Михаил Михеев - Дилетант галактических войн

— А что ты сделаешь? Убьёшь разве что, но никому это поручить не сможешь, займёшься сам. Правда, сомневаюсь, что у тебя на меня рука поднимется, но вдруг… Устраивать несчастные случаи не в твоем характере, ты слишком прямолинейно мыслишь. Это не в обиду тебе, но от командующего флотом ждёшь чуть большего… Итак, несчастного случая не получается, значит, остаётся просто пришибить. Как бы ты чисто ни сработал, всё равно пойдут слухи. Ты в них и фигурировать-то, возможно, не будешь, но люди твои друг на друга коситься начнут. Оно тебе надо?

— Не надо, хотя насчёт несчастного случая мысль интересная, — кивнул адмирал, соглашаясь с её словами. — Особенно с учётом того, что ты до сих пор не проболталась. Почему, кстати?

— Да потому, что я вас с Семёнычем понимаю. Если ты не в курсе, то мы все в одной лодке. И избавляться, если что, будут потом и от меня. Думаешь, мне такие расклады очень приятны? Я ведь тоже жить хочу, так что надо всем этим я думать стала едва ли не раньше тебя.

— Ясно, — кивнул адмирал. — Но на вопрос ты не ответила.

— А вот что делать, ты сам решай. Ты всегда говоришь, что мужчина — это о-го-го и э-ге-ге, вот сейчас и решай. В конце концов, ты мужчина или так, погулять вышел? — Адмирал задумчиво кивнул, а девушка, развивая успех, продолжала: — Думаешь, мне самой ситуация нравится? Я вон с Шерром вообще поговорить пыталась о том, чтобы прекратить эти дурацкие поиски, закончить перебирать варианты с наследниками, взять первого попавшегося малолетку и объявить императором его. А самим оставаться серыми кардиналами. Это ведь совсем несложно технически, матрица генетического кода императорской семьи есть только у Шерра, и проверить ни у кого ничего не получится. Для нас это практически идеальный вариант.

— Ну и как? — заинтересованно спросил Ковалёв, который сам уже неоднократно подумывал над подобной комбинацией.

— Да никак. Наш доктор в вопросах императорской семьи фанатик, зашоренный так, что не видит дальше собственного носа. Причём этот пунктик у него сам по себе, безо всякой пси-блокировки. Он, мне кажется, свято убеждён в том, что стоит нам восстановить империю, посадить на трон законного императора — и всё, наступит рай и потекут молочные реки в кисельных берегах. Во всём остальном вроде нормальный человек, душа компании и всё такое, а в этом — упёртый, как баран. Похоже, для его психики та катастрофа, что с их флотом случилась, не прошла даром.

— И что он тебе сказал?

— Да ничего особенного. Мне, в отличие от некоторых умников в погонах, хватает мозгов для того, чтобы предусматривать разные ситуации. Поэтому я, когда завела разговор, прокрутила этот вопрос как бы между делом, невзначай. Вроде как в шутку. Потом ещё и посмеялась над Шерром, что он уже совсем чувство юмора растерял. Но выводы я сделала, и выводы неутешительные. Похоже, доктор будет пропихивать кого-то из этих дебилов, которые уже сейчас ходят, раздуваясь от спеси. Вчера один вообще приставать вздумал. Говорил, что вот-вот станет императором и что я буду его фавориткой. И ведь не объяснишь ему, козлу, что он мне не нравится. Даже то, что мы с ним в некотором роде родственники, его совершенно не смутило — сразу лапать полез, скотина, и ведь еле вырвалась от этого борова.

— И что потом? — заинтересованно спросил адмирал.

— А что потом? Свистнула двух матросов, они этому хаму в два счёта дали в табло и по почкам настучали. Он ведь для них никто, и звать его никак, а я — прямое и непосредственное начальство. Сказала бы, вообще бы убили, а так посидит пару дней в карцере, авось умнее будет.

— В каком карцере, говоришь? — деловито осведомился Ковалёв.

— В третьем, пятый сектор. Что, добавить хочешь? Брось, не марайся, оно того не стоит. Да и не будет он никогда императором, уж я-то постараюсь.

— Ну, что стоит, а что нет, я сам решу, — фыркнул адмирал.

— Ты лучше другое реши. Что нам делать-то?

— А что ты сама думаешь насчёт того, чтобы сесть на престол?

— Престолонаследие идёт исключительно по мужской линии, знаешь же. Ну, если очень сильно покопаться в законах, можно это как-нибудь обойти, но престол в любом случае может занять только мужчина. Максимум, что мне светит, — это регентство при несовершеннолетнем сыне, и то это очень спорный вопрос. А с учётом того, что сына пока не предвидится…

— Пфе, — пренебрежительно усмехнулся Ковалёв. — Закон здесь и сейчас устанавливаем мы, поэтому это всё не проблема даже, а так, мелкое неудобство. К тому же тебя на ура примут и армия, и флот, ну а тому, за кем стоит армия, нет нужды обращать внимание на мнение всяких там юристов, правозащитников и прочих слишком много о себе думающих… Умные смолчат, а дуракам я не завидую, — ты мои методы знаешь.

— Знаю, — вроде бы покорно, но в то же время с не слишком скрываемой усмешкой кивнула Дайяна. — И ничуть не сомневаюсь, что все именно так и будет. Уж твои-то экстремистские методы известны всем.

— Ну вот видишь. Так что сделать тебя императрицей проще, чем два пальца… Гм… Так что, согласна мантию примерить?

— Не-а, — отрицательно мотнула головой Дайяна. — Зачем мне этот геморрой?

— В смысле? — Такого ответа адмирал не ожидал.

По его представлениям, императорами, особенно в молодости, согласны стать все — это ведь круто! Ему самому, конечно, было ясно, что быть императором — это не просто сидеть на престоле и делать всё, что душа пожелает, это — работа, тяжёлая и изматывающая, и это ответственность. Иначе будешь ты не император, а одно название. Но это ему, умудрённому жизнью почти что старику, ясно, а Дайяна-то совсем молода…

— Ты пойми, — как-то очень серьёзно и в то же время грустно отозвалась девушка. — Я ведь успела покомандовать. Если помнишь, я целой планетой рулила, и у меня это, я надеюсь, не так плохо получалось. Но я понимаю также, что империю я не потяну. Опыт у меня, слава богу, есть, и я хорошо знаю пределы своих возможностей. Ты сейчас скажешь, что вы меня не оставите, будете мне помогать… Даже если сейчас ты будешь в это искренне верить, то потом у тебя найдутся и другие интересы, кроме как вечно поддерживать сидящую на троне приятельницу. И ещё… Ты не обижайся, пожалуйста, но в этом ни от тебя, ни от твоих друзей не будет толку.

— Это почему еще? — слегка обиделся адмирал.

— Да потому, что, если вдуматься, вы не умеете управлять никем, кроме самих себя, да и то… Иногда в это не слишком верится, такие ляпы вы допускаете. Вот смотри, например. Сейчас вы пытаетесь воссоздать империю. Не слишком хорошо это у вас получается, но я думаю, рано или поздно получится, у вас слишком большой бонус в виде эскадры имперских кораблей и общего технического перевеса, да и то, что вы чисто физически превосходите остальных людей, тоже играет вам на руку. Ещё сколько-то потренируетесь, перестанете совершать детские ошибки… Да, перестанете, конечно, их и сейчас уже намного меньше, чем вначале. Словом, рано или поздно вы сможете объединить если не все, то хотя бы значительную часть человеческих миров. И вот провозглашаете вы реставрацию империи. Что дальше?