Александр Зайцев - Мириады светлячков

– Наслышан.

Пожимаю протянутую руку.

– Дим Берк, не так ли? – заглядывая мне в глаза и не разжимая рукопожатия, спрашивает Мунг.

– Именно.

Кривая улыбка касается моих губ. Трудно играть бесстрашного ковбоя, когда душа в пятках, но я справляюсь.

– Зачем тебе в экипаже этот убийца?

– Почему я должен тебе верить, что он убийца? – Окрич протягивает мне листок с рисунком и какой-то надписью. – И что? Я тебе таких могу нарисовать с десяток.

Пожимаю плечами, нагло блефуя. Не укладывается у меня в голове, что Табр убийца, наверняка какая-то подстава.

– Хм-м. – Охотник в задумчивости трет подбородок. – Да ты и правда крепкий орешек. Впрочем, другого я и не ожидал. Отправить на встречу с Древними Шодда с напарником не каждый бы смог.

Репутация обгоняет нас. Едва удерживаюсь от того, чтобы не вздохнуть облегченно. Окрич принял меня за крутого капитана, этим надо пользоваться.

– Я сам разберусь со своим экипажем.

– Жаль, что ты так решил. Я бы предложил поделить награду. Пятьдесят на пятьдесят. Подумай, с двухсот тысяч выходит немалая сумма.

И тут у меня появилось первое сомнение. Двести штук за поимку совратителя? Дороговато…

– Ери сказал, что вы уйдете, поговорив со мной.

– Уйдем, но сейчас. – Мунг опять демонстрирует свою улыбку-оскал. – Только охоту не прекратим. Как ты его уволишь, мы его возьмем. Если он сойдет с твоего катера в любом из миров, мы постараемся быть там.

– Спасибо за предупреждение.

Уволить Табра теперь будет проблематично. Черт! Вот же груз на шею.

– Выведите его, – бросает Окрич своим людям, которые по-прежнему не сводят с меня мушки прицелов.

Ну и видок у Табра. Под глазом фингал. Прихрамывает на правую ногу. Хорошо хоть штаны чистые. Да и одет он не в комбез защитный, а по местной моде, шаровары и рубаха.

– Капитан, я уже и не надеялся!

Табр готов кинуться ко мне, но его придерживают два охотника.

– Все нормально, Табр, не нервничай, – пытаюсь его успокоить.

– Да отпустите вы…

Парень пытается вырваться из захвата, но безуспешно. Охотники ждут сигнала от своего главаря.

– Отпустите, – кивает своим людям Мунг.

Табр стремительным прыжком тут же оказывается около меня. Один из охранявших его охотников не успевает вовремя отдернуть руку и немного надрывает у парня штанину шаровар. Но прыгает Табр только для того, чтобы быть сбитым ударом кулака в грудь и упасть на пол салуна. Ударом моего кулака…

– Мунг. Расскажи мне. – Я холоден как лед, и не от страха. – За что его ищут.

– Он работал на одного из владетелей мира Оклис… – Кивая, показываю, что мне это известно. – Потом он обворовал своего нанимателя. И, чтобы замести следы, поджег дом. Только вот беда в том, что на чердаке того дома играли в прятки двое детей – девочка и мальчик лет десяти. – Мунг презрительно плюет на ботинок лежащего Табра. – Мальчик выжил в огне, девочка нет. – Охотник кривится, кидая взгляд на моего подопечного. – Никто не подозревал его в поджоге и не обратил внимания, когда он пропал с Оклиса. Только через три недели, когда мальчишка заговорил, придя в себя от шока, и рассказал, что он видел, как этот вор поджигал дом, его начали искать…

– Это правда, Табр?

Мне настолько горько, что не передать словами.

Если бы не лед в душе, я бы, наверное, взвыл от разочарования и ярости. Как в замедленном кино, вспоминаю горящий дом и людские крики. Когда мне было семь лет, в огне пожара погибла девочка Ира, дочка нашего садовника. Тогда начался пожар в доме прислуги, присматривавшей за нашей дачей… Ира… Подруга моих детских игр точно так же сгорела заживо, как и та девочка в далеком мире у звезды Мларр.

– Капитан, за что.

Он пытается подняться с пола, но я наступаю ему на грудь.

– Это правда?

Мои глаза стекленеют.

– Нет. Конечно же нет! Я никогда тебе не врал, Дим!

Если бы он сказал что-то иное, если бы…

– Его обязательно привозить живым? – спрашиваю у Мунга.

– За мертвого дают только половину награды.

Тот пожимает плечами, с любопытством наблюдая за происходящим.

– Что ты тут делал, Табр? В баре?

– Выпить зашел, Дим, просто выпить!

– Он искал навис, хотел улететь, – опровергает его слова Окрич.

– Он лжет! Так же, как и врет о том, почему меня ищут! Дим! Я никогда тебе не врал! Кому ты веришь? Мы столько времени летали вместе!

– Навис искал? – не слушаю его причитания.

– Причем ближайший, который покидал бы Милису, – кивает охотник.

Холод, он как живой, он поглощает меня. И когда кажется, что я вот-вот превращусь в ледяную статую, приходит воспоминание. «Сын, учись прощать, это пригодится в жизни. Только запомни, есть то, чего простить нельзя, как бы ни хотелось. Не прощай предателей – предавший раз, сделает это снова». Наверное, в первый раз за свою осознанную жизнь я поступаю так, как пытался научить меня отец.

– Договоренность пятьдесят на пятьдесят все еще в силе?

– Да.

Мунг не понимает, что происходит, но соглашается.

– Дим, ты о чем? Дим! Я…

Но мне все равно, что пытается соврать Табр, совсем без разницы, я его не слышу.

– Можно ваш револьвер?

У Мунга на поясе не стандартная пара бластер и шокер. В левой кобуре у него находится шестизарядный револьвер.

– Э-э. – Охотник явно в тупике. Но немного задумавшись, он отдает мне оружие. – Держи.

– Дим!!! Нет! Не на…

Но Табр не успевает договорить, это вообще тяжело – разговаривать с пулей в черепе.

– Спасибо, – произношу это слово совершенно спокойно, возвращая револьвер Мунгу. – Я забрал свою половину. Тело ваше. Только… – Наклоняюсь и достаю из кармана брюк трупа яйцо-коммуникатор. Мне не плохо и не хорошо, я не зол и не расстроен – равнодушен. – Только вот это мое…

Когда Табр умудрился украсть коммуникатор? Разве это важно? Нет. Неважно. Ничего неважно. Пустота…

– Дим, Мунг! – из-за запертой двери раздается взволнованный голос Ери.

– Все под контролем. – Надо же, как спокойно и уверенно звучит мой голос. – Мы выходим.

Демонстрируя пустые ладони, охотники выходят из салуна вслед за мной.

Как только оказываюсь на свежем воздухе, прислоняюсь спиной к стене здания. Ноги не держат. Они не трясутся, как обычно бывает после всплеска адреналина, они сейчас просто ватные и отказываются держать тело. Голова пуста. Хочется усесться прямо на землю, но колени отказываются сгибаться.

Окрич протягивает Ери ладонь для рукопожатия, но вместо этого получает мощнейший удар в челюсть и летит, сбитый с ног, на траву. Хозяин «Курочки» что-то кричит о том, что только последний мудак мог угрожать взорвать его салун. Наверное, следовало удивиться тому, что за своего главаря никто не вступился, а телохранители Ери так же стояли и спокойно наблюдали за происходящим. Я тоже только наблюдаю.