Александр Феоктистов - Аркад

Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Но разум, я его называю Голосом, уже внедрил в меня всю информацию, которая необходима для создания морозильной установки. И я бы не хотел отправляться куда-либо в космос вместе с ним до тех пор, пока она не будет сделана. Боюсь, что даже если она не будет вами создана, мне все равно придется отправиться в дорогу. Но, в этом случае, что будет с моим телом… я боюсь даже предполагать. Поэтому я вас прошу помочь мне в ее создании.

На долгие мгновения он замолчал. Сидящие в гостиной в тишине обдумывали его слова, пока кто-то из молодых сотрудников не опомнился:

– А как же ее делать?

Техническое решение проблемы оказалось достаточно простым. Главная трудность заключалась в оснащении установки довольно долгое время, возможно, десятки лет, автономным источником небольшого количества энергии и создании устройства, которое позволяло бы мозгу человека избирательно решать по собственной воле, какая часть нейронов, как носителей информации его разума, его Эго, оставалась бы в замороженном теле, а какая находилась бы в свободном полете.

Первая проблема решилась быстро, после того как Маклин напомнил всем часть информации Аркада, касавшейся инженерного описания самой установки. Ее конструкция позволяла некоторое дополнение, которое могло впитывать в себя энергетику космического света, исходящего из всевозможных источников. На решении второй проблемы все застопорилось. Эта задачка настолько поглотила всех, что через некоторое время сотрудники разбрелись в задумчивости по своим постоянным местам работы, ломая голову над небывалой для землян проблемой, фантастической по земным меркам.

Земляне уже несколько десятилетий назад раскрыли генетический код. Они научились избирательно воздействовать на его отдельные элементы. Но здесь речь уже шла не о самом коде, а о его интерпретации в нейронах мозга и умении этими интерпретациями управлять. А такое раньше не могло даже прийти в голову самому гениальному землянину. Зато сейчас эту задачу поставили уже практически, да к тому же еще ее решение ограничено определенными сроками. Было над чем задуматься.

Аркад на время остался один. Он не пошел в отведенную для него в первые же сутки пребывания на астероиде каюту. Настроив визор на музыкальную волну Земли суточной давности, он открыл бар, смешал легкие напитки, добавив в них соки и лед, так что получилась невообразимая смесь, которую с тяжелой натяжкой можно было назвать коктейлем, устроился поудобнее в кресле и предался грустным размышлениям. О том, что ожидает его там, далеко, в глубоком космосе. О том, вернется ли он назад, а если вернется, то сколько мгновений у него останется для наслаждений с Анхел, с которой за время пребывания на астероиде он уже смог близко сойтись. Да так, что все прежние подружки с Земли стали исчезать из его памяти. О том, что он стал меняться.

От этой мысли Аркад встрепенулся и попытался оценить себя критически. Он заметил, что, сидя в кресле, его физическое тело приобретает некоторые черты аморфности, подстраиваясь под сиденье. Вот, например, он всегда помнил, что хотя и не обладал железной мускулатурой, но уж бицепсы-то были. А сейчас он заметил, что, когда расслабился на кресле, его бицепсы "потекли". Они как бы превратились в студень, растекаясь по поручням кресла, принимая соответствующую им форму. Он испугался. Начал привставать и обнаружил, что его тело меняется, перенастраивается на иной режим, твердеют мускулы и он опять становится самим собой, как прежде. Он успокоился и не заметил, как задремал.

– Ты готов?! – прозвучало в мозгу Аркада скорее как утверждение, чем вопрос.

Аркад встрепенулся, внимательно осмотрел все вокруг в гостиной, как будто расставаясь уже сейчас, в данный миг, навсегда со всем этим окружением, таким земным и привычным, красоту которого начинаешь замечать только в тот момент, когда приходит пора расставания.

– Не будь мальчишкой, – вновь прозвучало в мозгу. – Никуда это от тебя не уйдет. Просто ты на время раздвоишься.

Аркад собрался было уже вслух задать об этом вопрос, но вспомнил, с каким голосом он ведет разговор. Он покраснел от мысли, что другой разум опять обнаружил эту его оплошность, а также и само его смущение. Однако он не услышал в ответ, как могло бы быть в этом случае, ни голоса, ни какого-либо другого саркастического намека. Он просто ощутил успокаивающую эмоциональную волну, прокатившуюся по всем нейронным каналам его мозга. Мудрости не нужны слова. Но Аркад еще не был мудрым. И потому вновь у него прозвучало:

– Я отвечу на возникший у тебя вопрос. Одна часть твоего разума в твоей физической оболочке останется, как и прежде, на этой тверди, а другая, концентрированная, часть, поддерживая непрерывную связь с твоей сущностью, будет в это время находиться на краю Галактики в ином физическом воплощении…

– Тебе придется путешествовать далеко, мимо больших … нашел – иногда мне трудно дать тебе какую-либо информацию из-за того, что твой язык слишком ограничен, в смысле символов. Но я нашел подобие – мимо больших черных дыр. В отношении знания "черных дыр" у вас, кислорододышащих, слишком мало информации. Как бы получше тебе объяснить. Вот, я прочитал в твоем мозгу аналогию – вихри, штормы, волны… Если ты, живущий на тверди, попадешь в такой водоворот, то можешь оказаться на дне, погибнешь. Но из твоих разложившихся останков родится другая, чужая тебе жизнь. Так и эти черные дыры. Это – почти те же звезды, только с гораздо большей гравитацией, чем ты себе можешь представить. Они затягивают свет, а свет – источник жизни. С точки зрения твоих соплеменников, их можно рассматривать двояко: когда они снижают свою энергию, они становятся источниками новой жизни; когда они усиливают свою энергию, они затягивают в себя все, что возможно, в том числе и жизнь. Кислорододышащие через некоторый цикл должны научиться их различать. Иначе вы исчезнете в данной метагалактике. Собственно, метагалактика, в которой мы сейчас находимся, или, если хочешь, наша с тобой данная Вселенная, – это одна огромная черная дыра. Черные дыры, которые мы наблюдаем в нашей метагалактике, – это ворота в другие метагалактики, или вселенные с иными законами пространства и времени. Лишь процентов десять охватываемой нашим разумом метагалактики составляют звезды, планеты, астероиды, пыль и тому подобные вещи, а все остальное – это невидимая материя черных дыр. Черных дыр много. Без них невозможна разумная жизнь. Во взаимодействии со временем они порождают огромное количество энергии, необходимой для любой формы жизни. Они иногда излучают крупные порции света, дающие жизнь. Жизнь – смерть, смерть – жизнь… Это – два состояния, в которых постоянно пребывают эти создания. В таком же состоянии находится и разум…