно, играла негромкая музыка и даже не хотелось выходить на улицу - так бы ехать и ехать, ощущая под боком тепло родного человека.

Присыпанный снегом домик, грязь, смёрзшаяся в ледяные надолбы - водитель ворчит - того и гляди днищем царапнет. Заиндевелое на ветру окно…

- Привет. Виктор? Мы от Николая. Я Слава, а это Лера. Ну что, поехали?

- Привет. Может зайдёте, чаю попьёте? - мужчина с красным, то ли от ветра, то ли от возлияний широким лицом доброжелательно смотрит на симпатичную пару.

- Нет. Нам скорее надо! Дело горит!

- А какое дело-то, если не секрет? - мужчина улыбнулся и остановился на пороге.

- Статью пишем о бывших военных лётчиках - афганцах, испытателях. И просто фронтовиках. Любых. Как им живётся, как власть о них заботится.

- О боже! - мужчина театрально схватился за голову - только никому не говорите, что я вам дал информацию! Мне сразу выговор влепят! У нас ой как не любят выносить сор из избы, а об инвалидах, если честно, хреново заботятся! Они бы вместо яхт за десятки миллионов долларов им бы квартиры получше сделали, да пенсии побольше! Совесть потеряли! Только я вам ничего не говорил! Сразу скажу - на меня не ссылаться!

- Да мы чего…разве можем вас подвести?! Мы же по знакомству - Николай - Лерин брат!

- Николай дельный мужик…он раз меня сильно выручил, я ему должен. Мог меня закрыть, а он прикрыл. И если вы от него - как я вам могу отказать? Тем более его сестре. Тогда дождитесь меня в машине, я сейчас, скоро!

Он и правда появился скоро - всего минут через пять, по военному. На нём была форма майора, и в ней он выглядел уже не таким смешным и кругленьким, как в фуфайке и дедушкиных войлочных ботинках «Прощай молодость».

По дороге они говорили ни о чём, больше разговаривали водитель и Виктор, обсуждая достоинства машины, недостатки дорог и последний визит президента в кавказскую республику - «Пора им прикрыть кран, а то сосут со всей страны!». Славу с Лерой это всё интересовало меньше чем «никак, потому они мирно дремали на заднем сидении. Не доезжая до военкомата, остановились у супермаркета, Слава сходил и купил дорогущий коньяк за две с половиной тысячи рублей, палку копчёной колбасы, банку красной икры и буханку хлеба - пусть и у военного будет счастливое воскресенье. У них с Лерой оно пока что было вполне так счастливым.

У военкомата пара осталась в машине - Слава объяснил, что ему нужно, и через полчаса ожидания майор вышел довольный, пахнущий коньяком и колбасой, неся в руке свёрнутый в трубочку список фамилий и адресов тех, кто им был нужен. С указанием места службы, выслуги, болезней и ран. Слава предложил майору подвезти его домой, но тот отказался - сославшись на неотложные дела в отделении. Эти дела, видимо, стыли в рюмке, потому - тот скоро попрощался и скрылся в здании с красной вывеской, исчезнув, как призрак Белой Дамы.

Слава вчитался в список, и первое что ему бросилось в глаза:

«пилот первого класса…участие в боевых действиях… Афганистан…ампутация обеих ног и рук»

- Мать твою за ногу! Как же он так живёт-то? Лер, ты слышала про «самоварников»?

- Это кто, те, кто чай из самоваров любит, что ли? - пожала плечами девушка.

- Извините, что вмешиваюсь - сказал водитель, прислушивающийся к беседе пассажиров - брат в госпитале лежал, в Ташкенте - навидался самоварников! Молодые ребята, ни рук, ни ног. Висели в кожаных мешках на стене. Даже покончить с собой сам не можешь! Я как подумаю, вспомню - мороз по коже. Лучше бы наповал убили, чем так! Хуже всего, когда человек не может управлять ничем, даже своей смертью!

- Отвезите нас на улицу Некрасова, дом восемь. Знаете, где это?

- Смеётесь? Я таксист, или так, покататься выехал? Это тут рядом, в центре, старый жилой фонд.

Через минут пять машина уже стояла у подъезда облезлого, битого ветрами, дождями и жизнью двухэтажного дома, вернее даже не двухэтажно, а полутораэтажного - первый этаж был заглублённым, полуподвальным. Дом по стене был скреплён железной стяжкой - того и гляди развалится. Одно только слово - центр! Сносить его, видимо, охотников не находилось - в таких домах, обычно, напихано жильцов, как червей в банке. Если каждому покупать переселенческую квартиру - разоришься, и строить тогда не на что будет. Вот и доживали тут жильцы в своих тараканьих квартирах, ожидая или сноса, или второго пришествия, когда вообще весь мир снесут.

Поднявшись на второй этаж, Слава остановился перед деревянной дверью с номером два, и постучал, прислушиваясь к происходящему за тонкой фанерной пластиной. Там было тихо, потом дверь скрипнула и в проёме осталась женщина лет шестидесяти.

- Вам кого, ребята! - её глаза смотрели грустно, а на тронутом морщинами лице застыла маска вечной скорби и слёз.

- Мы бы хотели увидеть Федосеева Петра Васильевича.

- А вы кто вообще? - она безучастно подняла глаза, переводя их с лица на лицо.