Константин Утолин - Путь Знахаря

— В общем, вы облажались, — констатировал Тордарсон.

— При всем моем уважении, я бы попросил воздержаться от столь категоричных утверждений! — вспыхнул один из неизвестных Дмитрию и Трофимову людей, но — судя по его поведению — большой чин из КИК или даже МС. — Их защита была основана на неизвестных нам принципах. Какая-то новая технология! Наши возможности позволяют отследить любой земной флайер, даже закрытый камуфляжным полем. Если не из космоса, так через ГСС! Через бортовые системы! Через психофизические спектры находящихся на борту людей, в конце то концов! У нас хватает наработок, уж поверьте. И мы сотрудничаем с FIB. Но эти нападавшие были прикрыты чем-то нам неизвестным!!! Мы никогда ни с чем подобным еще не сталкивались!

— Новая технология? Вы что — нибудь знаете об этом? — спросил Тордарсон у начальника технического управления КИК. Тот некоторое время думал и потом произнес, явно подбирая слова:

— Рядом лабораторий ведутся разработки на основе новых физических принципов, одним из которых является использование фрактальных ИМП, а вторым — высокочастотных или мерцающих ИМП. Но пока это лишь лабораторные макеты, да и за пределы лаборатории информация уйти не могла. Там все под жестким контролем. Разве что аналог создали в одной из частных корпораций. Но, полагаю, мы должны были бы знать об этом.

Сказав это, он немного расслабился. «Стрелки» были переведены на присутствующего здесь начальника отдела контроля деятельности частных корпораций МС и главу Службы внутреннего контроля (СВК) КИК. И пусть теперь они отдуваются.

После этих его слов возникла бурная дискуссия. Сначала посчитали, что хотя возможность относительно диверсии конкурентов парка и отрабатывалась, но большинство следователей все — таки склонялось к мнению, что напасть хотели все же именно на Дмитрия и Трофимова, и парк здесь является лишь удобным местом для совершения покушения. Поэтому присутствовавшие начали вновь приставать к ним с разнообразными вопросами снова и снова уточняя малейшие детали. Потом решили сделать перерыв и когда Мирославов отключил защитный периметр, в комнату заглянул техник из отдела психоконтроля.

— У нас все готово, — сказал он.

— Так, прошу вас обоих пройти на ментоскопию. Надо выяснить, не велась ли за вами слежка с помощью дистантных психофизических методов, — сказал Мирославов.

— Я точно знаю, что к моей энергетической структуре никто не прикасался, — сказал знахарь. — Я бы почувствовал. Тем более, пока мы летели сюда, я специально проверил это на всех уровнях, во всех слоях Реальности. Никаких контактов с моей сущностью не было.

— Что ж, вам, Дмитрий, можно поверить. Но тебе, Александр провериться придется. Тем более, что мы уже начали обследовать вообще всех, хоть как-то связанных с проектом. От начальников до уборщиц. Скажу, что даже нас уже сканировали. А программисты сейчас исследуют интеллектуальную систему вашего флайера. Но пока ничего. Однако они решили использовать новую версию бэкап — программы и надеются, что смогут таки восстановить хотя бы часть данных.

Трофимов вышел за техником. Все понимали, насколько это важно. А самого прогрессора не переставал мучить вопрос, как нападавшие узнали, где их можно найти и подстеречь?! Ладно, флайер могли засечь, поскольку они не скрывались и отметились у администрации парка, описав свой планируемый маршрут. Таковы правила — спасатели должны знать, сколько людей в данный момент находятся в парке и где. Вообще-то в каждой группе предполагалось наличие гида — экскурсовода из работников парка, но у некоторых, как и у Трофимова, был особый допуск. И они это правило обходили. Но сама регистрация была обязательной! Более того, интеллектуальные системы любых средств передвижений постоянно поддерживали связь со спас — службой парка. Кто бы ни были эти бандиты, они могли элементарно хакнуть систему и отследить их. Но как они смогли так точно стрелять по их флайеру?!!! Отследили массдетекторами или детекторами движения? Но это получается подготовка и экипировка на уровне спецгрупп СОП или их, КИКовской, физзащиты! За всеми этими мыслями он и не заметил, как добрался до лаборатории ментоскопирования.

Вернулся он спокойный и при этом несколько мрачноватый. Бросил распечатки на стол перед Мирославовым и уселся рядом со знахарем, скрестив руки на груди, как бы отгораживаясь от всего мира.

— Ты чего? — в полголоса спросил Дмитрий.

— Да не люблю я эту процедуру — будто мозги наизнанку выворачивают.

— Да, ничего нет, — сказал Мирославов, просматривая записи. Остальные уже получили данные на индивидуальные информаты.

— Есть еще вариант, что нападавшие смогли считать спектры биофизических излучений кого-то из вас, — хмуро пробурчал Тордарсон. — И хотя все допущенные к спецпрограммам КИК и МС имеют высшие степени защиты как с помощью наложения специальной психоблокады, так и внедрения прямо в организм нанороботов и имплантантов генерации шумов, искажающих диапазоне личных излучений, но надо изучить и эту возможность!

— Для слежения по спектру биофизических излучений его надо знать, — сказал начальник отдела информационной защиты. — Для чего надо было его снять еще до попадания на карантинную станцию, поскольку блокаду всем руководителям экспедиции и тем, кто предполагался быть допущенным к особым материалам и проектам, поставили прямо там, причем сразу после карантина.

— Ну и где это можно было сделать?! Если только прямо в космосе, на ГИМПе, или на самой карантинной станции! — рявкнул прогрессор. — А может все проще и мой спектр просто банально «слили» прямо из нашей любимой конторы?! Или незаметно ломанули нашу базу данных, или кто-то из информ — администраторов или медиков сдал мою ментосхему этим, кто на нас напал. А?! Ведь ментокарты Дмитрия у нас нет. И снять ее, насколько я понимаю, дистанционно без его ведома нельзя — он почувствует и закроется, а согласия он не давал!

— Так, прежде чем обвинять друг друга, давайте разберемся, что могло дать нападавшим владение спектром биофизических излучений того же Трофимова, — спросил Мирославов.

— Чисто теоретически, имея параметры биофизической активности, можно попробовать отстроиться от помех, вызываемых генератором. То есть из «белого шума» выделить нужный спектр несущих волн. Но в реальности это сделать невозможно! Нет у нас таких приборов! У всех ведь стоят имплантанты последнего поколения! А если произошла утечка данных, то тоже не по нашей вине! Единственное исключение, это если она действительно произошла сознательно, — сказал начальник управления информзащиты. — Но у нас все сотрудники под постоянным контролем СВК. А вот прибывшие на ГИМПе теоретически имели возможности для несанкционированных контактов. И посмотрел при этом на единственного, кроме Дмитрия, присутствующего сейчас в комнате члена экспедиции — Трофимова. Тот покраснел, а потом побелел, чувствуя приступ ослепляющей ярости.