Александр Феоктистов - Аркад

– Напрасно ты так думаешь, Аркад. Я ничего не выключал и ничего не включал. Но дело не в этом. Знаешь ли ты о том, что на земле – я имею в виду нашу планету – или вот-вот будет создан, или уже создан прибор, наподобие того, о котором ты сейчас говоришь.

Альберт вернулся к своим обычным интонациям профессионального исследователя и лектора; чувствовалось, что он немного успокоился, видя своего подопечного в добром здравии.

– Мои коллеги, работающие в правительственных центрах, давно решают задачу создания такого прибора, который усиливал бы потенциал мозга. Как ты знаешь, обычный плеер работает на прослушивание записанных на ленте волн. Тот аппарат, о котором мы сейчас говорим, назовем его условно с твоей подачи мыслефоном, – это тот же самый плеер, только работающий наоборот, то есть на прослушивание мыслей в определенном выделенном режиме мыслеволн и их запись в аппарат с усилителем. Биотоки мозга уже научились фиксировать. А это уже что-то! Значит, дальнейший шаг – научиться записывать, а затем расшифровывать, то есть надо суметь передать их диаграмму в символах, соответствующих определенным мыслям. А затем составить словарь символов. Разность потенциалов сигналов мозга и приемного устройства – это все же техническая и решаемая проблема. И я думаю, возможно, ее уже решили, но мы об этом не знаем. Косвенное подтверждение моих предположений – та самая неофициальная регистрация по всей стране людей с повышенными экстрасенсорными способностями. Вот почему я тебе говорил, поменьше сталкивайся с официальными органами, чтобы не оказаться в роли подопытного кролика.

– Альберт, ты что, это серьезно? Я же пошутил. Какой, к черту, прибор я могу создать, я же не технарь. Все эти железки для меня – темный лес. Мне привиделось, будто бы я пользовался подобным прибором, и он меня вначале затащил в какое-то сражение, а потом вытащил оттуда. Мне даже показалось это почти реальным. Но причем здесь какой-то прибор, создаваемый или уже созданный учеными?!

– Аркад, мальчик, не будем спорить. Бессмысленно сейчас рассказывать тебе о технических проблемах. Но думаю, о мыслительных процессах ты ведь поймешь. Тем более что ты ими пока бессознательно, но так эффективно пользуешься, о чем и сам еще не подозреваешь.

– Ладно, поговорим. Но прежде не нальешь ли еще того самого пойла, что привело меня в себя?

– Пожалуй, тебе его хватит. А вот что-нибудь из крепких напитков я тебе налью, да и мне не помешает принять что-нибудь покрепче, – ведь если вдуматься, то это сенсация – то, что ты мне сейчас рассказал.

Альберт достал из холодильника форму со льдом, из бара объемистую бутылку с кричащей фирменной наклейкой, лимон. Нарезал дольками, положил их в два бокала, бросил туда по куску льда и залил все это по края темно-коричневым напитком из бутылки. Один бокал он передал Аркаду, а из второго сделал внушительный глоток; прочувствовал, как обжигающая жидкость прошла у него по пищеводу, сделал облегченный довольный выдох и обратился к своему подопечному:

– Если озвучивать мысли человеческого существа, наши мысли в том порядке, как они рождаются в нашем мозгу, то стороннему слушателю они показались бы бессвязной речью сумасшедшего – какие-то обрывки образов о разном без начала и конца. Иногда – отдельное связное предложение, а чаще просто бормотание отдельных слов, никак не связанных с предшествующими образами и с окружающей человека в данный момент действительностью.

– Представь, что ты вдруг неожиданно для себя стал видеть, слышать и читать по визору мысли другого человека. Если бы у тебя была такая возможность, то ты смог бы, наверное, увидеть следующую картинку. Некоторые мысли появлялись бы как титры на экране визора, когда тот человек, за мыслями которого ты наблюдаешь, пытается сознательно осмыслить то, о чем он в данный момент думает или делает. Другие мысли возникли бы вообще не оформленные словесно, без фраз и понятий, в виде меняющегося калейдоскопа незавершенных мыслеобразов, картинок. В такие мгновения они, наверное, могли бы выглядеть в виде живой, постоянно и мгновенно меняющейся бурлящей реки.

Альберт сделал глоток из своего бокала, удовлетворенно почмокал и продолжил.

– А теперь представь, что ты обладаешь прибором, который бы обладал избирательной способностью выделять в этом хаосе слов, фраз и мыслеобразов определенную закономерность, логичность, последовательность в течении мысли, придающую им определенный порядок и позволяющую отследить и оформить мысль как нечто цельное и законченное.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, такой прибор напоминал бы работу компьютера, – Аркад то и дело переводил взгляд с Альберта на его аппарат, на вид за окном, и вновь на Альберта, стараясь не упустить нить разговора. Хотя установка, из-под которой он несколько мгновений тому назад вылез, чуть не отправила его в края, из которых нет возврата, и он не до конца еще пришел в себя.

– Совершенно верно, ты все правильно понял. Он напоминал бы работу компьютера, которому дают определенную команду. Тот же хаос из информационных символов за экраном во время загрузки или перенастройки, тот же процесс процеживания, выуживания нужной в данном контексте информации, о которой была подана команда, и такой же вывод найденной и обработанной информации как чего-то цельного и завершенного на экран. Только здесь экраном является наше сознание либо тот потенциальный прибор, о котором мы говорим, названный тобой мыслефоном.

– Если ты считаешь возможной такую аналогию, если процессы по сбору и обработке информации, происходящие в компьютере, так сравнимы и похожи на процесс мышления человека, то в чем же тогда человеческий разум отличается от электронного? Мы с твоим знакомым ученым Майклом уже немного говорили на эту тему. Чем обычный разум будет отличаться от электронного? Исходным материалом, своей органикой? Свободой воли? Но ведь и там и тут эти процессы осуществляются непроизвольно, независимо от воли сознания! Они как бы навязываются разуму со стороны и уже затем, задним числом, когда уже фиксируются разумом, начинают осознанно осмысливаться его сознанием. К тому же компьютеры иногда капризничают, не выполняют команды, ломаются…

– Вот, видишь, Аркад, я тебе ничего не говорил, ты сам пришел к этой аналогии. Ты сам не заметил, что только что сказал – "электронный разум"! Мы мало что знаем о нашей Галактике, а уж о Вселенной, можно сказать, ничего не знаем. И если тебе приходит в голову, заметь, непроизвольно, такая мысль об электронном разуме, а следовательно, и неорганической жизни, то отсюда легко сделать следующий логический шаг – программирование мозга в принципе возможно. Возникает вопрос: а что есть жизнь вообще? В том числе с человеческой точки зрения!